Динесман Т.: Тютчев в Мюнхене (К истории дипломатической карьеры)

ТЮТЧЕВ В МЮНХЕНЕ

(К истории дипломатической карьеры)*

13 мая 1822 г. восемнадцатилетний Федор Тютчев был причислен «сверх штата» к российской дипломатической миссии в Мюнхене - столице Баварии, одного из крупнейших государств Германского союза¹. Этим назначением, на долгие годы определившим его судьбу, он был обязан ходатайству гр. А. И. Остермана-Толстого, влиятельного родственника семьи Тютчевых².

Место чиновника «сверх штата», или, как его обычно называли, «внештатного атташе», было более чем скромным. Как видно из самого названия этой должности, внештатный атташе не входил в штат миссии, а следовательно не имел ни конкретных обязанностей, ни жалованья³. Тем не менее для восемнадцатилетнего юноши, едва сошедшего со студенческой скамьи, подобное назначение считалось большой удачей. Предполагалось, что талант, усердие, благоволение начальства и счастливый случай помогут молодому человеку продвинуться по служебной лестнице и сделать дипломатическую карьеру. К тому же предстоящая жизнь в баварской столице, расположенной вблизи Франции и Италии, сулила возможность непосредственного соприкосновения с западно-европейской культурой, а может быть и с ее выдающимися представителями. «Чудесное место», - заметил о назначении Тютчева его университетский товарищ М. П. Погодин⁴.

11 июня 1822 г. Тютчев выехал из Москвы к месту своего назначения⁵. Он ехал не один. Своего юного протеже сопровождал гр. Остерман-Толстой, направлявшийся в Мюнхен, где в то время проводил большую часть своего времени⁶. Таким образом, рядом с Тютчевым находился старший друг, готовый помочь ему освоиться в чужой стране, в непривычной обстановке.

Глава Мюнхенской миссии гр. Иван Илларионович Воронцов-Дашков принял своего нового подчиненного вполне благожелательно (вероятно, присутствие Остермана-Толстого сыграло в этом свою роль). «Le nouvel attach ma Mission M-r Th odore Tuttscheff vient d'arriver. Malgr le peu d'occupation que cet employ aura n cessairement dans le commencement de son s jour ici, je t cherai n anmoins de ne point lui faire perdre un temps si pr cieux son ge»^1*, - сообщал он вице-канцлеру гр. К. В. Нессельроде, возглавлявшему Коллегию иностранных дел⁷. Как видим, Воронцов-Дашков решительно не знал, чем бы он мог серьезно занять своего новоявленного внештатного атташе. Это не покажется странным, если принять во внимание функции, которые выполняла тогда российская миссия при баварском дворе.

В начале 1820-х годов Бавария не играла сколько-нибудь значительной роли в европейской политической жизни; при этом баварская дипломатия всецело ориентировалась на Россию. В результате у Мюнхенской миссии^2* в ту пору почти не было дипломатических задач в полном смысле этого слова. В обширной переписке миссии с Коллегией иностранных дел за 1822-1827 гг. собственно дипломатические проблемы фактически отсутствуют. В многочисленных депешах, направлявшихся на имя Нессельроде, сообщалось об указах короля и действиях правительства, о перемещениях и назначениях в кабинете министров, о событиях в королевской семье (рождения, свадьбы, похороны), о приемах во дворце и других официальных церемониях, о передвижениях короля и членов его семейства, об изменениях в составе дипломатического корпуса и т. п. Лишь изредка встречаются сообщения о реакции короля и правительства на те или иные события международной жизни или о слухах, циркулирующих в дипломатических кругах.

Как видим, деятельность Мюнхенской миссии практически сводилась к функциям информационного характера. С ними легко справлялся ее штат, который составляли три чиновника: чрезвычайный посол и полномочный министр гр. И. И. Воронцов-Дашков, первый секретарь миссии М. П. Тормасов и второй секретарь бар. А. С. Крюденер⁸. Что же касается внештатных атташе (в то время их было двое - Тютчев и гр. Г. А. Ржевусский⁹), то никаких определенных обязанностей они не имели и лишь изредка выполняли отдельные поручения посла.

Мы почти не располагаем сведениями о том, как складывались служебные отношения Тютчева в первые три года его пребывания в Мюнхене. Единственный обнаруженный нами след его участия в делах миссии за это время - 9 депеш Воронцова-Дашкова в Коллегию иностранных дел, написанных рукою Тютчева в июне-октябре 1823 г.^{10 11}). О том, что его внештатный атташе фактически в делах миссии не участвует, Воронцов-Дашков весьма недвусмысленно писал 1/13 февраля 1825 г., поддерживая перед Нессельроде прошение Тютчева об отпуске: «Comme l'absence temporaire de cet employ ne saurait entraver l'exp dition des affaires de la Mission, je prends la libert d'interc der en faveur de sa demande et de prier Votre Excellence d'avoir l'extr me bont de lui accorder un cong de quatre mois»^3*.

Тем временем супруга А. И. Остермана-Толстого, графиня Елизавета Алексеевна, проживавшая в Мюнхене, настоятельно просила Воронцова-Дашкова ходатайствовать о присвоении Тютчеву придворного звания камер-юнкера. Отказать ей в этой просьбе он не мог и 10/25 мая 1825 г. направил вице-канцлеру Нессельроде соответствующее ходатайство: «Cet employ , - писал он о Тютчеве, - qui est dou de beaucoup d'intelligence a mis son temps profit depuis les trois ann es qu'il est ma Mission. Il l'a employ d'une mani re tr s utile pour lui et satisfaisante pour le service et ce sont ces consid rations qui m'ont engag s condescendre au d sir de M-me la Comtesse d'Ostermann, sa proche parente. Elle m'a fait savoir plus d'une fois dans le courant de l'ann e pass e combien elle me serait reconnaissante si je priais Votre Excellence d'obtenir des bont s de l'Empereur l'uniforme de la Cour pour M-r de Tuttscheff. M-me d'Ostermann a joint ses instances celles du p re de ce jeune homme, vieillard infirme et qui para t ambitionner ardemment cette faveur pour son fils. Je n'ose pas la r clamer titre de r compense pour les trois ann es que M-r de Tuttscheff a pass ma Mission, car le travail qu'il a e n'est pas assez important pour m riter cette preuve de bienveillance de la part de Notre Auguste Ma tre, mais j'ose interc der en sa faveur et joindre mes pri res celles de M-me la Comtesse d'Ostermann dans la certitude qu'il saura justifier l'avenir cette haute faveur de Sa Majest Imp riale par son z le et son d vouement au service»^4*.

Несмотря на оговорку, что Тютчев не имеет заслуг, которые давали бы ему право на «сие изъявление Монаршей благосклонности», ходатайство Воронцова-Дашкова было удовлетворено без проволочек: 31 мая/12 июня Тютчев был пожалован в звание камер-юнкера Двора Его Императорского Величества¹⁴. Это придворное звание сыграло известную роль в его светской жизни - оно придавало ему определенный статус в высшем обществе Мюнхена и открывало доступ к Королевскому Двору. Однако для служебной карьеры Тютчева оно не имело значения. Тем не менее этот эпизод как нельзя лучше демонстрирует, сколь необходима была Тютчеву (как, впрочем, и многим другим чиновникам) протекция влиятельных лиц для продвижения по службе и получения чинов и званий.

В день, когда указ о придворном звании был подписан, Тютчева не было в Мюнхене. В начале июня (нов. ст.) он воспользовался разрешенным ему отпуском и выехал в Москву, куда прибыл 11/23 июня, ровно через три года со дня своего отъезда в Мюнхен¹⁵. К месту службы он возвратился лишь 5/17 февраля 1826 г., более чем вдвое превысив положенный ему четырехмесячный срок отпуска¹⁶.

Незадолго до возвращения Тютчева в Мюнхенской миссии произошло печальное событие: в ночь на 13/25 января скончался первый секретарь миссии Тормасов. В тот же день Воронцов-Дашков сообщил Нессельроде об этой смерти и тут же ходатайствовал о назначении второго секретаря миссии А. С. Крюденера на освободившуюся должность, а на его место - переводчика С. П. Бакунина¹⁷. Вполне возможно, что будь Тютчев в то время в Мюнхене, он мог бы претендовать на должность второго секретаря. Но прошло уже 8 месяцев со дня его отъезда, все сроки давно истекли и, вероятно, Воронцову-Дашкову даже не было известно, намерен ли его внештатный атташе вернуться в Мюнхен. Правда, полной уверенности в том, что присутствие Тютчева изменило бы решение посла, у нас нет - ведь предпочел же он Бакунина Ржевусскому, другому внештатному атташе.

Ходатайство Воронцова-Дашкова было удовлетворено лишь отчасти: Крюденер был определен первым секретарем, в назначении же Бакунина было отказано, и должность второго секретаря надолго осталась вакантной¹⁸.

Воронцов-Дашков ничего не предпринял для того, чтобы изменить сложившуюся ситуацию. Вполне понятно, что получив отказ на просьбу о назначении Бакунина, он не захотел сразу же возбуждать новое ходатайство. А очень скоро - 27 апреля/9 мая - он отправился в длительный отпуск, оставив вместо себя первого секретаря Крюденера в качестве временного поверенного в делах¹⁹. Одиннадцать месяцев спустя Воронцов-Дашков вернулся из затянувшегося отпуска²⁰, однако теперь он находился в ожидании нового назначения, затем готовился к переезду, а потому дела Мюнхенской миссии и участь подчиненных его не слишком тревожили.

23 октября/4 ноября 1827 г. Воронцов-Дашков навсегда покинул Мюнхен; никто не был назначен на его место, и Мюнхенскую миссию вновь возглавил первый секретарь Крюденер в роли временного поверенного в делах²¹. Таким образом, миссия продолжала функционировать не только в неполном составе, но и при отсутствии руководства в лице полномочного представителя России.

25 марта/6 апреля 1828 г. в Мюнхен был назначен новый посол - Иван Алексеевич Потемкин²². Назначение это состоялось за три недели до начала войны с Турцией, объявленной 14/26 апреля. Вероятно, Нессельроде, до сих пор не торопившийся с назначением нового посла в Баварии, теперь, в преддверии уже предрешенной войны, во время которой неизбежно должна была активизироваться деятельность российских представительств в странах Европы, уже не считал возможным оставлять Мюнхенскую миссию без полномочного главы. Как бы то ни было, назначение состоялось, а через три недели - 17/29 апреля - на должность второго секретаря миссии, остававшуюся вакантной более двух лет, - был определен внештатный атташе Тютчев²³. Было ли это запоздалое назначение результатом чьих-то хлопот, остается неизвестным. Во всяком случае, в окружении Тютчева и его семьи не просматривается лицо, располагавшее необходимыми для такого ходатайства связями (А. И. Остерман-Толстой после смерти Александра I утратил прежнее влияние, покинул Россию и не мог помочь Тютчеву). Скорее всего Нессельроде просто позаботился о том, чтобы к приезду нового посла состав чиновников миссии отвечал штатному расписанию. Так или иначе, назначение состоялось, и в начале октября 1828 г. Тютчев получил жалованье за «майскую треть» года - 261 р. 33 1/4 коп.²⁴ Это было его первое жалованье за шесть лет пребывания в Мюнхене.

Так завершился первый этап службы Тютчева в Мюнхенской миссии. Итогом этих шести лет были: первая ступенька в дипломатической иерархии - должность второго секретаря миссии с жалованьем 800 р. в год; придворное звание камер-юнкера; чин коллежского секретаря, автоматически полагавшийся ему по истечении первых трех лет службы, и право на получение следующего чина, поскольку второе трехлетие его службы также истекло²⁵.

«В 1826 году, 23-х лет от роду, - рассказывает его первый биограф, - он женился в Мюнхене на милой, грациозной, умной, несколько старшей его вдове нашего бывшего министра при одном из второстепенных германских дворов, Петерсона. Урожденная графиня Ботмер, она происходила по матери из рода Ганштейн. Таким образом Тютчев породнился разом с двумя старыми аристократическими фамилиями Баварии и попал в целый сонм немцев-родственников»²⁶.

Брак был счастливым. В лице Элеоноры Тютчев обрел любящую жену, преданного друга и неизменную опору в трудные минуты жизни. «Эта слабая женщина, - писал он родителям на одиннадцатом году супружества, - обладает силой духа, соизмеримой разве только с нежностью, заключенной в ее сердце <...> Один Бог, создавший ее, ведает, сколько мужества скрыто в этой душе. Но я хочу, чтобы вы, любящие меня, знали, что никогда ни один человек не любил другого так, как она меня»²⁷.

И. А. Потемкин прибыл в Мюнхен 2/14 октября 1828 г. - почти через год после отъезда своего предшественника²⁸. Новый посол очаровал всех - и светское общество Мюнхена, и дипломатический корпус, и своих подчиненных. Ум и любезность, доброта и неизменная доброжелательность, сердечность и простота в обращении снискали ему всеобщие симпатии и уважение²⁹. Что же касается Тютчева, то для него пять лет пребывания Потемкина во главе Мюнхенской миссии стали, как мы увидим далее, лучшим и самым значительным периодом его пятнадцатилетней службы в Мюнхене.

³⁰. Всего же из 37 депеш, которые Потемкин отправил Нессельроде в первые 8 месяцев своего пребывания в Мюнхене (октябрь 1828 г. - июнь 1829 г.), рукой Тютчева написано девять. Пять из них касаются частных эпизодов жизни дипломатического корпуса, в том числе и самой Мюнхенской миссии. Это краткие сообщения - о внимании, оказанном посланником Швеции новому русскому послу; об отъезде посла Сардинии; о приезде прусского наследного принца; об отъезде Потемкина в отпуск; благодарность за изъявление Высочайшего одобрения деятельности Крюденера в качестве поверенного в делах (награждение его орденом св. Анны)³¹. Однако такого рода «проходные» депеши Потемкин, в отличие от своего предшественника, отправлял редко. Главное место в его дипломатической почте занимали в это время две проблемы: 1) отношение короля Людвига I, его правительства и баварской периодической печати к России и в первую очередь, к войне, которую она вела с Турцией; 2) внешняя политика Баварии по отношению к другим государствам Германского союза.

С первой из этих проблем Потемкин столкнулся вскоре по приезде в Мюнхен. 7 ноября 1828 г.^5* в баварской газете «Augsburger Allgemeine Zeitung» (№ 313)^6* «Письмо из Константинополя» (подпись: Osman Joselub), в которой резко критиковалась внешняя политика России и действия ее армий на театре войны. Появление подобной статьи задевало не только Россию, но и короля Баварии: суждения, в ней высказанные, противоречили избранной им линии неизменной поддержки российской внешней политики и, прежде всего, войны, которую Россия вела с Турцией. В результате 9 ноября король подписал рескрипт, предусматривавший самые строгие санкции в отношении редакции газеты. Об этом эпизоде Потемкин известил Нессельроде депешей от 11/23 ноября (№ 8), приложив к ней королевский рескрипт в переводе с немецкого языка на французский; перевод был выполнен Тютчевым³². «Письмо из Константинополя» вызвало неожиданно громкий резонанс в Европе. Во французской печати («Courrier franзais» и др.) появились сообщения о том, что оно инспирировано правящими кругами Австрии. Необходимость снять с себя это обвинение вынудила австрийское правительство предупредить редакторов Allgemeine Zeitung, что, если их газета продолжит свои выпады против России, она будет запрещена на территории Австрийской империи. В свою очередь австрийский посол в Мюнхене представил Потемкину опровержение обвинений, предъявленных Австрии французской печатью (русский посол отнесся к этому опровержению весьма скептически). Все эти события изложены в двух депешах Потемкина (10/22 декабря и 31декабря/12 января; № 13 и 15); обе депеши написаны рукой Тютчева³³.

Несмотря на то, что прекратила прямые антирусские выступления, Потемкин вскоре вновь был вынужден обратить на нее внимание своего правительства. 16 февраля 1829 г. на страницах этой газеты (№ 47) появилась корреспонденция из Брюсселя от 9 февраля (без заглавия). Анонимный автор ее утверждал, что, ввиду роста антимонархических тенденций в Европе, русский император готов прекратить войну с Турцией, дабы иметь возможность в случае необходимости противопоставить этим тенденциям вооруженную силу. В депеше от 5/17 февраля (№ 9) Потемкин известил Нессельроде об этой корреспонденции, прибавив, что было бы полезно организовать ее опровержение в одном из европейских органов печати; к депеше прилагались текст корреспонденции (вырезка из газеты) и ее перевод с немецкого языка на французский, выполненный Тютчевым³⁴.

Второй проблеме - взаимоотношениям Баварии с другими государствами Германского союза - посвящены почти все депеши Потемкина, отправленные в период с января по май 1829 г. Суть проблемы заключалась в том, что Бавария стремилась объединить южно-германские государства в единый таможенный союз. Осуществление этого плана должно было повлечь за собой значительные последствия политического характера, поскольку конечной целью предполагаемого союза было вывести эти государства из-под преобладающего влияния Австрии и ориентировать их на Пруссию. Рукой Тютчева написано первое сообщение Потемкина о действиях Баварии в этом направлении - о предложении короля вел. герцогу Баденскому присоединиться к соответствующему договору, уже заключенному между Баварией и Вюртембергом (депеша от 23 января/4 февраля; № 3)³⁵. Вслед за тем Тютчев перевел с немецкого языка на французский адресованную Потемкину конфиденциальную записку бар. Фаненберга, баденского посла в Мюнхене: «Consid rations sur l'importance politique de l'alliance commerciale entre la Bavi re et le W rtemberg»^7*. Перевод был приложен к депеше Потемкина от 29 января/10 февраля
³⁶. Затем последовал ряд депеш, освещавших дальнейший ход событий, однако в их составлении Тютчев, по-видимому, участия не принимал. Только последняя в этом ряду депеша (16/28 мая; № 17) - о заключении торгового соглашения между Баварией, Вюртембергом и Пруссией - написана его рукой³⁷.

Надо полагать, что Тютчев, уже вполне сложившийся, самостоятельно мыслящий человек, был не пассивным переписчиком, но автором депеш, написанных его рукой, или, по крайней мере участвовал в их составлении. И если часть этих депеш не имела особого значения³⁸, то остальные затрагивают два важнейших аспекта дипломатической переписки Потемкина.

К вопросу об авторстве Тютчева мы еще вернемся. Здесь же отметим, что если к девяти перечисленным выше депешам, написанным его рукой, добавить три выполненных им перевода, то окажется, что к каждой третьей депеше из числа отправленных Потемкиным в первые 8 месяцев его пребывания в Мюнхене, Тютчев имел самое непосредственное отношение. Из этого следует вывод: именно в ту пору он впервые начал более или менее активно участвовать в делах Мюнхенской миссии.

отношения и взаимопонимание, о которых позднее, когда Потемкин был переведен на новое место службы, Тютчев писал, облекая в ироническую форму свои сожаления: «Со стороны вице-канцлера грех разлучать два сердца, как будто созданные друг для друга»³⁹.

Обычно в летние месяцы дипломатическая жизнь Мюнхена замирала. Король отправлялся на курорт, где никогда делами не занимался; бульшая часть дипломатического корпуса разъезжалась. В конце июня 1829 г. отправился в отпуск и Потемкин⁴⁰. Перед отъездом он обратился к Коллегию иностранных дел с ходатайством о производстве Тютчева в следующий чин, полагавшийся ему после шести лет службы, т. е. с февраля 1828 г.: «Камер-юнкер Тютчев, пробывший в настоящем его чине долее законоположенного срока, беспорочным поведением своим и отличным усердием в исполнении возложенных на него обязанностей справедливым образом заслуживает благоприятного внимания начальства, почему я и беру смелость представить сего чиновника в чин титулярного советника»⁴¹.

Почти одновременно с Потемкиным в неофициальный отпуск отправился Тютчев; он отсутствовал около трех месяцев и возвратился к своим обязанностям 24 или 25 сентября⁴².

3 октября, через неделю после возвращения Тютчева, в Мюнхен пришло первое известие о том, что русско-турецкая война завершилась победой России и заключением мирного договора, подписанного 2/14 сентября в г. Адрианополе⁴³ этого соглашения стало важнейшее условие Адрианопольского мира - провозглашение независимости Греции, до тех пор входившей в состав Османской империи. Во всей Европе это событие было встречено как проявление высшей справедливости: христианская Греция освобождалась от многовекового ига мусульманских завоевателей.

4 октября король Людвиг принял Потемкина с тем, чтобы выразить российскому послу свою искреннюю радость по поводу этого знаменательного события⁴⁴. В тот же день, присутствуя на традиционном народном празднике, отмечавшемся в начале октября («Oktoberfest»), король совершил поступок, отнюдь не отвечавший придворному этикету: он лично поздравил каждого из чиновников Российской миссии с победоносным окончанием войны, тем самым публично продемонстрировав свое отношение к России и к победе, ею одержанной⁴⁵.

21 октября специальный курьер привез в Мюнхен копию Адрианопольского договора; Потемкин незамедлительно вручил ее королю⁴⁶. Вслед за тем в одной из мюнхенских газет было напечатано стихотворение короля «, im Sommer 1828»^8* - панегирик Николаю I, прославлявший русского императора как защитника и освободителя угнетенной турками Греции. Об этих стихах Потемкин незамедлительно сообщил Нессельроде: «Il vient de parta tre dans une feuille de cette Capitale une pi ce de vers du Roi de
Bavi re, adress e Sa Majest l'Empereur Notre Auguste Ma tre. Cette production des talents po tiques du Roi, qui date de l'ann e derni re, et qui, d'apr s l'autorisation de Sa Majest para t au jour, dans le moment m me o le triomphe de nos arm es r alise d'une mani re si clatante les v ux et les esp rances de l'Auguste Po te, est sans doute un monument trop remarquable des sentiments et des dispositions de Sa Majest pour que je ne m'empresse point de le mettre sous les yeux de Votre Excellence. Elle trouvera la pi ce originale dans l'imprim ci-joint, laquelle je prends la libert de joindre une traduction en vers russes, faite par le second secr taire de la L gation Imp riale le gentilhomme de la Chambre Tutcheff»^9*. К депеше прилагалось стихотворение короля (газетная вырезка; на немецком языке) и его перевод (под заглавием: «Императору Николаю I»; автограф Тютчева)⁴⁸⁴⁹. Дружеское расположение, которое питал к своему второму секретарю Потемкин, позволяет признать это предположение вполне вероятным. Более того, не исключено, что именно он подал Тютчеву мысль перевести стихотворение короля.

Отвечая Потемкину, Нессельроде поручил ему выразить от имени Николая I глубочайшую признательность королю за его стихи - публичное выражение дружеских чувств в отношении русского императора⁵⁰. Что же касается перевода, то Нессельроде вежливо поблагодарил за него Тютчева в постскриптуме к своей депеше: «J'ai lu avec plaisir la traduction en vers russes de cette m me po sie, faite par le gentilhomme de la Chambre Tutcheff, et je vous prie, Monsieur, de l'en remercier»^10*.

Примечания

^1* «Новый атташе при моей миссии г-н Федор Тютчев только что приехал. Несмотря на малое количество дела, которое будет у этого чиновника на первых порах его пребывания здесь, я все же постараюсь, чтобы он не зря потерял время, столь драгоценное в его возрасте». Здесь и далее французские тексты приводятся в современной орфографии.

^2* Под этим названием российская миссия при баварском дворе часто фигурирует в делах Коллегии иностранных дел (затем Министерства иностранных дел). Будем придерживаться его и мы.

^3* «Поскольку временное отсутствие сего чиновника не помешает исполнению дел Миссии, я беру на себя смелость удовлетворить оное прошение и обратиться к Вашему Превосходительству с просьбой оказать благорасположение сему чиновнику, предоставив ему отпуск на четыре месяца»¹².

^4* «Этот чиновник, наделенный незаурядными способностями, не потерял понапрасну те три года, что находился при моей Миссии. Употребив это время с большой пользой для себя, он вполне успешно выполнял и свои обязанности по службе, что побудило меня склониться к просьбам Графини Остерман, близкой его родственницы. В продолжении минувшего года графиня не раз говорила мне, сколь признательна была бы она, если б я попросил Ваше Превосходительство ходатайствовать перед Государем Императором о даровании г-ну Тютчеву придворного звания. Г-жа Остерман прибавляет, что о том же настоятельно просит и отец молодого человека, немощный старец, который настойчиво домогается, чтобы эта честь была оказана его сыну. Я не смею просить об оказании подобной милости как о награде за те три года, которые г-н Тютчев служил при моей миссии, поскольку труд, которым он занимался, не имеет большого значения и не дает ему права на сие изъявление Монаршей благосклонности. Однако я решаюсь присоединиться к просьбам Графини Остерман и ходатайствовать в его пользу, ибо не сомневаюсь, что в будущем он оправдает Высочайшую милость своим усердием и преданностью службе»¹³.

^5* соблюдаться в отношении всех источников с двойными датами. Что же касается событий западноевропейской жизни, сообщений западноевропейской печати, донесений иностранных послов и т. п. фактов, то они датируются только по новому стилю. Так же будут датироваться и события мюнхенской жизни Тютчева в тех случаях, когда они не связаны с источниками, имеющими двойную датировку.

^6* Далее: Allgemeine Zeitung.

^7* «Размышления о политическом значении торгового союза между Баварией и Вюртембергом»

^8* «, летом 1828 года».

^9* «В одной из газет этой Столицы появилось стихотворение Короля Баварии, обращенное к Его Величеству Государю Императору, нашему Августейшему Повелителю. Сей плод поэтического дарования Короля, созданный в прошедшем году и, с соизволения Его Величества, явившийся в свет в ту самую минуту, когда торжество наших войск столь блистательно осуществляет надежды и чаяния Августейшего Поэта, несомненно являет собою слишком замечательный памятник чувств и настроений Его Величества, чтобы я не поспешил предложить его вниманию Вашего Превосходительства. Стихотворение сие Ваше Превосходительство найдет в печатной вырезке, к сему приложенной; осмеливаюсь присоединить к ней русский перевод в стихах, исполненный вторым секретарем Императорской Миссии камер-юнкером Тютчевым»⁴⁷.

^10* «Я с удовольствием прочитал русский перевод этих стихов, выполненный Камер-юнкером Тютчевым, и прошу Вас, Милостивый Государь, поблагодарить его за этот перевод»⁵¹.

^92* «Тотчас после аудиенции, мне данной, Король посетил народный праздник, который ежегодно отмечается здесь в первых числах октября, и там милостиво удостоил своими поздравлениями каждого из чиновников моего Посольства».

¹ . Л. 1 об. -2.

² «Странная вещь - судьба человеческая! - писал Тютчев родителям в октябре 1840 г. - Надобно же было моей судьбе вооружиться уцелевшею Остермановою рукою, чтобы закинуть меня так далеко от вас!» (Пигарев. С. 41; А. И. Остерман-Толстой потерял руку в битве при Кульме в 1813 г).

³ «сверх штата», его имя ни разу не фигурирует в документах, отражающих поступление жалованья чиновникам миссии.

⁴ Тютчев в дневнике и воспоминаниях М. П. Погодина. Вступ. статья, публ. и комментарии Л. Н. Кузиной // ЛН-2. С. 13.

⁵ Дата отъезда Тютчева из Москвы, а также дата его приезда в отпуск в 1825 г. устанавливаются по записи, сделанной его «дядькой» Н. А. Хлоповым на обороте иконы, завещанной им Тютчеву: «Святаго апостола Варфоломия, день в которой мы с Федором Ивановичем выехали из Москвы в Боварию. 1822-го, июня 11 и возвратились того же месяца и числа 1825-го года» (ЛН-2. С. 604; факсимиле).

⁶ . С. 17.

⁷ Депеша без даты (№ 11); получена 28 июля/9 августа 1828 г. // Канцелярия КИД. № 8060. Л. 25 (на франц. яз.); . С. 41 (перевод).

⁸ Состав миссии известен из отношения И. И. Воронцова-Дашкова в Министерство иностр. дел Баварии. 1/13 февраля 1823 г. // Мюнхенская миссия. № 30. Л. 142-143.

⁹

¹⁰ Депеши И. И. Воронцова-Дашкова К. В. Нессельроде за 1823 г.: 30 мая/11 июня (№ 38), 13/25 июня (№ 41), 31 августа/12 сентября (№ 70), 20 сентября/2 октября (№ 72, 73, 75), 5/17 октября (№ 76, 78), 18/30 октября (№ 79) // Канцелярия КИД. № 8064. Л. 90, 101, 141, 145, 147, 183, 199, 201, 208.

¹¹ Пигарев

¹² Мюнхенская миссия. № 17. Л. 160. 23 февраля/7 марта 1825 г. Тютчеву был разрешен четырехмесячный отпуск (Послужной список Тютчева. Л. 2).

¹³ . № 8069. Л. 446-449 (на франц. яз.); Современники о Тютчеве. С. 183 (перевод).

¹⁴ Послужной список Тютчева

¹⁵ См. примеч. 5.

¹⁶ Эту дату называет посол Вюртемберга в донесении своему королю от 18 февраля 1826 г. (Глассе А. Тютчев о восстании декабристов // ЛН-2Послужном списке Тютчева дата его возвращения не значится; указано только, что он «на срок явился» (Л. 2). Вероятно, находясь в России, Тютчев ходатайствовал о продлении отпуска и получил его.

¹⁷ Канцелярия КИД. № 8074. Л. 40, 42.

¹⁸ 1826 г.) - в нем перечислен состав Мюнхенской миссии: Чрезвычайный посол и полномочный министр гр. Воронцов-Дашков, секретарь бар. Крюденер, чиновник миссии переводчик С. Бакунин и два атташе - гр. Ржевусский и камер-юнкер Тютчев (Мюнхенская миссия.№ 31. Л. 31).

¹⁹ Депеша А. С. Крюденера К. В. Нессельроде. 28 апреля/16 мая 1826 г. // Канцелярия КИД

²⁰ Депеша И. И. Воронцова-Дашкова К. В. Нессельроде. 20 марта/1 апреля 1827 г. // Канцелярия КИД. № 8078. Л. 3.

²¹ Депеши А. С. Крюденера К. В. Нессельроде. 19/31 октября и 26 октября/7 ноября 1827 г. // . № 8076. Л. 43, 49.

²² Формулярный список И. А. Потемкина. 1835 // АВПРИ. Ф. 159 (Департамент личного состава и хозяйственных дел). Оп. 464 (Формулярные списки чиновников МИД). № 2745. Л. 3 об.

²³ . Л. 1 об. -2.

²⁴ Мюнхенская миссия. № 18. Л. 137. В то время при составлении отчетности и денежных ведомостей год делили на «трети": январскую (январь-апрель), майскую (май-август) и сентябрьскую (сентябрь-декабрь).

²⁵ По существовавшим в то время правилам повышение в чине полагалось каждые три года после начала службы чиновников четырех низших классов (XII-IX). Тютчев был зачислен в Коллегию иностранных дел 21 февраля/5 марта 1822 г. (. Л. 1 об. -2), значит, право на следующий чин он получил в феврале 1825 г. Указ о его производстве был подписан через год - 28 марта/10 апреля 1826 г., однако срок службы Тютчева в этом чине считался с февраля 1825 г., что выражалось формулой: «произведен в чин коллежского секретаря со старшинством с 25 февраля 1825 года» (Послужной список Тютчева. Л. 1 об. -2). 31 октября/12 ноября 1829 г. Тютчев был произведен в чин титулярного советника с той же формулой: «со старшинством с 25 февраля 1828 г.» (Там же).

²⁶ Аксаков

²⁷ Письмо Тютчева родителям. 15/27 апреля 1837 г. // Тютчев. Т. II. С. 24.

²⁸ Депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 11/23 октября 1828 г. // . № 8082. Л. 3.

²⁹ Ср. характеристику, которую дает Потемкину Элеонора Тютчева в связи с его отъездом из Мюнхена: «Никто не мог надеяться на второй экземпляр Потемкина; думаю, что второго и нет в России» (Современники о Тютчеве. С. 188; пер. с фр. яз.).

³⁰ . № 8082. Л. 7-9.

³¹ Депеши от 11/23 октября, 21 ноября/3 декабря и 9/21 декабря 1828 г. (№ 2, 11, 12); 1/13 января и 8/20 июня 1829 г. (№ 1 и 21) // Канцелярия КИД. № 8082. Л. 7-9, 41, 43; № 8086. Л. 21-21 об., 93.

³². № 8082. Л. 14-18.

³³ Канцелярия КИД. № 8086. Л. 4-9, 12-14.

³⁴ Там же. Л. 64-65 об.

³⁵

³⁶ Там же. Л. 48-48 об.

³⁷ Там же. Л. 87-87 об.

³⁸ См. примеч. 31.

³⁹ Тютчев

⁴⁰ Депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 8/20 июня 1829 г. № 21 // Канцелярия КИД. № 8086. Л. 93.

⁴¹ Депеша И. А. Потемкина П. Г. Дивову. 9/20 июня 1829 г. // . № 18. Л. 189 (черновик). Ходатайство Потемкина было удовлетворено 31 октября/12 ноября 1829 г. (см. примеч. 25).

⁴² Время отъезда Тютчева определяется приблизительно - на основании депеши об отпуске Потемкина, написанной рукой Тютчева 8/20 июня (Канцелярия КИД. № 8086, л. 93). Время его возвращения устанавливается на основании письма П. В. Киреевского А. П. Елагиной от 14/26 сентября 1829 г.: «... вчера ввечеру узнал, что Тютчев, которого прежде не было в Минхене, наконец возвратился» (РГБ

⁴³ Депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 21 сентября/3 октября 1829 г. № 37 // Канцелярия КИД. № 8086. Л. 107.

⁴⁴ Депеши И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 21 сентября/3 октября и 26 сентября/8октября 1829 г. № 38 и 39 // . № 8086. Л. 109 об. и 111 об. В первой депеше сообщается, что король «сегодня вечером» ("ce soir") возвращается в Мюнхен после летнего отдыха; во второй - что король принял Потемкина «на следующий день после своего возвращения» («le lendemain de son arriv e»).

⁴⁵ «Imm diatement apr s mon audience le Roi, ayant assist une f te populaire, qui se c l bre annuellement ici dans les premiers jours d'Octobre, daigna adresser ses compliments les plus gracieux chacun des employ s de ma L gation»^92* (Депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 26 сентября/8 октября 1829 г. № 39 // Канцелярия КИД«Октябрьский праздник» («Oktoberfest») был установлен королем Максимилианом I в честь бракосочетания кронпринца Людвига (с 1825 г. короля Людвига I) c принцессой Терезой. Праздник быстро стал народной традицией и ежегодно отмечался в Мюнхене на «Лугу Терезы» (Teresienwiese).

⁴⁶ Депеши И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 9/21 и 12/24 октября 1829 г. № 43 и 44 // Канцелярия КИД. № 8086. Л. 122-122 об. и 124.

⁴⁷ Депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде. 12/24 октября 1829 г. № 45 // . № 8086. Л. 128-128 об.

⁴⁸ Там же. Л. 129 и 130-131. Установить, в какой газете было напечатано стихотворение короля, не удалось. Перевод Тютчева впервые опубликован в статье К. В. Пигарева «Ф. И. Тютчев и проблемы внешней политики царской России» (Лит. наследство. Т. 19-21. М., 1935. С. 180-181); см. также: Тютчев Ф. И. Лирика. М., 1965. Т. II. С. 78-79.

⁴⁹ Лирика. М., 1965. Т. II. С. 348.

⁵⁰ Депеша К. В. Нессельроде И. А. Потемкину. 9/21 ноября 1829 г. // Канцелярия КИД. № 8087. Л. 30-30 об. (черновик; без номера).

⁵¹