Федор Тютчев: Летопись жизни и творчества Тютчева. 1836 г.

Декабрь 31/<Январь 12>. Петербург. В соответствии с новым «расписанием должностей гражданской службы по классам», К. В. Нессельроде предписывает «именовать по посольствам и миссиям нашим <...> первых секретарей старшими, а вторых и третьих — младшими». С этого дня второй секретарь Мюнхенской миссии Тютчев «переименован в младшие секретари».

АВПРИ. МИД. Ф. 159 (ДХиСД). Оп. 337/2, № 121, л. 291; Послужной список Тютчева. 1845, л. 3.

Декабрь 31/Январь 12. Петербург. По ходатайству К. В. Нессельроде Тютчев пожалован в звание камергера.

«Высочайшим именным указом, данным Придворной конторе в 31 день минувшего декабря 1835 г. 2-ой секретарь Миссии нашей в Минхене Коллежский асессор Тютчев Всемилостивейше пожалован в звание камергера Двора Его Императорского Величества».

О пожаловании Тютчева в звание камергера, л. 11—11об.

Январь <9>/21. Петербург. В ответ на письмо Тютчева от <22 октября>/3 ноября 1835 г. К. В. Нессельроде сообщает ему, что не имеет возможности удовлетворить его ходатайство о повышении в должности. Сообщает, что Тютчев удостоен звания камергера.

«Я медлил с ответом на Ваше письмо в надежде на благоприятный случай, позволивший бы мне обратить благосклонное внимание Государя на Вашу службу и ходатайствовать перед ним о получении милости для Вас, о чем я был готов немедленно Вас известить. Я очень рад, что мое ожидание сбылось и я могу сообщить Вам, М<илостивый> Г<осударь>, что Е<го> В<еличеству> угодно было удостоить Вас ключа камергера. Я убежден, что сия награда послужит Вам новой поддержкой и побудит усилить рвение по службе, выполнявшейся Вами и прежде с примерным усердием, заслуживающим неизменно лестные отзывы со стороны Вашего начальства. Продолжая и впредь следовать поведению, достойному всяческих похвал, Вы непременно со временем добьетесь продвижения по службе, являющегося предметом Ваших чаяний и надежд. Причины, не позволяющие Императорскому кабинету осуществить их уже теперь, слишком глубоки, чтобы Вы их не признали справедливыми, поскольку в настоящий момент, по указу Государя Императора произошло сокращение многих постов и многие служащие после длительной службы остались не у дел. — Вы, конечно, первый признаете, что любая вакансия за границей рассматривается Императорским кабинетом как возможность вознаграждения тех, кто потерял свою службу. Сии особые обстоятельства, требующие принятия особых мер, делают совершенно невозможным в настоящее время удовлетворить Вашу просьбу в отношении должности, освобождающейся в Минхене».

Январь 14/26. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик отношения Г. И. Гагарина бар. Палену.

Январь 17/29. Мюнхен. В Мюнхенской миссии получено извещение ДХиСД от 3/<15> января 1836 г. о пожаловании Тютчева в звание камергера.

О пожаловании Тютчева в звание камергера, л. 11.

Февраль 6/18. Мюнхен. Этой датой помечено написанное рукой Тютчева отношение Г. И. Гагарина в ДХиСД с ходатайством о представлении Тютчева к чину надворного советника по истечении узаконенного срока выслуги лет.

О производстве Тютчева в чин надворного советника, л. 105—105об.

<Февраль — Апрель>. Мюнхен. В штате Российской миссии происходят важные перемены. Старший секретарь А. С. Крюденер получил новое назначение и готовится покинуть Мюнхен. Гагарин ничего не предпринял для того, чтобы его место было предоставлено Тютчеву. Становится известно, что старшим секретарем миссии будет назначен Ап. П. Мальтиц, занимавший ту же должность в Бразилии. С назначением Мальтица Тютчев полностью лишается перспективы продвижения по службе в рамках Мюнхенской миссии. Тем не менее, с отъездом Крюденера, ему предстоит оставаться единственным сотрудником Гагарина на длительный срок, поскольку прибытие Мальтица из Бразилии ожидается не ранее осени.

«Мне нелегко будет восполнить эту потерю^1*, ибо здравый смысл, никогда ему не изменяющий, его спокойствие, его привычка к порядку и системе много способствовали исполнению обязанностей, налагаемых службой. Отдавая ему должное, заверяю Вас, граф, что все ему порученное г-н Крюденер исполнит самым наилучшим образом. Ваше Превосходительство окажет Мюнхенской миссии истинное благодеяние, прислав преемника барона Крюденера до его отъезда, дабы сей новый чиновник смог ознакомиться не только с делами, содержащимися в архиве, но и с порядком управления, который за время долгого пребывания в сих краях, г-н Крюденер так хорошо изучил и преемственность в котором так драгоценна».

Г. И. Гагарин — К. В. Нессельроде. 2/14 марта 1836 // Канцелярия МИД. 1836, № 145, л. 3—3об. (на фр. яз.).

«Мальтиц в Бразилии или не знаю уж, в каком конце света, его прибытие откладывается быть может на 5 или 6 месяцев; Гагарин намерен ехать на Искию^2* или еще куда-то; таким образом Теодор остается один и не может просить об отпуске, а если бы и мог, то на поездку нужны деньги».

Эл. Тютчева — Н. И. Тютчеву. 2/14 апреля 1836 // Мураново, ед. хр. 723, л. 24 (на фр. яз.).

«Так как я никогда не относился к службе серьезно, справедливо, чтобы служба также смеялась надо мной. Тем временем положение мое становится все более и более ложным. Я не могу помышлять о возвращении в Россию по той простой и наиприятнейшей причине, что мне не на что будет там существовать, с другой стороны, у меня нет ни малейшего разумного повода упорно держаться службы, которая ничего не обещает мне в будущем».

Тютчев — И. С. Гагарину. <Апрель 20—21>/Май 2—3 1836 // Письма к Гагарину. С. 505 (), 507—508 (пер.).

Март 3/15. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик отношения Г. И. Гагарина в ДХиСД (о немецких колонистах в России).

Март <8>/20. <Мюнхен>. Эрн. Дёрнберг записывает в своем альбоме:

Альбом-гербарий Эрн. Дёрнберг (на фр. яз.); Пигарев. С. 90 (пер.).

К. В. Пигарев высказал убедительное предположение, что эта запись связана с Тютчевым (Пигарев. С. 90).

Март 11/23. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик отношения Г. И. Гагарина в ДХиСД (о выходцах из Баварии).

<Март (н. ст.)>. Мюнхен. Письмо Н. И. Тютчеву в Москву (не сохранилось).

Тютчев поверял брату в нем некие обстоятельства своей жизни, которые не хотел делать достоянием других лиц.

«Теодор говорил мне, что очень тревожится, дошло ли до вас его последнее письмо <...> мне кажется, что он очень не хотел бы, чтобы письмо это попало в иные руки, кроме ваших. Причина этого мне неизвестна, но прошу вас, успокойте его, ибо может случиться, что письмо могли вскрыть, если оно пришло после вашего отъезда».

Эл. Тютчева — Н. И. Тютчеву. <2>/14 апреля 1836 // Мураново, ед. хр. 723, л. 24—24об. (на фр. яз.).

<Март (н. ст.)>. Петербург. И. С. Гагарин пишет Тютчеву о своем общении с петербургским «литературным миром» — с Вяземским, Жуковским и Пушкиным, об отношении Пушкина к Бенедиктову, о журнале Пушкина «Современник».

«Пушкин предпринял издание журнала под названием „Современник“, который будет выходить раз в три месяца <...> Мы с вами часто говорили о том, какое место занимает Пушкин в поэтическом мире».

Часть письма утрачена. По-видимому, в ней Гагарин просил Тютчева выслать ему свои стихи для публикации их в петербургской печати. На эту просьбу Тютчев отвечал в письме от <20—21 апреля>/2—3 мая 1836 г. (см. эту дату).

<Апрель, начало (н. ст.)>. Мюнхен. Тютчев получает письмо от брата Николая из Москвы (не сохранилось). Николай Иванович считает, что семейные дела требуют приезда Тютчева в Москву.

«Скажите, почему вы полагаете, что Теодору следует поехать в Москву, ибо, хотя практически это почти невозможно, я все же хотела бы знать положение вещей <...>».

— Н. И. Тютчеву. <2>/14 апреля 1836 // Мураново, ед. хр. 723, л. 24, 27 (на фр. яз.).

По-видимому, в письме шла речь о финансовых затруднениях семьи.

Апрель <2>/14. Мюнхен. Тютчев присутствует при торжественной встрече короля Людвига, возвратившегося в Мюнхен после пятимесячного пребывания в Греции.

«... я одна, все отправились смотреть возвращение Короля в его столицу».

Эл. Тютчева — Н. И. Тютчеву. <2>/14 апреля 1836 // Мураново, ед. хр. 723, л. 24 (на фр. яз.).

«Его Величество Король прибыл сюда 2/14 дня сего месяца <...> все население города вышло на улицы, несмотря на непрерывную снежную бурю. Улицы были столь запружены народом, что открытый экипаж, в котором следовали Король и Королева, мог продвигаться не иначе, как медленным шагом, и Король все время держал шляпу в руке, приветствуя толпу. На всех улицах, коими Король следовал в свою резиденцию, были вывешены флаги, все дома украшены цветами, гирляндами, коврами и надписями с изъявлениями чувств самых сердечных».

Г. И. Гагарин — К. В. Нессельроде. 8/20 апреля 1836 // Канцелярия МИД. 1836, № 145, л. 9—9об. (на фр. яз.).

Апрель <2>/14. Мюнхен. Эл. Тютчева пишет Н. И. Тютчеву в Варшаву о тяжелом душевном состоянии мужа, рассказывает о своих дочерях.

«<...> Ежедневно Теодор собирается вам отвечать, но я не знаю, сколько еще дней понадобится для того, чтобы привести в исполнение сей великий замысел <...> здоровье Теодора <...> ухудшается день ото дня. О друг мой, вот что всего более гнетет меня, — не могу скрывать от вас, как горестно мне видеть бедного Теодора в этом состоянии упадка — физического, а вслед за тем и душевного. Это человек, пораженный нравственным бессилием столь странным, что трудно даже представить себе подобное состояние. Однако тревога, почти непрестанно им владеющая, порой разбивает это роковое оцепенение, но тогда на смену ему приходят лишь приступы отчаяния или бессильного гнева. Боже мой, как страшно подумать, как жестока, как всесильна власть естества над духом! <...> На днях приехал сюда Хорнштейн, он не видел его шесть месяцев и был поражен. Что же делать? Все лекарства, которые он принимает, не приносят ни малейшей пользы, доктор говорит о перемене климата, о морских купаниях, — все это невозможно <...> Но что же это за болезнь? <...> Эти приступы возбуждения и следующее затем изнеможение, эта непрестанная тревога, эти странные, чтобы не сказать более, мысли. Ах, дорогой Николай, пожалейте меня, утешьте меня, если можете.

Итак, дорогой Николай, когда вы прочтете все это, соберитесь с духом, напишите нам хорошее, длинное письмо. Если вы можете дать мне какой-либо совет касательно здоровья Теодора, сделайте это ради всего святого. Во всяком случае постарайтесь пробудить в нем хоть немного мужества, хоть немного стойкости <...>

Мои три дочери очаровательны. Я только что отняла от груди младшую, и она не страдает от этого, так как достаточно здорова. Анна становится большой девочкой, это создание очень смышленое, доброе и любящее, несколько резвое, но легко управляемое. Дарья красивее, она на редкость миловидна, но еще слишком мала, чтобы можно было представить, что из нее будет. Во всяком случае, при виде ее огромных темных глаз, ее прекрасных вьющихся черных волос, ее лукавой улыбки невозможно подумать, что она будет глупа. Китти блондинка, полагают, что она более всех на меня похожа <...>».

Апрель 3/15. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик письма Г. И. Гагарина кн. Паскевичу — о пересылке писем, ему адресованных.

Апрель <4>/16. Мюнхен. Тютчев делает помету на форзаце первого тома книги: Lamartine A. Jocelyn (Paris. 1836): «Münich. Ce 16 Avril. 1836».

Апрель 12/24. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик депеши Г. И. Гагарина в ДХиСД (о получении векселя в уплату чрезвычайных издержек Миссии).

Апрель, вторая половина (н. ст.). Мюнхен. Попытка Эл. Тютчевой покончить с собой.

«... она почувствовала как бы сильный прилив крови к голове, все ее мысли спутались, и у нее осталось только одно сознание неизъяснимой тоски и непреодолимое желание освободиться от нее во что бы то ни стало. По какой-то роковой случайности ее тетка только что ушла, а ее сестры не было в комнате, когда начался припадок. Принявшись шарить в своих ящиках, она напала вдруг на маленький кинжал, лежавший там с прошлогоднего маскарада. Вид стали приковал ее внимание, и в припадке полного исступления она нанесла себе несколько ударов в грудь. К счастью, все они были не опасны. Истекая кровью и испытывая ту же неотвязную тоску, она спускается с лестницы, бежит по улице и там, в 300 шагах от дома, падает без чувств. Люди Голленштейна, которые видели, как она выбежала, последовали за ней и принесли ее домой. В течение суток жизнь ее находилась в опасности, и привести ее в сознание удалось только после того, как ей сделали кровопускание и поставили 40 пиявок. Теперь она вне опасности, что касается самого главного, но нервное потрясение еще долго будет давать себя чувствовать.

Такова истинная правда об этом происшествии: причина его чисто физическая. Это прилив к голове. Зная ее и общее положение вещей, вы ни минуты не усомнитесь в этом».

Тютчев — И. С. Гагарину. <20—21 апреля>/2—3 мая 1836 // Руло, Шур. С. 233—240 (на фр. яз. и в пер.); Письма к Гагарину. С. 504, 506—507 (на фр. яз. и в пер.), Соч. 1984. Т. II. С. 15—16 (пер. с фр. яз.).

<Апрель 20—21>/Май 2—3. Мюнхен. Письмо И. С. Гагарину.

Тютчев извиняется за долгое молчание, причина которого — «нелепые странности» его характера; уверяет Гагарина в дружеских чувствах:

«... с момента нашей разлуки дня не проходило, чтобы я не ощущал вашего отсутствия <...> Все ваши письма доставляли мне большое удовольствие, все были читаны и перечитаны, на каждое у меня было по меньшей мере двадцать ответов. Виноват ли я, что они не дошли до вас, так как не были написаны! <...> Боже мой, да как же можно писать? Взгляните, вот подле меня свободный стул, вот сигары, вот чай... Приходите, садитесь и станем беседовать, да, станем беседовать, как это столь часто бывало, и как я больше не беседую <...>».

«постоянных тревогах», в которых он провел минувшую зиму. Рассказывает о попытке самоубийства, предпринятой Эл. Тютчевой, объясняет этот поступок приступом болезни и добавляет:

«... полагаясь на вашу дружбу, любезный Гагарин, я надеюсь, что если кто-нибудь в вашем присутствии вздумает представлять дело в более романическом, может быть, но совершенно ложном освещении, вы во всеуслышание опровергнете нелепые толки».

Пишет о бесперспективности своего служебного положения:

«Боюсь, как бы недавнее злосчастное происшествие также не способствовало ухудшению моего положения. В Петербурге могут вообразить, что, переместив меня из Мюнхена, они окажут мне очень большую услугу, но это отнюдь не так. Я охотно покинул бы его при условии действительного повышения, иначе... Но довольно об этом».

Благодарит за присланные Гагариным «Стихотворения» Бенедиктова, дает им оценку:

«В них <...> наряду с сильно выраженным идеалистическим началом есть наклонность к положительному, осязаемому, даже к чувственному. Беды в этом нет... Чтобы поэзия процветала, она должна иметь корни в земле».

В заключение Тютчев отвечает на просьбу Гагарина:

«Вы просили меня прислать вам мой бумажный хлам. Ловлю вас на слове. Пользуюсь случаем, чтобы от него избавиться. Делайте с ним все, что вам вздумается. Я питаю отвращение к старой исписанной бумаге, особливо исписанной мной».

Тютчев — И. С. Гагарину. <20—21 апреля>/2—3 мая 1836 // Руло, Шур. С. 233—240 (на фр. яз. и в пер.); Письма к Гагарину. С. 502—508 (на фр. яз. и в пер.); Соч. 1984. Т. II. С. 13—17 (пер. с фр. яз.); см. также: 1836. Март.

<Апрель 20 или 21/Май 2 или 3>. Мюнхен. Письмо к Д. И. Сушковой в Москву (не сохранилось).

Тютчев поздравляет сестру с предстоящим замужеством.

«... от Федора получили письмо. Твое у сего вложил. В оном ты увидишь всю к тебе дружбу и участие искреннее. Я уверен, что оное его сблизит с твоим мужем — одинаково, кажется, видят твою судьбу».

И. Н. Тютчев — Д. И. Сушковой (в Петербург). 12/<24> мая 1836 // Мураново, ед. хр. 554, л. 7об. — 8.

<Апрель 20 или 21/Май 2 или 3>. Мюнхен. Письмо к И. Н. и Е. Л. Тютчевым в Москву (не сохранилось).

Тютчев рассказывает родителям, что жена его была серьезно больна и поранила себя во время болезни.

«Федорово письмо <...> кстати пришло, ибо здесь из Петербурга пришло было известие, что она умерла, и дошло до Шаховских, Соймонова <...> но слава Богу его и ее письмо подоспели кстати, чтобы нас успокоить. Она была очень больна, из чего и заключили, что должна умереть».

И. Н. Тютчев — Д. И. Сушковой (в Петербург). <Май 1836> // Мураново, ед. хр. 554, л. 14.

«Он, бедный, был в большом горе. Nelly отчаянно была больна, переставши кормить. Сделался transport au cerveau^3*. В беспамятстве наделала себе несколько ран, но благодаря Бога не опасных <...> но по милости Божией помощию сильных средств в лечении сие миновалось и сама к тебе пишет. В Петербурге было слышно, что она умерла, но письмо ее докажет тебе противное».

И. Н. Тютчев — Д. И. Сушковой (в Петербург). <12>/24 мая 1836 // Мураново, ед. хр. 554, л. 7об.

Апрель 21/Май 3. Мюнхен. Г. И. Гагарин обращается к К. В. Нессельроде с просьбой о переводе Тютчева из Мюнхена и выдаче ему денежного пособия в 1000 р.

«Это письмо будет вручено Вашему Превосходительству бароном Крюденером <...> Но умоляю вас, граф, уделите самое благосклонное внимание всему, что он будет говорить вам о г-не Тютчеве, о его злополучии, о его отчаянном положении и о самой настоятельной необходимости его из этого положения вывести. При способностях весьма замечательных, при уме выдающемся и в высшей степени просвещенном, г-н Тютчев не в состоянии ныне исполнять обязанности секретаря миссии по причине того пагубно-ложного положения, в которое он поставлен своим роковым браком^4*.

Во имя христианского милосердия умоляю Ваше Превосходительство извлечь его отсюда, а это может быть сделано лишь при условии предоставления ему денежного пособия в 1000 рублей для уплаты долгов: это было бы счастие для него и для меня. Отъезд бар. Крюденера до прибытия его преемника для меня поистине большое несчастье, а потому я решился обратиться к г-ну Татищеву с просьбой прислать мне моего сына Евгения <...> он воспринял традиции бар. Крюденера и станет моей правой рукой, моей единственной опорой, ибо от г-на Тютчева уже нечего ожидать».

, л. 3—4 (на фр. яз.); Современники о Тютчеве. С. 194 (пер. с фр. яз.); Пигарев. С. 91 (в сокращении и в др. пер.).

Апрель 21/Май 3. Мюнхен. А. С. Крюденер с женой выезжает в Петербург.

Тютчев посылает с Крюденерами свои стихи для передачи И. С. Гагарину и письмо к нему, а также письма к родителям и к сестре. Г. И. Гагарин отправляет с ними же К. В. Нессельроде ходатайство о переводе Тютчева и выдаче ему денежного пособия.

Май 8/20. Мюнхен. Этой датой помечен написанный рукой Тютчева черновик отношения Г. И. Гагарина в ДХиСД.

<Май, начало (с. ст.) — Июнь, до 12/24>. Петербург. Супруги Крюденер передают И. С. Гагарину пакет со стихами Тютчева и его письмом от <20—21 апреля>/2—3 мая. Гагарин разбирает присланные стихи, часть их переписывает в отдельную тетрадь и передает ее П. А. Вяземскому. Спустя несколько дней Вяземский и Жуковский, в присутствии Гагарина читают стихи Тютчева; Гагарин убеждается, что оба они «верно поняли все оттенки и всю прелесть» этих стихов. Вяземский и Жуковский решают напечатать «пять или шесть» из них в «Современнике» Пушкина, а затем издать сборник стихотворений Тютчева. Гагарин готов взять на себя роль издателя этого сборника. Через день после чтения у Вяземского тетрадь со стихами Тютчева передана Пушкину. При встрече с Гагариным Пушкин «весьма сочувственно» отозвался о прочитанных стихах.

И. С. Гагарин — Тютчеву. 12/24 июня 1836 (см. эту дату).

«Еще живы свидетели того изумления и восторга, с каким Пушкин встретил неожиданное появление этих стихотворений, исполненных глубины мыслей, яркости красок, новости и силы языка».

Плетнев П. А. Записка о действительном статском советнике Федоре Ивановиче Тютчеве // Ученые записки Второго отделения Имп. Академии наук. Кн. V. СПб., 1859. С. LVII.

«Мне рассказывали очевидцы, в какой восторг пришел Пушкин, когда он в первый раз увидал собрание рукописное его стихов, привезенное Гагариным из Мюнхена. Он носился с ними целую неделю...»

Ю. Ф. Самарин — И. С. Аксакову. 22 июля 1873 // Известия АН СССР. Серия литературы и языка Т. XXXII. 1973. Вып. 6. С. 537 (публ. К. В. Пигарева).

Май 12/24. Мюнхен. Этой датой помечены написанные рукой Тютчева черновики трех отношений Г. И. Гагарина в ДХиСД, в том числе о получении векселей

«на суммы, следующие в жалованье — как мне, так и секретарю Минхенской миссии Тютчеву <...>».

Май, середина (с. ст.). Москва. Е. Л. Тютчева сдает в аренду свой дом в Армянском переулке (д. 1) за 3500 р. ежегодно.

«Сейчас был Муханов П. А., коему дом отдали в год за 3500 ассигнациями».

И. Н. Тютчев — Д. И. Сушковой. 19/<31> мая <1836> // Мураново, ед. хр. 554, л. 11.

<Весна... Лето>. Мюнхен. «С какою негою, с какой тоской влюбленной...»

Обоснование предлагаемой датировки, а также об адресате стихотворения см. в Приложении II.

Май 24 или 25/Июнь 5 или 6. Мюнхен. Тютчев выезжает в Вену в качестве курьера (везет секретные депеши Г. И. Гагарина К. В. Нессельроде от 23 мая/4 июня и 24 мая/5 июня для отправления их через Венское посольство).

«В прошлом месяце я ездил курьером в Вену, где провел недели две».

Тютчев — И. С. Гагарину. 7/19 июля 1836 // Руло, Шур. С. 242 (на фр. яз.); Письма к Гагарину. С. 511, 513 (на фр. яз. и в пер.); Соч. 1984. Т. II. С. 20 (пер.).

Май, около 25/Июнь, около 6. Фарнбах (близ Нюрнберга). Приезд Эл. Тютчевой с детьми.

«... доктор нашел необходимым, чтобы я некоторое время отдохнула на свежем воздухе в деревне, и я приняла приглашение моей сестры графини Пюклер; вот уже 4 недели я живу здесь вместе с детьми. Я с тем большим успехом воспользовалась этим отдыхом, что Теодор со своей стороны ездил ненадолго в Вену (в роли курьера)».

— Е. Л. Тютчевой. <22 июня>/4 июля 1836 // Мураново, ед. хр. 721, л. 1—1об. (на фр. яз.).

<Июнь, начало (с. ст.)>. Петербург. Письмо Н. В. Сушкова Тютчеву, положившее начало их знакомству (не сохранилось).

<Июнь, начало (с. ст.)>. Овстуг. Письмо Е. Л. Тютчевой Тютчеву (не сохранилось). Она жалуется на одиночество после свадьбы дочери. Предлагает, в случае возвращения Тютчева в Россию, поселиться всем вместе в Петербурге.

«Теперь, пишет она ко мне, совсем осиротела».

Тютчев — Н. В. Сушкову. <21 июня>/3 июля 1836 // ЛН-1. С. 488.

«Любезная маменька, в вашем письме есть слова, которые заставили биться мое сердце и вызвали слезы на моих глазах. Неужели это возможно — чтобы этой зимой мы все соединились в Петербурге?»

Эл. Тютчева — Е. Л. Тютчевой. <22 июня>/4 июля 1836 // Современники о Тютчеве. С. 195 (пер. с фр. яз.).

Июнь 8/<20>. <Овстуг>. Е. Л. Тютчева пишет Д. И. Сушковой в Петербург:

«Я бы желала, чтоб ты познакомилась с m-me Криднер, Фединькиной приятельницей; хорошо, ежели бы Феде удалось получить место в Петербурге, и жена его

— большое бы утешенье нам на старости было иметь кого-нибудь из детей с нами; тогда и мне бы свободней было с тобой пожить, папинька не один бы оставался в Овстуге — устрой, Господи милосердой, все к лучшему».

Мураново, ед. хр. 647, л. 30; Современники о Тютчеве. С. 195 (с неточностями).

Июнь 9/<21>. Овстуг. Е. Л. Тютчева пишет Д. И. Сушковой в Петербург:

«Мы еще не получили от него <Н. И. Тютчева> известий из Варшавы <...> Не преминьте сообщить мне, если что-нибудь узнаете о нем или о Фединьке, который тоже пишет весьма редко <...>».

Июнь, около 11/23. Мюнхен. Тютчев возвращается в Мюнхен после двухнедельного пребывания в Вене.

Июнь 12/24. <Петербург>. Письмо И. С. Гагарина Тютчеву.

«До сих пор, любезнейший друг, я лишь вскользь писал вам о тетради, которую вы прислали мне с Крюденерами. Я провел над нею приятнейшие часы. Тут вновь встречаешься в поэтическом образе с теми ощущениями, которые сродни всему человечеству и которые более или менее переживались каждым из нас, но сверх того для меня это чтение соединялось с усладой, совершенно особенной, ибо на каждой странице мне живо припоминались вы и ваша душа, которую, бывало, мы вдвоем столь часто и столь тщательно разбирали.

Мне недоставало одного, я не мог ни с кем разделить своего восторга, и меня страшила мысль, что я ослеплен дружескими чувствами. Наконец, намедни я передаю Вяземскому некоторые стихотворения, старательно разобранные мною: через несколько дней невзначай захожу к нему около полуночи и застаю его вдвоем с Жуковским за чтением ваших стихов и вполне увлеченными поэтическим чувством, коим дышат ваши стихи. Я был в восхищении, в восторге, и каждое слово, каждое замечание, в особенности Жуковского, все более убеждало меня, что они верно поняли все оттенки и всю прелесть этой простой и глубокой мысли.

Тут же решено было, что пять или шесть стихотворений будут напечатаны в одной из книжек пушкинского журнала, т. е. появятся через три или четыре месяца, и что затем приложена будет забота к выпуску их в свет отдельной небольшой книжкой. Через день узнал о них и Пушкин, я его видел после того; он ценит их как должно и отзывался мне о них весьма сочувственно.

Я счастлив, что могу сообщить вам эти известия. По-моему, мало что может сравниться со счастьем внушать мысли и доставлять умственное наслаждение людям с дарованием и со вкусом.

Июнь 15/27. Мюнхен. ДХиСД (об экстраординарных издержках миссии).

«Николай, уезжая, обещал мне писать. Тем не менее, мы до сей поры не имеем от него известий из Варшавы. Фединька также давно не пишет — боюсь, не болен ли он, а может статься, встревожен болезнью жены; она, как ты знаешь, недавно очень была нездорова. Спроси у Ивана Гагарина, не получил ли он письма от Фединьки или от его жены, которая с ним переписывалась».

Письмо к Е. Л. и И. Н. Тютчевым в Овстуг, со строками, обращенными к сестре (не сохранилось).

«... от Фединьки получили, слава Богу, — давно о нем ничего не знали. Посылаю тебе его письмо, прочти, оставь у себя до моего приезду — я уверена, что сбережешь оное <...> Я уверена, что ты будешь смеяться, читая письмо Фединьки, который, не зная, что ты уже замужем, говорит: „Милая Дашенька, что ты? Кто ты?“».

Е. Л. Тютчева — Д. И. Сушковой. 8/<20> июля 1836 // Мурановочасть письма на фр. яз.).

<Июнь 21>/Июль 3. Мюнхен. Письмо к Н. В. Сушкову в Петербург — ответ на его «дружеское, братское письмо». Тютчев сожалеет о родителях, чувствующих себя одинокими после замужества дочери:

«Грустно бы было знать их совершенно одинокими на старости. Для меня в особенности эта мысль была бы мучительна — мучительна, как упрек. Вы знаете, что я прежде всех из семьи покинул их... Я менее всех имел случай сколько-нибудь воздать им за всю их любовь и нежное попечение».

«Ум и чувствительность, конечно, хороши, но вы, без сомнения, выше всего оценили в ней ее редкое прямодушие — корень всякого добра <...> В прямодушии, в природной правдивости характера есть какая-то необыкновенная целительная сила <...>».

«Когда Судьбе и обстоятельствам угодно будет свести нас вместе — не знаю. Но как бы то ни было, мы не позволим Судьбе и обстоятельствам располагать нашими чувствами. Начнем же дружбою, мы кончим потом личным знакомством».

<Июнь 22>/Июль 4. Фарнбах (близ Нюрнберга). Эл. Тютчева отвечает на письмо Е. Л. Тютчевой (от начала июня с. ст.), которое «вчера прислал Теодор». Сообщает, что чувствует себя «совсем здоровой и даже много лучше, нежели до болезни». Признается, что пребывание в Мюнхене стало для нее нестерпимо; с радостью встречает предложение Е. Л. Тютчевой поселиться всей семьей в Петербурге:

«Признаюсь, именно теперь эта возможность привлекает меня более чем когда-либо. Не знаю, что тому причиной — тяжелые дни, которые я провела в Мюнхене, или все то неприятное и ложное, что заключено в положении Теодора, но пребывание в этом городе мучительно тягостно мне, и я живу лишь надеждой на то, что так или иначе все должно измениться. Любезная маменька, напишите мне еще раз и подтвердите, умоляю вас, что предложение, которое вы нам делаете, в самом деле может осуществиться в том случае, если служебные дела Теодора не помешают этому».

Июнь 23/<Июль 5>. Овстуг. Е. Л. Тютчева благодарит Д. И. Сушкову за известия о Тютчеве, полученные в Петербурге:

«Благодарю тебя за то, что сообщила мне кое-что о Фединьке; уже давно мы ничего о нем не знаем, а ты говоришь, что Иван Гагарин сказал тебе, что получил от него письмо на 12 страницах; нам хотя бы две из оных уделил, — спасибо тебе, мой друг, что ты пишешь об нем <...>».

Вероятно, речь идет о письме Тютчева Гагарину от 20—21 апреля/2—3 мая 1836 г.

Июнь 28/Июль 10. Мюнхен. Г. И. Гагарин уезжает для лечения в Карлсбад; Тютчев вступает в должность поверенного в делах при Баварском дворе.

<Июнь (с. ст.)>. Петербург. Вышел в свет № 6 «Журнала Министерства народного просвещения». Здесь напечатана статья Я. Неверова «Обозрение русских журналов за первую половину 1835 года», в которой (с. 618) отмечен «прекрасный перевод г. Тютчева из Шиллера: „Песнь Радости“».

Подразумевается повторная публикация этого перевода (см. о ней: 1835. Январь 30/<Февраль 11>).

«Честь имею донести Департаменту, что Его Сиятельство князь Г. И. Гагарин, отлучившись на короткое время из Минхена для посещения Карлсбадских минеральных вод, перед отъездом своим, воспоследовавшим сего 28 июня/<10 июля>, представил меня барону фон Гизе в качестве поверенного в делах и что я с того же дня вступил в отправление возложенной на меня должности. Ф. Тютчев».

Об исправлении Тютчевым должности поверенного в делах, л. 1.

«Воспоминание о моем отъезде из Мюнхена!! Понедельник 18 июля 1836».

Альбом-гербарий Эрн. Дёрнберг (на фр. яз.); Пигаревпер.).

Июль 7/19. Мюнхен. Письмо к И. С. Гагарину в Петербург (ответ на письмо от 12/24 июня 1836 г.).

Тютчев благодарит Гагарина за сообщение о том, что его стихи высоко оценены Вяземским, Жуковским и Пушкиным и будут напечатаны в «Современнике»; выражает сомнение в целесообразности их публикации.

«Ваше последнее письмо доставило мне особую радость, но это не радость удовлетворенного тщеславия или самолюбия (утехи подобного рода отжили для меня свой век), а радость, которую испытываешь, находя подтверждение своим мыслям в сочувствии ближнего <...> И тем не менее, любезный друг, я сильно сомневаюсь, чтобы бумагомаранье, которое я вам послал, заслуживало чести быть напечатанным, в особенности отдельной книжкой. Теперь в России каждое полугодие печатаются бесконечно лучшие произведения».

«... делайте с ними, что хотите, без всякого ограничения или оговорок, ибо они ваша собственность...»

Сообщает, что стихи эти составляют «лишь крошечную частицу накопившегося со временем вороха», большую часть которого он случайно уничтожил в 1833 г. Советует Гагарину получить у С. Е. Раича стихи, которые были посланы ему для «Галатеи».

«Три повести» (М., 1835), в частности повесть «Ятаган»; видит в ней проявление одной из особенностей «русского ума», высшим выражением которой является творчество Пушкина:

«Кроме художественного таланта, достигающего тут редкой зрелости, я был в особенности поражен возмужалостью, совершеннолетием русской мысли. И она сразу коснулась самой сердцевины общества. Свободная мысль сразилась с роковыми общественными вопросами, однако, беспристрастность искусства при этом не пострадала. Картина верна, и в ней нет ни пошлости, ни карикатуры. Поэтическое чувство не исказилось напыщенностью выражений... Мне приятно воздать честь русскому уму, по самой сущности своей чуждающемуся риторики, которая составляет бедствие или скорее первородный грех французского ума. Вот отчего Пушкин так высоко стоит над современными французскими поэтами...»

Руло, Шур. С. 240—242 (); Письма к Гагарину. С. 510—512 (на фр. яз. и в пер.); Соч. 1984. —20 (пер.).

Июль 7/<19>. Овстуг. Е. Л. Тютчева пишет Д. И. Сушковой в Петербург:

«От Фединьки давно нет писем. Спроси у Вани Гагарина: имеет ли он от него или от Nelly письма, здоровы ли они?»

Июль <10>/22. Мюнхен. Письмо к И. С. Гагарину в Петербург.

Тютчев просит Гагарина передать Амалии Крюденер письмо Ж. Паумгартен. Просит сказать Амалии, чтобы она не забывала его, «ибо это было бы отступничеством по отношению к воспоминаниям ее молодости».

Июль <8>/20... <12>/24. Мюнхен. Эл. Тютчева с детьми возвращается из Фарнбаха.

«Моя жена еще не вернулась. Ожидаю ее в течение этой недели».

— И. С. Гагарину. 7/19 июля 1836 // Письма к Гагарину. С. 511, 513 (на фр. яз. и в пер.).

Июль 14/<26>. Петербург. «две средние строфы» из стихотворения Тютчева «Не то, что мните вы, природа...», предназначенного для третьего тома журнала «Современник».

Модзалевский Б. Л., Казанович Е. П. Описание рукописей, принадлежащих Пушкинскому Дому // Временник Пушкинского Дома. Пг., 1914. С. 14.

<30>. Петербург. К. В. Нессельроде докладывает императору ходатайство Г. И. Гагарина о денежном вознаграждении Тютчеву; в тот же день оно было удовлетворено.

«Высочайшее соизволение воспоследовало на выдачу г. Тютчеву 1000 червонцев из Государственного казначейства. Докладывано 18 июля 1836-го».

Надпись на полях ходатайства Г. И. Гагарина от 21 апреля/3 мая 1836 // О выдаче Тютчеву 1000 червонных

Июль 25/<Август 6>. Петербург. По требованию председателя С. -Петербургского цензурного комитета кн. М. А. Дондукова-Корсакова цензор А. Л. Крылов запрашивает у Пушкина два стихотворения Тютчева (из числа семнадцати, ранее разрешенных к опубликованию в журнале «Современник») для повторного рассмотрения их в Цензурном комитете (речь идет о стихотворениях: XV. «Сон на море» и XVI. «Два демона ему служили...»).

«Из статей, возвращенных вам прежде за подписью ценсуры, князь Михаил Александрович желает видеть №№ XV и XVI мелких стихотворений, принадлежащих автору в Мюнхене; ибо обе статьи сии пропущены Комитетом в его отсутствие. Потому прошу вас всепокорнейше доставить эти №№ или прямо к его сиятельству, или прислать их для доставления на мое имя».

Июль 28/<Август 9>. Петербург. На заседании С. -Петербургского цензурного комитета, по представлению его председателя кн. М. А. Дондукова-Корсакова, принято решение запретить стихотворение Тютчева «Два демона ему служили...», ранее разрешенное для публикации в журнале «Современник».

При черновике «Журнала заседания С. -Петербургского цензурного комитета» (28 июля 1836 г.) сохранился оригинал запрещенного стихотворения (первая его редакция, состоящая из восьми строк) с разрешительной подписью цензора А. Л. Крылова, тщательно зачеркнутой.

Модзалевский Казанович Е. П. Описание рукописей, принадлежащих Пушкинскому Дому // Временник Пушкинского Дома. Пг., 1914. С. 15.

Июль 28/<Август 9>. Петербург. Цензор А. Л. Крылов сообщает Пушкину решение С. -Петербургского цензурного комитета о запрещении к публикации в журнале «Современник» стихотворения Тютчева «Два демона ему служили...». Отвечает отказом на просьбу Пушкина разрешить отметить точками цезурный пропуск в XVII-м стихотворении — «Не то, что мните вы, природа...» (письмо Пушкина Крылову не сохранилось).

«Стихотворение под № XVI: Два демона и пр. предложено было князем Михаилом Александровичем снова в сегодняшнем заседании, и Комитет признал справедливее не допустить сего стихотворения, за неясностью мысли автора, которая может вести к толкам, весьма неопределенным.

Относительно замечания вашего на предполагаемые в № XVII-м точки, „что ценсура не тайком вымарывает и в том не прячется“, долгом почитаю присоединить, с своей стороны, что ценсура не в праве сама публиковать о своих действиях <...> По крайней мере я не могу убедиться ни в позволительности отмечать точками ценсурные исключения, ни в том, чтобы такие точки могли быть нужны для сбережения литературного достоинства».

Письмо Пушкина, на которое отвечает А. Л. Крылов, неизвестно.

Июль 28/<Август 9>. Овстуг. Е. Л. Тютчева пишет Д. И. Сушковой в Петербург. Выражает надежду, что Тютчев приедет зимой в Петербург. Благодарит дочь за присланное ею письмо Тютчева Н. В. Сушкову от <21 июля>/3 августа.

«Вот если бы Фединька мог приехать к нам в Петербург этой зимой, но один Бог знает, будет ли это возможно. Благодарю тебя за письмо его к твоему мужу, которое

Мураново, ед. хр. 647, л. 64об., 67 (на фр. яз.); Современники о Тютчевеотрывок; пер. с фр. яз.).

«От Федора письмо вложу. Прошу также полюбить его в кредит. Уверен, что при свидании он сочтется своей любовью к жене и старанием приобретет твою дружбу <...>».

И. Н. Тютчев — Н. В. Сушкову. <Май 1836> // Мураново

Август 22/Сентябрь 3. Мюнхен. Этой датой помечено написанное рукой Тютчева донесение в ДХиСД о возвращении Гагарина из отпуска.

«Честь имею донести Департаменту, что Его Сиятельство князь Г. И. Гагарин, возвратившись на сих днях в Минхен, снова принял в свое ведомство управление делами Миссии и что с нынешнего дня, 22 августа/3 сентября месяца кончилась исправляемая мною должность поверенного в делах. Ф. Тютчев».

Август 23/Сентябрь 4. Мюнхен. Этой датой помечено написанное рукой Тютчева отношение Г. И. Гагарина в ДХиСД о получении на имя Тютчева векселя на сумму в 1000 червонных и о вручении его адресату.

«Препровожденный из Департамента при отношении от 31 числа прошлого июля и под № 4047 на имя младшего секретаря Минхенской миссии г. Тютчева вексель в 1000 червонных, Всемилостивейше пожалованных ему на уплату долгов, мною исправно получен и по принадлежности выдан. Извещая о сем Департамент по предписанию, долгом поставляю упомянуть о чувствах благоговейной признательности, с каковыми сия Монаршая милость принята была удостоенным оной чиновником».

Август 27/Сентябрь 8. Мюнхен. Г. И. Гагарин обращается к К. В. Нессельроде с просьбой разрешить Тютчеву провести зиму в России, куда призывают его семейные дела.

«Семейные обстоятельства, крайне для него важные, требуют его присутствия в России <...> Со своей стороны я не вижу препятствий, с точки зрения интересов службы, против его отсутствия, полагая, что чиновник, коему предстоит заменить бар. Крюденера, не замедлит явиться и занять свой пост».

Об увольнении Тютчева в отпуск. 1836, л. 1—1об. (на фр. яз.).

Август, конец — Сентябрь, первая половина (н. ст.). Мюнхен.

«Гагарины и Тютчевы приняли меня как нельзя лучше, и у них бываю часто, и Тютчев у меня».

Н. А. Мельгунов — С. П. Шевыреву. 31 августа/12 сентября 1836 // ЛН-2. С. 454 (публ. А. Л. Осповата).

«... завтра <...> еду дни на четыре в горы (к Тегернзее) в веселой кампании Тютчевых, Гагариных и пр.».

Сентябрь 11/<23>. Петербург. Тютчев произведен в чин надворного советника (со старшинством с 31 декабря 1835/<12 января 1836> г.).

Сентябрь, вторая половина (н. ст.). Аугсбург. Н. А. Мельгунов при встрече с Шеллингом передает ему приветы от Тютчева и Г. И. Гагарина.

«Я передал ему поклоны от кн. Г<агарина>, Т<ютчева> и Зульпиция Буассере».

Н. Шеллинг. (Из путевых заметок) // Отеч. записки. 1839, № 5. С. 124.

Сентябрь (с. ст.). Петербург. Ценз. разрешение (точная дата его не указана) на выпуск III тома журн. «Современник». Здесь (с. 5—22), под общим заглавием «Стихотворения, присланные из Германии», напечатано 16 стихотворений. Подпись: Мюнхен. Ф. Т.

VI. Полдень («Лениво дышит полдень мглистый...»)

XV. Сон на море («И море и буря качали наш челн...»)

Стихотворения V—VII, IX, X, XII—<XVI>, опубликованы здесь впервые; I—IV, VIII и XI напечатаны повторно.

Октябрь 3/<15>. Петербург. Тютчев уволен в отпуск на четыре месяца.

Октябрь 26/Ноябрь 7. Мюнхен. Г. И. Гагарин сообщает К. В. Нессельроде об эпидемии холеры.

«Опустошения, причиняемые холерой в Мюнхене, увеличиваются, смертные случаи участились, а ужасная погода, которая последнее время не прекращается, весьма этому способствует».

Ноябрь 2/<14>. <Москва>. С. П. Шевырев посылает И. С. Гагарину в Петербург стихотворения Тютчева, полученные для него от С. Е. Раича.

«Вот собрание стихотворений Тютчева в том виде, как оно было мне доставлено от Раича. При издании призовите на помощь какого-нибудь опытного стихотворца, который взялся бы сверить с подлинником, чтобы не испортить текста, писанного в иных местах связной рукой. Это будет прекрасное собрание: Тютчев имеет особенный характер в своих разбросанных отрывках».

Ноябрь 11/<23>. Петербург. Ценз. разрешение четвертого тома журнала Пушкина «Современник».

Здесь продолжена публикация цикла «Стихотворения, присланные из Германии», начатая в третьем томе журнала. Напечатано 8 стихотворений Тютчева. Подпись: Мюнхен. Ф. Т.

Ноябрь 17/29. Мюнхен. т. к. он оказался единственным помощником Г. И. Гагарина.

«Мы живем тихо и скромно, чтобы избежать болезни, и я от души желаю, чтобы вы были столь же спокойны, как и мы. Число умерших не более значительно, нежели об эту пору в другие годы, а случилась смерть от холеры или от совсем иной болезни, — не столь уж важно <...> И все же в этих обстоятельствах я поняла, что это просто счастье, что я отказалась от путешествия^7*. Зная, что Теодор здесь один, я упрекала бы себя ежеминутно; хотя он и получил разрешение на отпуск, однако уехать не может, потому что Гагарин тогда останется совсем один.

<...> Теодор так занят отправлением депеш, что просит извинить его сегодня.

Что еще сказать вам, любезная маменька? Подобного застоя в обществе и в событиях еще не бывало. Никого не видно, ничего не слышно, и нам предстоит самая унылая зима в нашей жизни, если вся она пройдет таким образом <...> Теодор скучает и часто бывает нетерпелив, необходимость провести здесь еще четыре месяца удручает его».

Мураново, ед. хр. 721, л. 3—4об. (на фр. яз.); . С. 196 (пер.; в сокращении).

Ноябрь 23/Декабрь 5. Мюнхен. Этой датой помечено написанное рукой Тютчева отношение Г. И. Гагарина в ДХиСД

«Вследствие полученного мною извещения о производстве в надворные советники младшего секретаря Минхенской миссии г-на Тютчева, я не преминул, за неимением

священника, сам привести сего чиновника к присяге, в удостоверение чего присланный из Департамента на сей конец формуляр за собственноручным его и моим подписанием, обратно при сем препроводить честь имею».

Прилагается «Клятвенное обещание» за подписью Тютчева:

«По сему клятвенному обещанию присягу учинил надворный советник Федор Иванов сын Тютчев».

<Ноябрь 23>/Декабрь 5. Мюнхен. Эл. Тютчева пишет Н. И. Тютчеву в Варшаву, что ее муж хотел бы о многом с ним поговорить, однако, занятый делами миссии, не может выкроить время для письма; называет Николая Ивановича его единственным другом, говорит о благотворном влиянии, которое он оказывает на Тютчева. Сожалеет, что Тютчев страдает от вынужденного затворничества, на которое обрекает его эпидемия холеры. Утверждает, что Тютчеву необходимо покинуть Мюнхен, а потому весной вся семья отправится в Петербург (сама она осенью была готова ехать туда, не дожидаясь мужа, столь ненавистен стал ей Мюнхен). Отмечает благожелательное отношение К. В. Нессельроде к Тютчеву; надеется, что в Петербурге Тютчев получит новое назначение.

«У меня всего минута, чтобы написать вам, — ибо Теодор обещал сделать это сам, но до последнего мгновения он был занят своими депешами и т. д. и т. д. Он говорит, что должен так много сказать вам, для чего ему придется начинать со времен потопа, — вы понимаете, что необходимость испить это море удерживала его столько времени; к тому же, друг мой, нам не в чем упрекнуть себя — последние наши письма остались без ответа.

Эта прелестная холера, вдобавок к различным не менее приятным обстоятельствам, держит нас в нашем доме, как в тюрьме, — и правда, в городе все мрачно и печально, здесь нет ни общества, ни даже тех, кто мог бы это общество составить, ибо половина города разбежалась <...> вы знаете, что такое Теодор, когда он скучает; вам известно, сколь он вас любит и какое влияние вы можете оказать на этот ум, который вам так хорошо знаком. Друг мой, если вы его любите, если вы хоть малость расположены ко мне, умоляю вас, прервите это непонятное молчание. Он ни о чем так не мечтает, как поговорить с вами обо всем... Я этого не могу, но умоляю вас, не отдаляйтесь так от него, ведь вы его брат, его единственный

Весной мы предпримем путешествие в Петербург — мне надо повидать детей, а ему решительно необходимо покинуть Мюнхен — покинуть, чтобы никогда более туда не возвращаться. Надеюсь, что в Петербурге мы устроим это, тем более, что с недавнего времени Нессельроде относится к нему весьма благожелательно».

Эл. Тютчева пишет Е. Л. Тютчевой в Петербург, что эпидемия холеры слабеет, однако в высшем обществе она унесла немало жизней, сообщает, что Г. И. Гагарин болен и болезнь его вызывает серьезные опасения, упоминает о своих добрых отношениях с его женой.

«Я рада сообщить вам, что все мы в добром здравии пережили эту тревожную пору и что ныне болезнь идет на убыль <...> Никогда еще не было у нас зимы, столь печальной и тихой, как эта; большая часть общества покинула город, многие семьи в трауре, ибо надо признать, что в высшем обществе болезнь произвела опустошения

<...> Со времени отъезда княгини я совсем не вижусь с семьей Гагариных, ибо князь непрестанно болен — его состояние весьма тревожит нас, однако молодежь продолжает веселиться. Что же касается княгини, признаюсь, она единственный человек в этой семье, коего я весьма уважаю и люблю. Она провела два месяца в Париже у сестры; дома ждут, что она вернется сегодня или завтра. Я очень этому рада, ибо она всегда оказывала мне самое дружеское расположение».

Декабрь 17/29. Мюнхен. Г. И. Гагарин сообщает К. В. Нессельроде о своей болезни; просит предоставить ему годовой отпуск для лечения.

«После того, как я возвратился с вод, здоровье мое заметно пришло в упадок. Курс лечения решительно мне повредил, болезнь развивается, и в последние дни она настолько усилилась, что мне уже невозможно более медлить с извещением Вас о моем положении. Его подтвердит свидетельство врача, который пользует меня с момента прибытия моего в Минхен. Это мое положение вынуждает меня прибегнуть к неизменной благожелательности Вашего Превосходительства и просить Вас снискать мне Монаршью милость — разрешение в продолжение года отсутствовать на моем посту, дабы я мог отправиться в более мягкий климат и попытаться найти там способ несколько продлить мои дни».

Сноски

^1* т. е. отъезд А. С. Крюденера.

^2* — остров вблизи Неаполя, известный курорт.

^3* прилив к голове (фр.).

^4* Намек на попытку самоубийства, предпринятую Эл. Тютчевой.

^5* В «Современнике» опечатка: XV.

^6* Об ошибке в нумерации стихов Тютчева в «Современнике» см.: 1836. Сентябрь (с. ст.).

^7*

Летопись жизни и творчества Тютчева 1836 г.

Летопись жизни и творчества Тютчева
1836 г.