Федор Тютчев: Летопись жизни и творчества Тютчева. 1855 г.

Январь 4. Москва. Ценз. разрешение на выпуск книги С. П. Шевырева «История Имп. Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755—1855» (М., 1855). Здесь дважды упоминается Тютчев — как ученик А. Ф. Мерзлякова и автор стихотворения «Урания» (С. 456), а также как студент, окончивший Университет со степенью кандидата словесных наук (С. 462).

Январь 6. Петербург. П. А. Плетнев пишет П. А. Вяземскому:

«Тютчева я вижу редко. На минуту сталкиваемся у Смирновой. И она и он не переменились: одна все полубольна, другой все спешит куда-то».

Январь 22. Петербург. По указанию министра народного просвещения А. С. Норова Главное управление цензуры рассматривает запрос Московского цензурного комитета от 30 декабря 1854 г. — о дозволении к печати стихотворения «Теперь тебе не до стихов...». Принято решение: «Стихотворение к печати дозволить».

О стихотворении «Теперь тебе не до стихов...», л. 2—2об.

Это решение вызвало сомнение со стороны министра (см.: 1855. Март 1).

Январь 23/<Февраль 4>. Веве. П. А. Вяземский читает принцессе Александре Ольденбургской стихи Тютчева.

«Читал я с принцессою Александрою <...> некоторые стихотворения Тютчева».

Вяземский П. А. Из старой записной книжки. 1853—1878 (запись 23 января 1855)//Вяземский 2. Т. 10. С. 163.

Тютчев встречает дочь Екатерину, приехавшую из Москвы.

«Угадайте, кто встретил меня на вокзале? — Папа́».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 2 февраля 1855//Мураново, ед. хр. 667, л. 5 (на фр. яз.).

Февраль <11—16>. Петербург. Тютчев болен — страдает от приступа подагры. Во время болезни его постоянно навещает дочь Анна.

«Папа́ был сильно простужен, но пренебрегал этим, и простуда перекинулась на ноги. 3 дня он очень страдал <...>».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 14 февраля 1855//Мураново, ед. хр. 667, л. 14 (на фр. яз.).

15 февраля. Все больны. Папа́, провел ночь более спокойно.

Тютчева А. Ф. Памятная книжка//Картотека Н. И. Тютчева (на фр. яз.).

Февраль 18. Петербург. Смерть императора Николая I. Больной Тютчев потрясен этим событием.

«Я поехала обедать к своим родителям и застала их под очень сильным впечатлением. „Как будто вам объявили, что умер бог“, — сказал отец со свойственной ему яркостью речи».

Тютчева А. Ф. Дневник. 19 февраля 1855 (в контексте описания событий 18-го февраля)//Тютчева 1. Вып. I. С. 185 (пер. с фр. яз.). То же: Тютчева 2. С. 131.

В Летописи 1933 под датой 18 февраля 1855 г. (С. 105) отмечен вечерний визит Тютчева к А. О. Смирновой (со ссылкой на записки Смирновой. — РА 8. С. 620). Однако факт болезни Тютчева (см.: 1854. Февраль <11—16> и Февраль 22—28) ставит под сомнение возможность этого визита.

Февраль 20/Март 4. Петербург. Письмо к К. Пфеффелю в Мюнхен.

Тютчев говорит о «ложной политической системе» Николая I, «по которой в течение сорока лет катится Россия, власть, кабинет и то, что называется обществом». Сочувственно оценивает манифест 19 февраля — о вступлении на престол

Александра II. Полагает, что эти «первые слова», с которыми новый император обратился к России, вызовут сочувствие в стране.

СН 22. С. 283—284 (1-ая паг.; на фр. яз.) и 269—270 (2-ая паг.; пер.).

Впервые ошибочно опубликовано как письмо к П. Я. Чаадаеву (РА. 1900. № 11. С. 419—420; на фр. яз. и в пер.).

Февраль 22—28. Петербург. Тютчев все еще болен. В эти дни его навещают дочь Анна, а также П. И. Мещерский, О. Брай-Штейнбург, А. Д. и Д. Н. Блудовы, С. М. Муравьева и Е. Ф. Миллер.

«Папа́ все еще вынужден оставаться дома из-за своих больных ног. Позавчера граф и Антуанетта Блудовы провели у нас вечер, вчера обедала Sophie Муравьева <...>».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 24 февраля 1855//Современники о Тютчеве. С. 267, примеч. 1 (пер. с фр. яз.).

24 февраля. Обедала у родителей. Была Катрин Миллер».

Тютчева А. Ф. Памятная книжка//Картотека Н. И. Тютчева (на фр. яз.).

«Я напишу бабушке, чтобы она не беспокоилась насчет папеньки, который теперь, слава Богу, выезжает и совсем поправляется».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 28 февраля или 1 марта 1855//Мураново, ед. хр. 667, л. 30об. (на фр. яз.).

<Февраль, конец/Март, начало>. Париж. П. Лоранси, по-прежнему считая Тютчева «советником русского императора», пытается через него оказать воздействие на внешнюю политику России. Он обращается к нему с личным письмом, в котором призывает Россию обратиться к католицизму и тем самым положить конец Крымской войне; в противном случае Россия останется «вне движения <...> христианской цивилизации».

Laurentie P. Souvenirs inédits. P., 1892. P. 204—208, 210 (цит. по ст.: Лэйн 1. С. 244).

Реакция Тютчева на письмо Лоранси неизвестна; в семейном архиве Тютчевых это письмо не сохранилось.

Март 1. Петербург. <По случаю приезда австрийского эрцгерцога на похороны императора Николая I> («Нет, мера есть долготерпенью...»)

Лирика. Т. II. С. 138; 367 (датировано по списку из архива П. А. Вяземского).

27 февраля 1855 г. в Петербург, для участия в похоронах императора Николая I, прибыл австрийский эрцгерцог Вильгельм. Поскольку во время Восточной войны Австрия, формально заявившая о своем нейтралитете, фактически поддерживала противников России, русское общественное мнение восприняло этот визит как политическую бестактность.

Надпись Тютчева на автографе («A S<a> M<ajesté> Apostolique»^1* — Там же, С. 367) указывает на то, что фактически адресатом стихотворения является австрийский император Франц Иосиф.

Март 1. Петербург. В ответ на запрос Московского цензурного комитета от 30 декабря 1854 г. о дозволении к печати стихотворения «Теперь тебе не стихов...», министр народного просвещения сообщает:

О стихотворении «Теперь тебе не до стихов...», л. 4.

О дальнейшей судьбе этого стихотворения см.: 1855. Март 17.

Март 3. Петербург. Тютчев в Петропавловском соборе у гроба императора Николая I.

«Вчера в крепости, у гроба императора папа́ встретил Шилова. Папа́ чувствует себя хорошо».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 4 марта 1855//Мураново, ед. хр. 667, л. 35 (на фр. яз.).

Первые десять дней после смерти Николая I (18—27 февраля) гроб с телом покойного стоял в Зимнем дворце, с 27 февраля и до дня похорон (6 марта) — в Петропавловском соборе.

«Я сделала Тютчеву знак подойти и сказала ему: „Вот последний великий царь русский, будут хорошие, но великого не будет“. Он сказал: „Мельхиседек <...>“». Далее Смирнова вкладывает в уста Тютчева четверостишие К. Н. Батюшкова: «Ты помнишь, что изрек, / Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек: / Рабом родится человек, / Рабом и умирает» (Смирнова А. О. Автобиографические записки//Смирнова-Россет. С. 489; здесь четверостишие приписано Е. А. Баратынскому и приведено в искаженном виде).

Март 4. Петербург. К. Д. Кавелин пишет Т. Н. Грановскому:

«Ф. И. Тютчев рассказывает будто теперешний царь выразился так: „Мудрено ли, что у нас нет голов, когда их 30 лет снимали“. Эти слова влагают ему в уста, когда он был в<еликим> князем».

Март 6. Петербург. Похороны императора Николая I в соборе Петропавловской крепости.

«Императора Николая сегодня похоронили, и от этой величавой фигуры, которая тридцать лет витала над судьбами Европы, не осталось ничего, кроме надгробной плиты среди многих других плит, и исторического имени, над которым потомство произнесет свой приговор...»

Тютчева А. Ф. Дневник. 6 марта 1855//Тютчева 1. Вып. I. С. 201 (пер. с фр. яз.). То же: Тютчева 2. С. 146—147.

<Март, начало>. Петербург — Москва. Списки стихотворения «По случаю приезда австрийского эрцгерцога на похороны императора Николая I» распространяются в обеих столицах.

«На похороны Николая I ко всеобщему негодованию явился какой-то австрийский герцог. Стихотворение Тютчева на его появление распространилось повсюду».

Бартенев П. И. Мои записки. <Москва. Начало марта 1855>//Современники о Тютчеве. С. 267—268.

Дневник Погодина. С. 14 (запись 6 марта 1855. Москва).

«... сегодня нам сообщил Юрий Оболенский стихи Тютчева <...> стихи сильные, и видно, что искренние (это, вероятно, общее впечатление)».

Аксакова В. С. Дневник. СПб., 1913. С. 81 (запись 8 марта 1855).

«Слова, сорвавшиеся с языка у эрцгерцога Вильгельма. По сему случаю Тютчев написал стихи под заглавием „A l’adresse de S<a> M<ajesté> Apostolique“^2*».

«Автограф оглавления к „Современным запискам и воспоминаниям“ А. Я. Булгакова» (подгот. и сост. им. указателя С. В. Шумихина)//Археографический ежегодник за 1997 год. М., 1997. С. 509.

<Март, начало (после 6)>. Петербург. Тютчев посещает могилу императора Николая I в Петропавловском соборе.

«Папа́ чувствует себя лучше, вчера он вместе с мама́ отправился в крепость, чтобы увидеть могилу императора».

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. <Март, после 6> 1855//Мураново, ед. хр. 303, л. 8об. (на фр. яз.).

Март <13>/25. Мюнхен. К. Пфеффель пишет Э. Ф. Тютчевой о своей беседе с Д. К. Нессельроде; эта беседа пробудила в нем опасение, что Тютчеву могут сильно повредить «пылкие речи», произносимые им в петербургских салонах.

«Граф Дмитрий говорил с восхищением о таланте, уме и особенно о поэтическом гении вашего мужа, но <...> его весьма задевает та оппозиция по отношению к правительству, в которой он обвиняет Тютчева; из этого я заключаю, что канцлер рассматривает чрезмерно пылкие речи, которые Тютчев произносит в гостиных по поводу злободневных политических вопросов, как выступления ему враждебные. Считаю своим долгом вас об этом предупредить, дабы вы убедили Тютчева утихомириться <...> он имеет сейчас более шансов, чем это было при прежнем царствовании, получить должность, соответствующую его вкусам и достойную его талантов, лишь бы он не свел на нет эти шансы высказываниями чрезмерно патриотическими».

Современники о Тютчеве. С. 268—269 (пер. с фр. яз.).

<Март, середина>. Вена. Русский посол А. М. Горчаков демонстративно выражает свое сочувствие идее стихотворения «По случаю приезда австрийского эрцгерцога <...>».

«В Вене князь А. М. Горчаков был — как он это отлично и знал — окружен шпионами Австрийского правительства; вся прислуга была подкуплена и обязана доносить обо всем, что у русского посла говорилось и делалось. И вот, князь А. М. Горчаков ежедневно за обедом и завтраком наводил разговор на поездку Австрийского эрцгерцога, представителя Австрии на погребении императора Николая I, и заставлял учителя своих двух сыновей, Докучаева, декламировать известное стихотворение Тютчева».

Н. Д. Чечулин — Н. П. Барсукову. Без даты//Барсуков. Кн. 15. С. 446. Сообщено со слов К. А. Горчакова.

«Папа́ совсем болен, злополучные ноги не позволяют ему подняться с его длинного кресла. Ты знаешь, что значит для него быть привязанным к месту. И все же он так ласков и так терпелив».

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. <14 марта 1855>//Современники о Тютчеве. С. 267 (пер. с фр. яз.).

Март 17. Петербург. Министр народного просвещения решает не отвечать на запрос Московского цензурного комитета от 30 декабря 1854 г. по поводу стихотворения «Теперь тебе не до стихов...»:

«Оставить без ответа. Считать поконченным сие дело. 17 марта 1855 г.».

О стихотворении «Теперь тебе не до стихов...», л. 6.

В «Москвитянине» эти стихи не появились. Впервые опубликованы: Тютчев 1868. С. 164.

Март 31. Петербург. Ценз. разрешение на выпуск журнала «Современник» (№ 4). Здесь (отд. IV, С. 30), в анонимной рецензии Н. Г. Чернышевского на книгу С. П. Шевырева «История Имп. Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755—1855», имя Тютчева упоминается в ряду тех воспитанников Университета, «деятельность которых служит вернейшим мерилом того влияния, какое имел он до сих пор на умственную жизнь России».

Март, конец. Петербург. Д. Н. Блудов под секретом передает Тютчеву подробности тайного совещания при императоре, на котором обсуждались требования, предъявленные России участниками Венской конференции.

«На этой неделе было очень много волнений по поводу различных слухов о конференции <...> Состоялось тайное совещание для обсуждения этого вопроса <...> Великий князь Константин говорил очень хорошо, император проявил большую твердость. Решено ответить, что пункт о свободном проходе через Дарданеллы ни в чем не будет изменен <...> Эти подробности передал моему отцу граф Блудов, с просьбой держать их в тайне».

Тютчева А. Ф. Дневник. Петербург. 1 апреля 1855//Тютчева 1. Вып. II. С. 19 (пер. с фр. яз.). То же: Тютчева 2. С. 155—156.

Конференция союзных держав, созванная для выработки условий мирного договора, открылась в Вене <3>/15 марта 1855 г. Одним из важнейших условий, предъявленных России, было требование отмены договора об ограничении свободы прохождения европейских военных судов через Дарданеллы.

<Март, конец — Апрель, начало>. Петербург. Тютчев обсуждает в светских салонах ситуацию, наступившую в первые же дни после смерти Николая I. Чувство облегчения, которое испытывало в это время русское общество, он называет «оттепелью».

«Вот вам слово Ф. <И.> Тютчева о современном положении: он называет его оттепелью <...> Вообще положение какое-то странное, все в недоумении, никто не прочен, никто не знает настоящего пути, которым хочет идти правительство».

И. С. Аксаков — С. Т. Аксакову. <Москва>. 8 апреля 1855//И. С. Аксаков в его письмах. Т. I. М., 1888. С. 115.

«Все чувствуют, что делается как-то легче в отношении духа <...> Тютчев Ф. И. прекрасно назвал настоящее время . Именно так. Но что последует за оттепелью?»

Аксакова В. С. Дневник. СПб., 1913. С. 102 (запись 10 апреля 1855).

Апрель 1/13. Петербург. П. А. Плетнев сообщает П. А. Вяземскому мнение Тютчева: в условиях наступающего потепления внутриполитического климата и в ожидании грядущих перемен Вяземскому следует вернуться в Петербург.

«Ф. И. Тютчев, при свидании со мною, выразился положительно, что, по случаю важных событий в отечестве, очень нужно было бы, если бы, не откладывая до истечения отпуска вашего, хоть на короткое время вы прибыли бы поскорее сюда; а после, буде ваше здоровье требует продолжения леченья вашего за границею, вы могли бы снова испросить себе отпуск».

В это время Вяземский, член Главного управления цензуры, находился на лечении в Баден-Бадене. Вернулся в Петербург 18 июня 1855 г. (см. эту дату). В августе того же года назначен товарищем министра народного просвещения.

Апрель 12. Петербург. Тютчев посещает вел. кн. Елену Павловну.

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 13 апреля 1855//Мурановона фр. яз.).

Апрель 16. Москва. М. П. Погодин заканчивает работу над 18-й статьей из цикла «Историко-политические письма» («К Ф. И. Тютчеву»).

«Письмо» посвящено анализу перспектив заключения мира. Об «Историко-политических письмах» Погодина см.: 1854. Июнь 3.

Апрель 18. Петербург. Записка к П. К. Мейендорфу.

Апрель 22—23. Петербург. День именин Тютчева (22 апреля) отмечен обедом «в семейном кругу». На следующий день А. Ф. Тютчева пишет сестре Екатерине:

«Вчера был день именин папа́, и значит обед в семейном кругу, а потому я отказалась от обеда у императора. Однако папа́ ничуть не оценил мой подвиг. Дома он очень угрюм, и обычно мы видим его только спящим. Едва поднявшись, он уходит. Слово cheerless³^* было придумано специально для нашего дома. Я всегда с тяжелым сердцем возвращаюсь оттуда. Кажется, что дыхание жизни покинуло его, и с тех пор, как я стала жить отдельно, это чувство неизменно охватывает меня, едва я переступаю порог, — настолько оно сильно».

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. <23 апреля> 1855//Современники о Тютчеве. С. 269 ().

О «мрачной и тяжелой» атмосфере, царящей в доме отца, А. Ф. Тютчева писала также в дневнике 24 ноября 1855 г. (Тютчева 1. Вып. II. С. 85; пер. с фр. яз. Тютчева 2. С. 220—221).

<Апрель 26>/Май 8. Мюнхен. Письмо К. Пфеффеля Тютчеву.

Май 2. Петербург. Э. Ф. Тютчева с детьми (Иваном и Марией) отправляется в Овстуг. С ними вместе уезжает Д. Ф. Тютчева. После их отъезда Тютчев остаток дня проводит с дочерью Анной.

«2 мая мама́ уехала со всей семьей и увезла Дарью».

А. Ф. Дневник. 4 мая 1855//Тютчева 1. Вып. II. С. 24 (пер. с фр. яз.Тютчева 2. С. 161.

«После вашего отъезда я привела папа́ к себе выпить со мною чаю, и мы вдвоем предавались самым печальным рассуждениям о превратностях дел мирских <...> Папа́ обедал у меня вместе с Александриной Долгорукой, и оба много острили. Затем я повезла папа́ на Острова».

А. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петербург. <3> мая 1855//РГАЛИна фр. яз.).

Май 9. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

«Боже мой, Боже мой, почему ты меня оставила?.. Ах, если бы я мог внушить тебе, что значит для меня твое отсутствие, ты бы никогда не решилась покинуть меня или увезла бы меня с собой. Это болезнь, я знаю, и все же это так».

Рассказывает, что после отъезда жены весь день провел в обществе дочери Анны. Сообщает, что последние политические новости не имеют большого значения; полагает, что это «временное затишье» продолжится «до разрешения вопроса о Севастополе».

РГБ. 308.1.23, л. 1—2об. (на фр. яз.). Отрывок: СН 19—134 (на фр. яз.) и 222 (пер.).

Май 14. <Москва>. Е. П. Ростопчина через Сушковых передает привет Тютчеву.

«Само собой разумеется, что я прошу сообщить о моей любви дорогому и восхитительному Федору Ивановичу <...>».

Е. П. Ростопчина — Н. В. и Д. И. Сушковым. <Москва>. 14 мая 1855//Современники о Тютчеве. С. 269.

«Если увидишь своего дорогого папа́, посмотри на него внимательно, как посмотрела бы я. Как он выглядит? Подстрижены ли у него волосы? Радуют ли его приятели и, главное, приятельницы?»

Современники о Тютчеве. С. 269 (пер. с фр. яз.).

Тютчев извещает жену, что 19 мая получил ее первое письмо из Овстуга (не сохранилось). Жалуется на тоску, вызванную ее отсутствием. В связи с предстоящей завтра присягой на верность императору замечает:

«Ах, я готов приносить им всевозможные присяги, но если бы я мог одолжить им немного ума, это было бы для них гораздо полезнее».

Сообщает известия о поражении русских войск под Севастополем и о потере Керчи (15 мая). Видит причины военных поражений России в порочной системе управления, сложившейся в годы царствования Николая I:

«По-видимому, то же недомыслие, которое наложило свою печать на наш политический образ действий, оказалось и в нашем военном управлении, да и не могло быть иначе. Подавление мысли было в течение многих лет руководящим принципом правительства. Следствия подобной системы не могли иметь предела или ограничения — ничто не было пощажено, все подверглось этому давлению, всё и все отупели. Теперь потребовалась бы огромная двигательная сила со стороны власти, чтобы исправить это положение дел, и, разумеется, до сих пор она никак не проявилась».

Сообщает, что «неприятельский флот вновь появился на горизонте». Перечисляет светские новости.

Тютчев приносит присягу на верность императору Александру II.

«... меня потребовали завтра в час дня для принесения пресловутой присяги, которую я все откладывал до сих пор под разными предлогами».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 21 мая 1855//Соч. 1984. пер. с фр. яз.).

Май 26. Царское Село — Павловск. Вторую половину дня Тютчев проводит в обществе дочери Анны.

«Позавчера, в четверг, я обедал с Анной у кн. Щербатовой, после чего мы отправились на музыку в Павловск».

— Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 28 мая 1855//РГБ. 308.1.23, л. 6об. (на фр. яз.).

Май 28. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

«легко может окончиться новым приступом болезни». Рассказывает о дне, проведенном «позавчера» в обществе дочери Анны, о предстоящем сегодня вечере у Блудовых.

РГБ. 308.1.23, л. 5—6об. (на фр. яз.). Отрывок (несколько строк): СН 19. С. 135 () и 223—224 (пер.); с неверной датой: «29 мая».

Май 29. Петербург. Тютчев, вместе с сыном Дмитрием, совершает морскую прогулку к Кронштадту; наблюдает в непосредственной близости корабли англо-французского флота.

«Назавтра, в воскресенье, я приготовил ему сюрприз; надеюсь, что он доставит ему удовольствие. Мы отправляемся к Кронштадту на пароходе, специально предназначенном для развлечений публики. Он проходит вблизи крепостных укреплений, отдает салют гарнизону, который отвечает звуками оркестра, а затем дерзко следует вдоль линии кораблей вражеского флота».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 28 мая 1855//РГБ. 308.1.23, л. 5 (на фр. яз.).

Тютчев описывает сегодняшнюю поездку в Петергоф вместе с сыном Дмитрием. Сообщает, что Дмитрий сдал экзамены в пансионе «не просто хорошо, а более чем хорошо»; 7-го он сдает последний экзамен и 8-го отправится в Овстуг.

Тютчев благодарит жену за «милое письмо» (не сохранилось). Говорит, что намерен в первых числах июля выехать в Овстуг. Сообщает, что известия с театра военных действий носят угрожающий характер:

«... никогда, с тех пор, как существует история, не было ничего подобного: империя, целый мир рушится и погибает под бременем глупости нескольких дураков».

РГБ. 308.1.23, л. 8—8об. (на фр. яз.СН 19. С. 135 (на фр. яз.) и 224 (пер.).

22 мая союзные войска вышли в долину р. Черной, 26 мая значительно продвинулись под Севастополем, овладев Селенгинским и Вольенским редутами.

Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Тютчев сообщает жене, что сын Дмитрий сдал сегодня последний экзамен, перешел в 4-й класс и получил право на каникулы до 1 сентября. Обсуждает денежные дела семьи.

Июнь 8. Петербург. Тютчев вместе с Ц. И. Капелло на Московском вокзале провожает сына Дмитрия, уезжающего в Овстуг.

«Завтра Капелло и я отправимся на вокзал провожать нашего мальчика».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 7 июня 1855//РГБна фр. яз.).

Июнь 12. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Тютчев сообщает жене, что 6 июня под Севастополем была отбита массированная атака французских войск (подразумевается штурм Малахова кургана). Пишет, что ожидаются серьезные действия со стороны англо-французского флота, расположенного вблизи Кронштадта. Хотел бы стать свидетелем этих действий:

«Я предполагаю провести на этой неделе дня два в Петергофе. Может быть, мне посчастливится стать свидетелем того, что разразится».

РГБ. 308.1.23, л. 11—12об. (на фр. яз.). Отрывок: СН 19. С. 135—136 () и 224—225 (пер.).

<Июнь 13. Петергоф — Ораниенбаум>. Тютчев посещает в Петергофе дочь Анну; вместе с ней отправляется в Ораниенбаум, откуда наблюдает в подзорную трубу неприятельский флот, стоящий вблизи Кронштадта.

«Вчера папа́ приехал повидать меня <...> я повезла папа́, в Ораниенбаум посмотреть на англичан. Мы их прекрасно видели в зрительную трубу <...>».

— Д. Ф. Тютчевой. Петергоф. 14 июня 1855//Современники о Тютчеве. С. 270 (пер. с фр. яз.).

«Мне недостает совсем иного, чем здоровья. Мне недостает душевного мира и спокойствия ума, мне недостает нормального, упорядоченного существования. Словом, мне недостает твоего присутствия, которое умиротворяет душу и, возрождает к жизни, подобно свету дня».

Рассказывает о вчерашней поездке в Ораниенбаум, откуда видны неприятельский флот и укрепления Кронштадта:

«И эти две силы стоят друг перед другом, пока еще молчаливые и будто равнодушные, но готовые на все <...>».

Сообщает подробности штурма Севастополя, отбитого 6 июня (знаменитый штурм Малахова кургана).

РГБ—14об. (на фр. яз.). Отрывок: СН 19. С. 136—137 (на фр. яз.пер.).

Июнь 18. Петербург. Тютчев проводит вечер у В. Ф. и О. С. Одоевских. Приехав домой, узнает из записки управляющего Вяземских об их возвращении в Петербург после четырех лет пребывания за границей.

«... прочти-ка это маленькое добавление, которое известит тебя о великом событии, наконец-то совершившемся, — о возвращении четы Вяземских. Намедни, — это было в прошлую субботу, — вернувшись домой с вечера Одоевских, я нашел записку Соболева, сообщавшего мне сию счастливую новость».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 20 июня 1855// Т. II. С. 232—233 (пер. с фр. яз.).

Супруги Вяземские вернулись в Петербург после четырехлетнего пребывания за границей (уехали 14 августа 1851 г.).

Тютчев проводит день у дочери Анны. Вдвоем они посещают А. А. Воейкову. Разговор о П. А. и В. Ф. Вяземских:

«Я не знаю еще, где они поселятся. Вчера, в Петергофе <...> Воейкова, у которой я был с Анной, говорила нам, что принц Ольденбургский <...> предложил им помещение у себя в Петергофе».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 20 июня 1855//Соч. 1984. пер. с фр. яз.).

Июнь 20. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Тютчев уведомляет жену, что «третьего дня» получил ее письмо от 12 июня (не сохранилось). Сообщает о возвращении П. А. и В. Ф. Вяземских из-за границы. Пишет о визите к В. Ф. и О. С. Одоевским, о вчерашней поездке в Петергоф. Посылает жене номер газеты Allgemeine Zeitung, в котором содержится сообщение о потерях французов при штурме Севастополя 6 июня. Негодует на глупость официальных кругов, замалчивающих успехи русских войск во время этого штурма, и продолжает:

«И вот какие люди управляют судьбами России во время одного из самых страшных потрясений, когда-либо возмущавших мир! Нет, право, <...> невозможно не предощутить переворота, который, как метлой, сметет всю эту ветошь и все это бесчестие».

«Поговорим теперь о Вяземских, которых я наконец видел обоих. Мне пришлось ехать к князю в Царское Село, где он находится теперь, удобно устроившись у Мещерских. Я не видел его четыре года, со времени его отъезда за границу <...>».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 25 июня 1855//СН 19. С. 139 (на фр. яз.пер.).

«Вчера был у нас Тютчев. Ездил с ним в Павловский вокзал».

Вяземский П. А. Из старой записной книжки. 1853—1878. Царское Село. 23 июня 1855//Вяземский 2

Июнь 24. Петербург (Елагин Остров). Тютчев обедает у Д. Н. и А. Д. Блудовых. Вечером встречает на пристани дочь Анну и вместе с ней проводит у Блудовых вечер в обществе А. И. Козловой, А. А. Воейковой и Е. М. Тизенгаузен.

«... вчера <...> я отправился обедать к Блудовым, которые живут на Елагином, как раз напротив пристани <...> в 8 ¹/₂ часов вечера подошел царский пароход, при большом стечении народа. Я отправился в толпу, чтоб извлечь оттуда Анну, и привел ее к Блудовым, где мы провели вечер в обществе Алины Козловой, M-lle Воейковой и, наконец, графини Тизенгаузен».

— Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 25 июня 1855//СН 19. С. 139 (на фр. яз.) и 227 (пер.).

Тютчев описывает день, проведенный им у А. Д. и Д. Н. Блудовых, рассказывает о своей встрече с П. А. Вяземским. Передает последние новости из Севастополя. Сообщает о безрезультатных попытках англо-французского флота произвести нападение на Сестрорецк. Полагает, что «они в скором времени предпримут что-нибудь более серьезное».

РГБ. 308.1.23, л. 17—18 (на фр. яз.). Отрывок: СН 19—140 (на фр. яз.) и 227—228 (пер.).

Июнь 29 (Петров день). Царское Село. Тютчев посещает семью Мещерских и остановившихся в их доме Вяземских по случаю именин П. И. Мещерского и П. А. Вяземского.

«Только что я вернулся из Царского Села, куда ездил поздравлять двух наших именинников».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 29 июня 1855//РГБ. 308.1.23, л. 19 (на фр. яз.).

Тютчев жалуется, что рассеянный образ жизни («все эти отъезды и приезды») «утомляет и раздражает» его, как, например, сегодняшняя поездка в Царское Село. Благодарит жену за ее письмо от 18 июня, полученное «на днях» (не сохранилось). Извещает, что намерен приехать в Овстуг «в первых числах августа». Негодует по поводу речи Наполеона III при открытии Законодательного собрания:

«... злоба дня — речь, произнесенная этой коронованной канальей во Франции при открытии Законодательного собрания и доказывающая своим дерзким и самоуверенным тоном, как глупа и склонна к иллюзиям та жалкая публика, к которой она была обращена».

РГБ. 308.1.23, л. 19—20об. (на фр. яз.СН 19. С. 140 (на фр. яз.) и 228 (пер.).

«Мы условились с Вяземским завтра вместе обедать на Островах, на „Вилле Боргезе“, новом заведении в духе Излера <...> нынче это место, где собирается лучшее общество».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 29 июня 1855//РГБ. 308.1.23, л. 19об. (на фр. яз.).

Вяземский П. А. Из старой записной книжки. 1853—1878. 30 июня 1855//Вяземский 2. Т. 10. С. 166.

Тютчев обедает у вел. кн. Елены Павловны в обществе А. Д. Блудовой.

«Вчера я обедал на Островах у великой княгини Елены, очаровательной, как всегда. Из мужчин был только я, другое постороннее лицо была Антуанетта Блудова <...>».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 3 июля 1855//СН 19. С. 142 () и 230 (пер.).

Июль 3. Петергоф. Тютчев посещает дочь Анну. К ним присоединяется П. А. Вяземский. Их беседу о вмешательстве «сверхъестественного» в дела человеческие прерывает неожиданный визит Александра II к Анне. Император сообщает им о гибели П. С. Нахимова.

«Папа́, провел у меня весь день. Вяземский, который с позавчерашнего дня находится в Петергофе, пришел повидаться со мной и провел три часа в разговорах с папа́ <...> Флот покидает Кронштадт <...> Папа́, который находится здесь только ради впечатлений, считает, что его обкрадывают».

— Д. Ф. Тютчевой. Петергоф. 3 июля 1855//Современники о Тютчеве. С. 270 (пер. с фр. яз.).

«Все эти размышления, на которые нас с кн. Вяземским и Анной навело то место твоего письма, где говорится о , были прерваны внезапным

появлением Государя Императора в комнате Анны <...> Государь сообщил нам печальную новость о смерти адмирала Нахимова <...>».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 3 июля 1855//СН 19. С. 139—140 () и 230 (пер.).

В начале июля 1855 г. англо-французский флот отошел от Кронштадта и остановился вблизи Ревеля.

Июль 3. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

«не лишены смысла», поскольку грань между миром сверхъестественным и миром реальным стирается на глазах:

«... мир человеческий вошел в новую область <...> перегородка, отделяющая его от другого мира <...> становится все тоньше, так что скоро сделается, может быть, совсем прозрачной».

Утверждает, что «страсть уничтожения и разрушения», охватившая правительства и общественное мнение Западной Европы, свидетельствует о вторжении «сверхъестественного» в жизнь человечества. Рассказывает о сегодняшнем пребывании у дочери в обществе П. А. Вяземского, о неожиданном визите к ней Александра II. Делится впечатлениями от встречи с императором:

«Личность государя так обаятельна своей добротой, он так приветлив, что при мысли о страшной ноше, возложенной на него Провидением, я был глубоко растроган и вместе с тем почувствовал себя успокоенным именно этим чрезвычайным и очевидным противоречием, под которым должно таиться великое предначертание Божие».

РГБ. 308.1.23, л. 19—20об. (). Отрывок: СН 19. С. 140—142 (на фр. яз.) и 229—230 (пер.).

Лирика. Т. I. С. 159; 404 (датировано по указанию в первой публикации). Обращено к Е. А. Денисьевой (там же, С. 404).

«Папа́, провел у меня день <...> Когда я вернулась^4*, он еще был у меня, вместе с Вяземским. Ночь была прекрасная, и мы вместе совершили прогулку».

Тютчева А. Ф. Памятная книжка. Петергоф. 12 июля 1855//. С. 270. См. также: Вяземский П. А. Из старой записной книжки. 1853—1878. Петергоф. 12 июля//Вяземский 2

<Июль, около 20>. Петербург. Тютчев на обеде у кн. Урусовой вступает в спор по поводу демонстрируемого в великосветских кругах «беспристрастия» по отношению к действиям Англии и Франции.

«На днях, на обеде у княгини Урусовой, у меня был жестокий спор по поводу <...>нашей так называемой публики, которую ничто не может ни возмутить, ни раздражить и которая думает доказать свою культурность этим нелепым показным беспристрастием...»

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 22 июля 1855//СН 19на фр. яз.) и 231 (пер.).

Июль 22. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

«Англо-французский флот сосредоточен в стороне Ревеля. Эти мерзавцы продолжают делать разбойничьи набеги на эти берега». Рассказывает о споре, в котором участвовал на обеде у кн. Урусовой.

РГБ. 308.1.23, л. 23—24об. (на фр. яз.). Отрывок: СН 19. С. 142 () и 230—231 (пер.).

Июль 23. Ораниенбаум. Тютчев с дочерью Анной на обеде у вел. кн. Елены Павловны.

«Вел. кн. пригласила меня вместе с папа́ к обеду в Ораниенбаум. Мы отправились в три часа. Великая княгиня хотела нас задержать, чтобы прогуляться вместе, но папа́ должен был ехать в город, чтоб там цензуровать свои газеты».

А. Ф. Памятная книжка. 23 июля 1855//РГАЛИ, ф. 10, оп. 1, ед. хр. 216, л. 37об. (на фр. яз.).

«Всякое решение его затрудняет, и не потому, чтобы оно было хорошо или плохо, а просто потому, что это — решение».

А. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петергоф. 20 июля 1855//Современники о Тютчеве. С. 270 ().

«Кажется, папа́ намерен еще отложить свое путешествие и отправиться в Овстуг не ранее сентября. <...> он страшится этих трех дней одиночества на большой дороге, и этот страх заставляет его постоянно откладывать свой отъезд».

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петергоф. 21 июля 1855//Мураново, ед. хр. 303, л. 56 ().

«Убедившись, что англичане не имеют ни малейшего намерения доставить ему какое-нибудь развлечение, папа́ решился ехать в Овстуг, а оттуда в Москву».

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петергоф. 26 июля 1855//Современники о Тютчеве. С. 270 ().

Июль 29. Петербург (Елагин Остров). Тютчев посещает Д. Н. и А. Д. Блудовых.

Тютчев — Е. Ф. Тютчевой. <Петербург>. 30 июля 1855//. С. 458 (на фр. яз. и пер.).

Июль 30. Петергоф. Тютчев проводит день у дочери Анны. Вместе с ней посещает А. А. Воейкову и П. А. Вяземского.

«Приезжал папа́. Мы вместе отправились к Ал. Воейковой, а затем к кн. Вяземскому <...> Папа́ уехал в 8 часов. Он намерен ехать в Москву во вторник, 2 августа».

Тютчева А. Ф. Памятная книжка. Петергоф. 30 июля 1855//РГАЛИ, ф. 10, оп. 1, ед. хр. 216, л. 41 (на фр. яз.).

Тютчев сообщает, что приедет в Москву 3 августа. Пишет об обстреле Свеаборга англо-французским флотом (28—29 июля); это тревожное событие заставило его задержаться в Петербурге. Прилагает «несколько строк» для жены и просит переслать их ей в Овстуг (не сохранились).

При обстреле крепости Свеаборг городские и портовые сооружения были значительно повреждены.

Июль 31. Петергоф. Тютчев приезжает попрощаться с дочерью Анной перед отъездом в Москву. Спорит с ней, высказывая недовольство ее пассивным восприятием жизни.

«Позавчера он приезжал попрощаться со мной».

— Е. Ф. Тютчевой. <Петергоф>. 2 августа 1855//Мураново, ед, хр. 303, л. 64 (на фр. яз.).

«Мы спорили с папа́. Он не может примириться с тем, что я ничего больше не хочу и не ищу, что у меня осталось лишь одно желание — принять то, что несет мне жизнь. Он сказал, что я сама себя обманываю».

— Д. Ф. Тютчевой. Петергоф. 4 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 272 (пер. с фр. яз.).

<Июль. Петербург>. «Так, в жизни есть мгновения...»

Лирика. Т. I. С. 160; 405 (датировано предположительно июлем 1855 г.).

Август 2—3. Петербург — Москва. 2 августа Тютчев выезжает из Петербурга и 3 августа прибывает в Москву.

А. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петергоф. 2 августа 1855//Мураново, ед. хр. 302, л. 64 (на фр. яз.).

Д. И. Сушкова — Н. В. Сушкову. <Москва>. 5 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 272 (пер. с фр. яз.).

—5. Москва. Встречи Тютчева с О. М. Бодянским, П. Я. Чаадаевым, Ю. Ф. Самариным, М. П. Погодиным, Л. Н. Гагариным, И. А. Арсеньевым.

«В самый день его приезда я послала за Бодянским, и он пришел к нам обедать, вечером мы поехали в парк, где встретили Чаадаева, и я решилась предложить ему сесть к нам в коляску — ради Федора, конечно. <...> я пригласила его провести с нами сегодняшний вечер — у нас будут Лев Гагарин, Арсеньев <...> Самарин (Юрий) провел у нас вчера часа два и увез Федора с собой к Погодину».

Д. И. Сушкова — Н. В. Сушкову. <Москва>. 5 августа 1855//Современники о Тютчевепер. с фр. яз.).

Август 4. Москва. Тютчев и Ю. Ф. Самарин посещают М. П. Погодина.

По-видимому, под «новым временем» подразумеваются либеральные тенденции, ознаменовавшие начало нового царствования (ср.: 1855. Март, конец — Апрель, начало).

Август 5. Москва. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Август 6. Москва. Беседа Тютчева с М. П. Погодиным о причинах Крымской войны, о замысле создания «политического прибавления» к журналу «Москвитянин».

«С Тютчев<ым> о политике. Он никак не предполагает плана о разделении Турции и всю войну приписывает страстям <...> Толковали о политич<еском> журнале».

Дневник Погодина. С. 14 (запись 6 августа 1855 г.).

«С Тютчевым толковали мы много об издании политических статей для вразумления публики».

М. П. Погодин — П. А. Вяземскому. <Москва>. 18 августа 1855//СН 4

Тютчев не разделял точку зрения Погодина, видевшего причину Крымской войны в стремлении великих держав расчленить Оттоманскую империю. «Политический журнал», о котором шла речь между ним и Погодиным, — «Политическое прибавление» к «Москвитянину» (СН 4. С. 52); замысел этого издания не осуществился.

<Август 11>. Москва. Тютчев выезжает в Овстуг.

Д. И. Сушкова — Н. В. Сушкову. Москва. 10 августа 1855//Мураново, ед. хр. 515, л. 20 (на фр. яз.).

<11... 13. На пути из Москвы в Рославль>. «Эти бедные селенья...»

Лирика. Т. I. С. 161; 405 — с датой: «Рославль. 13 августа 1855 г.» (датировано по указанию в первой публикации и по списку М. Ф. Тютчевой).

О том, что стихотворение написано на пути из Москвы в Рославль, свидетельствует список его, выполненный на следующий день после прибытия Тютчева в Овстуг его дочерью Дарьей: на списке воспроизводится помета Тютчева — «(Дорогою)» (. С. 273).

Август 13. Рославль. «Вот от моря и до моря...»

Лирика— с датой: «Рославль. 13 августа 1855 г.» (место написания устанавливается по списку М. Ф. Тютчевой, дата — по первой публикации). В списке Д. Ф. Тютчевой, выполненном на следующий день после прибытия в Овстуг, та же дата: «13 августа 1855» (Современники о Тютчеве. С. 273).

На протяжении 400 верст (от Москвы до Смоленска) путь Тютчева лежал вдоль телеграфной линии, связывающей Крым с Петербургом.

Э. Ф. Тютчева — А. Ф. Тютчевой. Овстуг. 23 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 278 ().

«Вчера мы встретили его на большой дороге в трех верстах от дома <...>».

Д. Ф. Тютчева — А. И. Козловой. Овстуг. 15 августа 1855//Там же. С. 273 (пер. с фр. яз.).

Подробное описание встречи Тютчева членами его семьи на дороге из Рославля в Овстуг см.: Д. Ф. Тютчева — А. Ф. Тютчевой. Овстуг. 19 августа 1855//Там же. С. 274—276.

Тютчев принимает участие в престольном празднике Успения Пресвятыя Богородицы.

«Сегодня день именин Мари и престольный праздник в нашей деревне; мы завоевывали популярность у наших крестьян, бросая им с высоты балкона яблоки, пряники, баранки и монеты <...> Это началось после обедни и продолжалось до завтрака <...>».

Д. Ф. Тютчева — А. И. Козловой. Овстуг. 15 августа 1855//Современники о Тютчевепер. с фр. яз.).

«Яблочный праздник 15 августа миновал <...> Крестьянки были счастливы, как дети. Вечером они все пришли петь и плясать <...> Они импровизировали песни, сопровождавшие пляски и славившие папа́ и мама́, да еще в стихах! <...> Пришлось папа́ произносить речь, под которой он не поставил бы свою подпись: он похвалялся своим богатством и тем, что он является отцом 1000 сирот

<...> был бесконечный обмен речами между папа́ и мама́. Папа́ говорил ей, что „любит ее за белое платье ́ была в белом) и за сладкий поцелуй“. И, конечно, „черноглазая, чернобровая“ повторялись все время как в отношении мама́ так и в отношении папа́».

— А. Ф. Тютчевой. Овстуг. 17 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 273—274 (пер. с фр. яз.).

«Вчера мы ездили в Умыслищи. Папа́, и мама́ были в двухместной коляске. После завтрака в Умыслищах мы прошли пешком на лесопильню и к обеду вернулись в Овтсуг. Погода не слишком приятная для папа́ — со дня его приезда небо такое угрожающее, так плотно закрыто облаками».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. <Овстуг>. 17 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 274 ().

Август 19. <Овстуг>. Д. Ф. Тютчева, в письме к сестре Анне, размышляет об отношениях между отцом и его женой.

«Если бы папа́ не приехал в Овстуг, мама́ была бы совсем несчастна; задержки папа́, погружали ее в беспросветную тоску <...> Мама́ как раз та женщина, которая нужна папа́— любящая непоследовательно, слепо и долготерпеливо. Чтобы любить папа́, зная его и понимая, нужно быть святой, совершенно отрешенной от всего земного, а у папа́, ум благородный и глубокий, и если бы он стал на путь истины и все его привязанности, все его существо обратились бы к Богу, он смог бы любить людей христианской любовью <...>».

Август 20. Овстуг. Тютчев, в обществе дочери Дарьи, посещает могилу отца и рощу возле кладбища. Он охвачен воспоминаниями детства, делится ими с дочерью.

«Сегодня утром <...> мы отправились вместе, папа́ и я, сперва на могилу дедушки, а затем в рощу, с которой у папа́ связано столько детских воспоминаний. Он рассказал мне, что однажды, гуляя со своим дядькой в роще у кладбища, нашел мертвую горлицу в траве; они похоронили ее, а папа́ написал эпитафию в стихах. Ты помнишь ночные фиалки, которые так благоухают по вечерам? Так вот, весной папа́ приходил после заката солнца в рощу и собирал этот душистый чудоцвет в тишине и мраке ночи; это вызывало в нем неясное чувство таинственности и благоговения. <...> Эти рощи, этот сад, эти аллеи были целым миром для папа́ — и миром полным; тут пробудился ум, и детское воображение искало в этой действительности свой идеал. Теперь Овстуг для папа́ — точно призрак его детских грез — в том, что некогда рисовалось ему как идеал, он видит нынче ничем не приукрашенную действительность, и пропасть пролегла между ребенком той поры и тем же ребенком, возмужавшим и познавшим все жизненные разочарования».

— Е. Ф. Тютчевой. <Овстуг>. 20 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 276 (пер. с фр. яз.).

«... я предпочел бы, чтобы этот счастливый случай выпал на долю вашего мужа, который, кстати, имеет больше прав на эту должность, — разумеется, если полагать, что люди более сведущие имеют больше прав».

Современники о Тютчеве. С. 277 (пер. с фр. яз.).

Д. Ф. Тютчева пишет сестре Анне о длительных прогулках с отцом. Восхищается личностью Тютчева, которая раскрывается в его беседах с ней.

«Папа́ и я совершаем вместе большие прогулки, и папа́ оказывает мне честь со мной беседовать. Я совершенно поражена острой проницательностью его взгляда на будущее и на предстоящий ход истории. Но помимо его гения философского, исторического и — не знаю как сказать — пророческого, его поэтическая суть поражает меня и очаровывает, — он точно совершенный инструмент, который отзывается на малейшее дуновение».

Август, вторая половина. Овстуг. В течение двух недель жизни в деревне Тютчев следует весьма размеренному образу жизни.

«... с утра он встает благоразумно в 7 часов и после завтрака совершает большую прогулку, обычно вместе с мама́ (когда мама́ не может его сопровождать, его Антигоной становлюсь я) <...> после наших ежедневных прогулок он пьет чай, после чего уходит к себе, а затем поднимается к мама́, где читает до обеда. После обеда мы собираемся в диванную́ пьет чай, окруженный всем семейством. Иногда бывает очень занятно, когда папа́ и мама́ подзадоривают друг друга, вспоминая свое прошлое. Чай мы пьем в зеленой гостиной, затем папа́ читает или мы разговариваем, а в 11 часов все ложатся спать — чтобы встать в семь».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Овстуг. 20 августа 1855//Современники о Тютчеве. С. 276, 277 (пер. с фр. яз.).

<Август 30>. Овстуг. Тютчев, в сопровождении Е. В. Стрелковой, уезжает в Москву.

Датируется предположительно по времени приезда Тютчева в Москву (см.: 1855. Сентябрь 3).

Сентябрь 3. Москва. Тютчев приезжает из Овстуга. Останавливается у брата Николая. От него узнает о падении Севастополя (27 августа). Вечером посещает Д. И. Сушкову; видится здесь с дочерью Анной. Разговор с ней о Севастопольской катастрофе.

«Я 400 верст ехал вдоль телеграфной нити, но она ничего мне о том не поведала, и только от брата, у которого мы с Катериной остановились, я узнал ужасную новость».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Москва. 9 сентября 1855//Соч. 1984. Т. II. С. 235 (пер. с фр. яз.).

«... я поехала обедать к своей тетке Сушковой. Мой отец только что приехал из деревни, ничего еще не подозревая о падении Севастополя. Зная его страстные патриотические чувства, я очень опасалась первого взрыва его горя, и для меня было большим облегчением увидеть его не раздраженным; из его глаз только тихо катились крупные слезы».

Тютчева А. Ф. Дневник. Москва. 3 сентября 1855//Тютчева 1. Вып. II. С. 49—50 (). То же: Тютчева 2. С. 186.

1 сентября Александр II с семьей прибыл в Москву. А. Ф. Тютчева находилась в свите императрицы.

Тютчев в Кремле, на площадке колокольни Ивана Великого, наблюдает толпу, ожидающую императора. Воображение рисует ему будущее — когда Россия станет во главе великой православной империи.

«... вчера, 8-го <...> я поднялся на первую площадку Ивана Великого, покрытую народом <...> И тут меня вдруг вновь охватило чувство сна. Мне пригрезилось, что настоящая минута давно миновала <...> что суд Божий совершился. Великая империя основана <...> И тогда вся эта сцена в Кремле, при которой я присутствовал, эта толпа, столь мало сознававшая, что должно совершиться в будущем <...> вся эта картина показалась мне видением прошлого, и весьма далекого прошлого, а люди, двигавшиеся вокруг меня, давно исчезнувшими из этого мира... Я вдруг остро почувствовал себя современником их правнуков».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Москва. 9 сентября 1855//Соч. 1984. пер. с фр. яз.).

Сентябрь 9. Москва. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Тютчев признается, что испытанное им «ошеломляющее, подавляющее впечатление севастопольской катастрофы» значительно сгладилось за истекшую неделю. Рисует картину будущего величия России, возникшую в его воображении при вчерашнем посещении Кремля, и добавляет:

«... именно вследствие этого присущего моему уму свойства охватывать борьбу во всем ее исполинском объеме и развитии, я бываю подчас менее чувствителен к неудачам и бедствиям настоящего момента <...>».

Тютчев сообщает, что «завтра» (т. е. 12 сентября) уезжает в Петербург. Благодарит жену за «очень ласковое» письмо, полученное 9 сентября (не сохранилось). Рассказывает о смерти С. С. Уварова, последовавшей 4 сентября. Проводит аналогию между только что завершившимся посещением Москвы Александром II и посещением ее Александром I в 1812 г., перед вступлением наполеоновских войск:

«... соотношение этих двух событий очевидно. То, что теперь происходит, это возобновление 1812 года. Это вторая Пуническая война Запада против нас <...> Запад, стремясь во что бы то ни стало избежать последствий неотвратимого распадения, ему угрожающего, напрягает все силы свои на то, чтобы лишить Восточную Европу ее будущего <...> Одним словом, ныне решается, суждено ли самому многочисленному из трех европейских племен <...> быть окончательно побежденным в решительном сражении и утерять всю свою историческую самостоятельность».

РГБ. 308.1.23, л. 29—30об. (на фр. яз.СН 19. С. 145—146 (на фр. яз.) и 233—234 (другой пер.).

—13. Москва — Петербург. Тютчев выезжает из Москвы по железной дороге 12 сентября и на следующий день прибывает в Петербург.

День отъезда Тютчева указан в его письме к жене от 11 сентября (см. эту дату); соответственно определяется день его приезда в Петербург.

Сентябрь 16. Петербург. Тютчев обедает у Д. Н. и А. Д. Блудовых в обществе А. И. Козловой.

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 17 сентября 1855//Соч. 1984. Т. II. С. 240 (пер. с фр. яз.).

Тютчев рассказывает о своем путешествии из Москвы в Петербург. Благодарит жену за только что полученное письмо от 11 сентября (не сохранилось); восхищается стилем ее писем. Полагает, что падение Севастополя — «только исходная точка, первое звено целой цепи еще более страшных бедствий»:

«Никогда еще, быть может, не происходило ничего подобного в истории мира: империя, великая, как мир, имеющая так мало средств защиты и лишенная всякой надежды, всяких видов на более благоприятный исход».

Главной причиной обрушившихся на Россию бедствий Тютчев считает бездарную политику Николая I:

«Для того, чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека, который в течение своего тридцатилетнего царствования, находясь постоянно в самых выгодных условиях, ничем не воспользовался и все упустил, умудрившись завязать борьбу при самых невозможных обстоятельствах».

Однако трагедия, постигшая Россию, не является результатом ошибки одного человека, она имеет более глубокие исторические причины:

«... его ошибка была лишь роковым последствием совершенно ложного направления, данного задолго до него судьбам России, — и именно потому, что отклонение началось в столь отдаленном прошлом и теперь так глубоко, я и полагаю, что возвращение на верный путь будет сопряжено с долгими и весьма жестокими испытаниями».

Сентябрь 24. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Овстуг.

Тютчев сообщает жене неблагоприятные известия из Крыма и добавляет:

«... в настоящее время возможны и правдоподобны только вести о неудачах и потерях. И это только справедливо, так как было бы неестественно, чтобы тридцатилетнее господство глупости, испорченности и злоупотреблений увенчалось успехами и славой».

РГБ—34об. (на фр. яз.). Отрывок: СН 19. С. 148 (на фр. яз.пер.).

Сентябрь 25. Овстуг. Второе из сохранившихся писем Э. Ф. Тютчевой к мужу. Почти полностью посвящено рассказу о состоянии здоровья дочери Тютчева Дарьи, а также ее характеристике.

РГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 91, л. 4—6об. (на фр. яз.).

<Сентябрь, вторая половина. Петербург>. «Не Богу ты служил и не России...»

Лирика. Т. I. С. 165; 408 (датировано по содержанию, связывающему эту эпиграмму с критическими суждениями по адресу Николая I, высказанными Тютчевым в его письме к жене от 17 и 24 сентября — см. эти даты).

Тютчев приглашен на обед к императрице Марии Александровне.

«Сегодня <...> мой отец, Лиза Карамзина, Вяземский и Блудовы приглашены обедать к императрице <...> Кроме названных лиц, за обедом присутствовали: Александра Долгорукая, Олсуфьев и гр. Алексей Толстой. Императрица была чрезвычайно любезна и милостива».

Тютчева А. Ф. Дневник. Царское Село. 4 октября 1855//. Вып. II. С. 64 (пер. с фр. яз.). То же: Тютчева 2—201.

Октябрь 6. Петербург. Тютчев назначен членом «Комитета для цензурного рассмотрения приготовленных к печати сочинений В. А. Жуковского». Кроме него, в состав «Комитета» входят: Д. Н. Блудов (председатель), П. А. Вяземский, М. А. Корф, А. В. Никитенко и П. А. Плетнев.

«По Высочайшему повелению назначен в число членов Комитета для цензурного рассмотрения приготовленных к печати сочинений В. А. Жуковского. 1855. Октября 6».

«Получил Высочайшее повеление о назначении меня членом комитета под председательством графа Д. Н. Блудова, для рассмотра посмертных сочинений Жуковского, которые хотят издать. Другие члены: Плетнев, князь Вяземский, Корф (Модест Андреевич) и <Ф. И.> Тютчев».

Дневник Никитенко. Т. I. С. 423 (запись 18 октября 1855).

Подготовленные «Комитетом» посмертные сочинения Жуковского составили четыре тома его «Стихотворений» (СПб., 1857. Т. X—XIII; первые девять томов вышли при жизни поэта (СПб., 1849).

Тютчев отвечает на несохранившееся письмо Погодина, который извещал его о своем намерении добиваться аудиенции у Александра II. Погодин надеялся убедить императора в необходимости преобразования внутриполитической системы, порочность которой привела Россию к военному поражению.

Тютчев переводит проблему в историософский план:

«Дело идет не о России одной, но о целом племени», т. е. о всех славянских народах; Россия — единственное самостоятельное славянское государство и ее историческое предназначение — «воссоздать эту самостоятельность для всего племени». Именно «этот исторический закон России был ее жизненным условием, вне коего нет для нее самой исторической жизни». Однако «для правительственной России сознание этого закона, несмотря на свою очевидность, — более не существует», и в этом, с точки зрения Тютчева, заключается одна из важнейших причин катастрофы, переживаемой Россией.

15 октября Погодин отметил в дневнике факт получения этого письма: «От Тют<чева>» (Дневник Погодина. С. 14).

Графине Ростопчиной («О, в эти дни — дни роковые...»)

Лирика. Т. II. С. 139; 367 (датировано по указанию в первой публикации).

Написано по случаю предстоящего возвращения Е. П. Ростопчиной в Петербург, после девятилетнего отсутствия (в 1846 г. аллегорическое изображение взаимоотношений России и Польши в ее поэме «Насильный брак» вызвало неудовольствие Николая I; в результате при жизни императора Ростопчина не могла показываться в Петербурге).

<16>/28. <Баден-Баден>. К. Пфеффель пишет Э. Ф. Тютчевой по поводу присланных ею выдержек из письма Тютчева к ней от 17 сентября:

«Я прочел их с восхищением, но протестую против суждения об императоре Николае <...> это был великий человек, которому не хватало только более умелых и, возможно, более честных исполнителей, дабы он мог осуществить предназначение России. Но муж ваш преувеличивает зло, когда ставит в зависимость от результата настоящей войны осуществление или гибель этого предназначения».

Октябрь 27. Петербург. Тютчев присутствует на первом заседании «Комитета» по рассмотрению посмертных произведений В. А. Жуковского. Кроме него, присутствуют: Д. Н. Блудов (председатель), М. А. Корф, А. В. Никитенко и П. А. Плетнев. Решается вопрос о порядке работы «Комитета».

«... был у графа Блудова, где состоялось сегодня собрание комитета по рассмотру сочинений Жуковского. Собрались: Корф, Плетнев, Тютчев <...> Толковали, как приняться за рассмотрение сочинений Жуковского. Положено разделить их на части, которые каждый член по прочтении доставит другому».

<Октябрь 24... 28>. Петербург. Э. Ф. Тютчева с детьми (Марией и Иваном), а также Д. Ф. Тютчева приезжают из Овстуга.

Время приезда устанавливается предположительно: 24 сентября Тютчев написал жене последнее письмо в Овстуг; 28 октября семья уже находилась в Петербурге (см. эту дату).

Октябрь 28. Петербург. «Агасвер. Вечный жид».

«Вчера он принес „Вечного жида“ и читал нам отрывки из него».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. <Петербург>. 29 октября 1855//Современники о Тютчеве. С. 279 ().

«Агасвер» — последнее произведение Жуковского, над которым он работал до последнего часа жизни. Тютчев получил рукопись этой поэмы как член «Комитета для цензурного рассмотрения приготовленных к печати сочинений В. А. Жуковского» (см.: 1855. Октябрь 6 и 27).

<Октябрь, конец>. Петербург. Э. Ф. Тютчева сообщает К. Пфеффелю пожелание мужа, чтобы Пфеффель выступил в прорусской газете «Le Nord» (Брюссель) со статьями о современной политической ситуации в Европе.

«Если верить Северину, граф Нессельроде высказал пожелание, чтобы я написал несколько статей для газеты „Le Nord“. Вы пишете мне о том же от имени вашего мужа <...>».

— Э. Ф. Тютчевой. Мюнхен. 6/18 ноября 1855//Современники о Тютчеве. С. 279 (пер. с фр. яз.).

Письмо Э. Ф. Тютчевой, в котором высказано пожелание Тютчева, не сохранилось. Датируется по дате цитируемого ответа Пфеффеля.

<Ноябрь 12>. Петербург. Тютчев получает из Москвы статью Ф. Б. Миллера «Несколько слов о С. Е. Раиче».

«Вот статья о бывшем гувернере папа́, которую тетушка ему посылает».

Е. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. <Москва>. 11 ноября 1855//Современники о Тютчевепер. с фр. яз.).

Раич скончался 26 октября 1855 г. («Московский некрополь». Т. III. СПб., 1908. С. 5). Статья Миллера была написана 27 октября 1855 г. Ноябрьский номер «Москвитянина», в котором она была напечатана (№ 21), вышел в свет в марте 1856 г. (ценз. разрешение 8 марта). Следовательно, Тютчев получил от Д. И. Сушковой либо рукописную копию статьи, либо ее корректуру.

Ноябрь 19. Петербург. Тютчев проводит вечер у Е. П. Ростопчиной в обществе П. А. Вяземского, А. В. Никитенко, В. Ф. Одоевского, П. А. Плетнева и др.

«Вечер у графини Ростопчиной. Она читала свою новую драму. Довольно-таки скучна. Тут было несколько княгинь, графинь, князь Вяземский, Тютчев,

Плетнев, князь Одоевский <...> Графиня очень аристократничала, нападала на низшие слои, восхваляла высшее дворянство. Тютчев ей очень умно возражал».

Дневник Никитенко. Т. I. С. 424 (запись 19 ноября 1855).

По-видимому, Ростопчина читала свою сатирическую комедию «Возврат Чацкого в Москву» (опубликована в 1865 г.).

<Ноябрь, около 20. Петербург>. А. Ф. Гильфердинг обещает В. Ганке прислать «Стихотворения Ф. Тютчева» (СПб., 1854).

«На днях пришлю Вам небольшой пакетец: стихотв<орения> Тютчева для Вас <...>».

Письма к Вацлаву Ганке из славянских земель. Варшава. 1905. С. 204.

Датируется на основании пометы Ганки о получении письма: «9 декабря 1855. Вена».

Тютчев посещает Е. П. Ростопчину. Знакомится у нее с Е. Н. Эдельсоном.

«Вчера я провел целый вечер у графини Ростопчиной <...> Там познакомился с Тютчевым».

Е. Н. Эдельсон — Е. А. Эдельсон. Петербург. 23 ноября 1855//Современники о Тютчеве

Ноябрь 24. Петербург. Тютчев у И. С. Тургенева присутствует на обсуждении адреса петербургских литераторов М. С. Щепкину по случаю 50-летия его сценической деятельности. Здесь же присутствует Л. Н. Толстой, вернувшийся из Севастополя 21 ноября.

«Совещание о юбилее Щепкина. Публика огромна. Новые лица — поэт Тютчев, Бенедиктов <...>».

«Вечером <...> я поехал к Тургеневу. Там застал много литераторов: Майкова, Дружинина, Писемского, Гончарова, приехавшего из Севастополя Толстого и т. п.».

Дневник Никитенко. Т. I. С. 425 (запись 24 ноября 1855).

Адрес, обсуждавшийся на этом совещании, был написан Н. А. Некрасовым. Опубликован в «Современнике» (1855. № 12; с датой: «23 ноября 1855 г.»). Среди литераторов, его подписавших, был и Тютчев. Юбилей Щепкина отмечался в Москве 27 ноября 1855 г.

<Ноябрь, конец (после 21) ... 1856. Январь, начало>. Петербург. Тютчев посещает Л. Н. Толстого. Высказывает ему свое восхищение «Севастопольскими рассказами». «Чуткость к русскому языку», им проявленная, поражает Толстого.

«Когда я жил в Петербурге после Севастополя, Тютчев, тогда знаменитый, сделал мне, молодому писателю, честь и пришел ко мне. И тогда, я помню, меня поразило, как он, всю жизнь вращавшийся в придворных сферах <...> говоривший и писавший по-французски свободнее, чем по-русски, выражая мне свое одобрение по поводу моих „Севастопольских рассказов“, особенно оценил какое-то выражение солдат, и эта чуткость к русскому языку меня в нем удивила чрезвычайно».

Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959. С. 191—192.

«Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого печатались в «Современнике»: «Севастополь в декабре месяце» (1855. № 6), «Севастополь в мае» (1855. № 9; под заглавием «Весенняя ночь») и «Севастополь в августе 1855 года» (1856. № 1).

Декабрь 17. <Петербург>. А. Ф. Тютчева сообщает Е. Ф. Тютчевой о тщетности своих попыток добиться назначения Тютчева попечителем Московского университета. Пишет о своем желании перевезти семью отца в Москву.

«Ты знаешь, что место попечителя Московского университета свободно. Я очень много хлопотала, чтобы добиться этого места для папа́, говорила об этом с Вяземским, с государыней. Мне сказали, что с точки зрения интеллектуальной папа́ был бы на месте в этой должности, однако существуют еще стороны материальная и финансовая, которыми нужно будет управлять, а вот с этим, полагают, он вряд ли сможет справиться. На это я уж не знала, что ответить, ибо слишком хорошо знаю папа́, чтобы на него полагаться в этом отношении. Ты, возможно удивишься, что я подумала о месте для него в Москве; я прекрасно знаю, что в первую минуту он отнюдь не обрадуется необходимости покинуть Петербург, но мама́ давно уже желает поселиться в Москве. Жизнь здесь становится для нее с каждым днем все невыносимее, и она буквально изнемогает под бременем тяготеющих над нею забот <...> Сказать не могу, как я была бы счастлива снять с мели это семейство, похожее на увязшую телегу, которая не может сдвинуться с места».

<Декабрь 31>. Петербург. 1856 («Стоим мы слепо пред Судьбою...»)

Декабрь 31. Петербург. Тютчев вписывает в альбом Г. П. Данилевского стихотворение «1856», предварив его обращением к владельцу альбома:

«С. Петербург. 31 декабря 1855. Вы спрашиваете меня, милый поэт мой, нет ли у меня мысли о наступающем годе... У меня собственно — никакой. Назвать вам мысль — чужая. Чья же именно?.. Это довольно трудно объяснить — да и не нужно. Ф. Тютчев».

В тот же день. Вечером у Н. А. Некрасова собираются В. П. Боткин, А. В. Дружинин, Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев. Читают вслух стихи Тютчева.

«... поехал я к Некрасову, где нашел Боткина, Толстого и Тургенева <...> Читали стихи Тютчева <...>».

Дневник Дружинина. С. 367 (запись 31 декабря 1855).

Впоследствии Толстой вспоминал: «Когда-то Тургенев, Некрасов и К° едва могли уговорить меня прочитать Тютчева. Но зато когда я прочел, то просто обмер от величия его творческого таланта» (Жиркевич

Лирика. Т. I. С. 163; 406 (датировано по автографу).

Лирика. Т. I. С. 164; 407 (датировано по указанию в первой публикации — Тютчев 1868).

Перевод на французский язык того же четверостишия Микеланджело.

Лирика. Т. II. С. 250; 419 (датировано по связи с предыдущим переводом).

^1* «Е<го> Апостолическому В<еличеству>» (фр. яз.).

^2* «По адресу Е<го> Апостолического В<еличества>» (фр. яз.).

^3* англ.).

^4* А. Ф. Тютчева возвратилась от императрицы.

Летопись жизни и творчества Тютчева 1855 г.

Летопись жизни и творчества Тютчева
1855 г.