Федор Тютчев: Летопись жизни и творчества Тютчева. 1872 г.

Январь 3. Петербург. В журнале-газете «Гражданин» (№ 1) впервые опубликовано стихотворение «Декабрьское утро» (с. 9).

Январь 4. Петербург. Письмо к А. Ф. Аксаковой в Москву.

Тютчев сокрушается, что взвалил на дочь «тяжелую обузу» — попечение о его сыне Федоре. С иронией говорит о себе:

«... по своему неисправимому легкомыслию, я по-прежнему не могу не интересоваться всем, что происходит в мире, словно мне не предстоит вскоре его покинуть».

Одобряет речь В. А. Черкасского, произнесенную на юбилее М. П. Погодина (29 декабря 1871 г.):

«Вот уж поистине меткая характеристика положения. Придет ли Россия к глубокому и полному осознанию своего развития, своей исторической миссии».

Возмущен проектом нового ужесточения закона о цензуре, предложенным М. Н. Лонгиновым и поддержанным Советом по делам печати:

«Любая власть, которая за недостатком принципов и нравственных убеждений переходит к мерам материального угнетения, тем самым превращается в самого ужасного пособника Отрицания и Революционного ниспровержения...»

Сожалеет о том, что руководители движения старокатоликов не откликнулись на открытое письмо И. С. Аксакова к Дёллингеру. Видит в их молчании симптом несостоятельности этого движения, а значит, и необоснованности возлагаемых на него надежд.

Письма к московским публицистам. С. 373—374 (на фр. и в пер.).

В конце декабря 1871 г. Федя Тютчев был взят из Лицея и поселился в семье Аксаковых. В середине августа 1872 г. он возвратился в Лицей (см.: 1871. Декабрь 13; 1872. Август 19). В своей речи Черкасский сформулировал проблему, в правильном решении которой видел залог нормального развития России: «Только те государства способны играть роль всемирно-историческую, которые дорастают до живого и ясного сознания своей исторической задачи» (Моск. вед. 1871. 30 декабря; «Князь Вл. А. Черкасский. Его статьи, его речи и воспоминания о нем». М., 1879. С. 301).

В январе 1872 г. проект «Новых временных правил цензуры», поддержанный Советом по делам печати, был внесен на рассмотрение Государственного Совета. Эти правила (утверждены 3 мая 1872 г.) отстраняли от дел печати судебные органы и передавали все карательные функции органам административно-полицейским.

О движении старокатоликов и о письме Аксакова их вождю Дёллингеру см.: 1871. сентябрь 14, 17, 20, 22, 25; Октябрь 2, 6, 16, 17, 18, 20, 22, 26, 27; Ноябрь 27; Декабрь 17.

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Январь <8... 11>. Петербург. Тютчев присутствует на придворном балу в Зимнем дворце.

«... папа́ был на этом балу; в беседе с ним императрица спросила: „Когда же появятся ваши дочери?“».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 12 января 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 5 (на фр.).

Январь 12. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Январь 17. Петербург. В журнале «Гражданин» (№ 3) впервые опубликовано стихотворение «Ватиканская годовщина» (с. 79).

Первоначальное заглавие: «Годовщина. 6/18 июля 1871» (см.: 1871. Июль, начало).

Январь 19. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Январь 26. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Январь 27. Петербург. Из Москвы приезжают И. С. и А. Ф. Аксаковы.

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 16 об. (запись 27 января).

Февраль 1. Петербург. Тютчевых посещают супруги Аксаковы.

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 18 (запись 1 февраля).

Февраль 3. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

У Тютчева начинается затяжной приступ подагры.

«У папа́ ноги болят, он уже целый день не мог сойти с дивана».

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 18 об. (запись 4 февраля).

Приступ подагры у Тютчева длился до конца февраля.

Февраль 5. Петербург. Из Москвы приезжает дочь Тютчева Екатерина. Вечером она посещает отца. В тот же день больного Тютчева посещают родственники и друзья.

«Папа́ лежит с жестокой болью в ногах; мама́ очень мучилась головной болью <...>. Я пробыла у них до половины одиннадцатого; приходили Киреев, Полонский, Толбухин, m-lle Анненкова».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 5 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 2—2 об. (на фр.).

«Опять ярмарка — Майков, Владыкин, Плетнева, Кокошкин, Аксаков, Толбухин, Анна, Китти, приехавшая сегодня, Киреев».

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 19 (запись 5 февраля).

Февраль 6. Петербург. Тютчев болен. Его навещают супруги Аксаковы, дочь Екатерина и О. А. Тютчева с дочерью Ольгой («Каплюшкой»).

«Сегодня были Ольга с Каплюшкой, Анна, Китти, Аксаков. У папа́ всё ноги болят сильно».

«Сегодня я обедаю вместе с Анной у наших родителей — как же печален этот дом! Я полна черных мыслей относительно Мари».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 6 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 5 об. (на фр.).

Февраль 7. Петербург. Э. Ф. Тютчева сообщает брату, что «новый консилиум врачей» предписал немедля — «в конце этого месяца» — увезти за границу ее больную дочь Марию.

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 7/19 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 739, л. 153 (на фр.).

Февраль 8. Петербург. Больного Тютчева навещает дочь Екатерина.

«... я провела часок в доме Лазарева, папа́ чувствует себя лучше, Мари все в том же положении».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 8 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 12 (на фр.).

Февраль 9. Петербург. — супруги Аксаковы.

«... папа́ все еще в постели. Сегодня утром я пешком пришла к нему около 11 часов и пробыла с ним до полудня».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 9 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 14 (на фр.).

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 20 (запись 9 февраля).

В тот же день. Петербург. Из-за болезни Тютчева сроки предписанного врачами отъезда его жены и дочери для лечения за границей откладываются на неопределенное время.

«Ты меня спрашиваешь, когда уезжает Мари? Хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее, но срок не определен из-за папа́, который все еще прикован к постели».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 9 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 14 (на фр.).

Февраль 10. Петербург. Письмо к А. В. Плетневой.

«... нет, ваше присутствие меня ничуть не утомляет, как не утомил бы меня вольный воздух, будь я в состоянии по нему прогуляться».

«Вот черная точка, разрастающаяся на моем горизонте». Заключает письмо размышлением:

«А поток жизни мчится и мчится, унося с собой без разбора все, что нас занимает, беспокоит или успокаивает, наши надежды и наши страхи, сегодняшнее горе и завтрашний праздник...»

Февраль 10. Петербург. Семью Тютчевых посещают супруги Аксаковы и дочь Екатерина. В тот же день Аксаковы уезжают в Москву.

«... я была у родителей, там, перед отъездом, обедали Аксаковы. Я пробыла у них до 6-ти часов».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 10 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 16 об. (на фр.).

«Аксаковы уехали в 7 ч. вечера, отобедав у нас».

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 20 (запись 10 февраля).

<Февраль, около 15>. Петербург. Письмо к А. В. Плетневой.

Тютчев сообщает, что состояние его дочери Марии «не становится лучше <...>, лихорадка ее не отпускает». Жалуется на свое «затворничество», вызванное болезнью.

Письма к А. В. Плетневой // ЛН 1на фр. и в пер.).

Датируется по связи с предыдущим письмом (см.: 1872. Февраль 10).

Февраль 16. Петербург. Тютчева навещает дочь Дарья.

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 16 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 30 об. (на фр.).

Февраль 17. Петербург. Повидаться с отцом приходят дочь Екатерина и сын Иван, приехавший из Смоленска. Однако Тютчева они не застают — впервые за время последней болезни он вышел из дома.

«Под конец я пошла к родителям, где застала Жана. Папа́ не было дома».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 17 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 32—32 об. (на фр.).

Февраль 18. Петербург. У Тютчевых, как всегда, много гостей, но к обеду остались только члены семьи: дочери Дарья и Екатерина и сын Иван.

«От посетителей оградилась, только семья — Ваня за обедом, Дарья, Кити».

«Я обедала у мама́ вместе с Жаном. Мари выглядит немного лучше, папа́ начал выходить и выглядит прекрасно».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 18 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 34 об. (на фр.).

Февраль 19. Петербург. Тютчева навещает множество светских знакомых.

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 22 об. (запись 19 февраля).

<Февраль 20>. Петербург. Письмо к А. Д. Блудовой в Петербург.

Тютчев отвечает на несохранившуюся записку Блудовой. Вспоминает день смерти Д. Н. Блудова (19 февраля 1864 г.):

«... вчерашний день я думал о Вас, думал с благоговением и преданностью о Вас, о Вашем незабвенном отце и обо всем том, прошлом, которое связано с ним...»

Урания. С. 258, 259—260 (на фр. и в пер.); Соч. 1984пер.).

Февраль 23. Петербург. День рождения М. Ф. Бирилевой. У Тютчевых собираются родственники, близкие друзья: А. Д. Блудова, врач Н. А. Белоголовый, О. А. Тютчева с дочерью Ольгой («Каплюшкой»), К. В. Толбухин, дочери — Дарья и Екатерина.

«Молебен <...>. Гр. Блудова, Белоголовый, <...> Ольга с Каплюшкой, Толбухин, Дарья, Кити».

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 23 об. (запись 23 февраля).

Февраль 24. Петербург. Тютчева навещает дочь Екатерина.

«После обеда <...> я отправилась к родителям; ушла от них в 10 ч.».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 24 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 46 (на фр.).

Февраль 25. Петербург. У Тютчева возобновляется приступ подагры. Его посещают родные и друзья.

«У папа́ опять ноги сильно болят. Утром Дарья <...>, Кити, Черемшанский, <...> Толбухин <...> и великая тоска папа́...»

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 24 (запись 25 февраля).

«... я была у родителей. Сегодня Мари чувствует себя немного лучше; у бедняги папа́ снова болят ноги; он хотел, чтобы я осталась, но к 4-м часам я не могла больше выдержать и ушла, чтобы отдохнуть».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 25 февраля 1872. , ед. хр. 682, л. 48—48 об. (на фр.).

Февраль 27. Петербург. Тютчева посещает дочь Екатерина.

«Утром я была у обедни, затем отправилась к родителям».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 27 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 51 (на фр.).

«Я только что вернулась от родителей. Мама́ и Мари не достали билетов на завтра, таким образом отъезд переносится на четверг...»

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 28 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 54 об. (на фр.).

Февраль, конец. Петербург. Э. Ф. Тютчева с дочерью Марией готовятся ехать за границу. В семье Тютчевых все крайне взволнованы предстоящим отъездом. С одной стороны, состояние Марии уже давно стало угрожающим, наступающая петербургская весна может оказаться для нее гибельной, поэтому с отъездом надо торопиться. С другой стороны, Тютчев, страдающий почти непрерывными жестокими приступами подагры, остается фактически в одиночестве, в беспомощном состоянии.

«Мы очень спешим и поедем самым коротким путем через Варшаву и Вену в Инсбрук, а оттуда в Меран».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 20 февраля/9 марта 1872. , ед. хр. 739, л. 155 (на фр.).

«Мой бедный муж снова чрезвычайно страдает от своей ревматической подагры; вы понимаете, насколько необходимость покинуть его в этом состоянии увеличивает для меня горечь нашего расставания».

Э. Ф. Тютчева — О. Н. Тютчевой. Петербург. 27 февраля 1872. Собрание Пигарева (на фр.).

«Мама́ и Мари уезжают в среду, их сопровождает врач. Папа́ ужасно волнуется по поводу их отъезда; его ноге лучше, но это улучшение ненадежно».

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 27 февраля 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 51 (на фр.).

<Февраль>. Москва. В сб. «Пятидесятилетие гражданской и ученой службы М. П. Погодина (1821—1871)» (М., 1872) впервые опубликовано стихотворение «Враг отрицательности узкой...», написанное к юбилею Погодина (с. 88).

Март 1. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Е. Ф. Тютчева — Д. И. Сушковой. Петербург. 1 марта 1872. Мураново, ед. хр. 682, л. 55 об. (на фр.).

Март 2. Петербург. Э. Ф. Тютчева с дочерью Марией и Н. А. Бирилевым выезжают за границу (в Меран).

Дневник М. Ф. Бирилевой. 1872. С. 25 об. (запись 2 марта).

«Наш печальный, наш роковой отъезд из Петербурга. Моя Мили, Бирилев, я, Мамаев, Черемшанский, 1 сиделка, Силантий, Марья, курьер».

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 (запись 2 марта) (на фр.).

«Я оставила бедного Тютчева еще совершенно больного после жестокого приступа подагры».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 16/28 марта 1872. Мураново, ед. хр. 739, л. 159 (на фр.).

<до 3>. Петербург. Памяти М. К. Политковской («Многозначительное слово...»).

Дата смерти писательницы и переводчицы Политковской неизвестна. Стихотворение датируется предположительно, по письму Тютчева к В. П. Мещерскому от 3 марта 1872 г. (Лирика. Т. II. С. 233, 409; ПССП. Т. 2. С. 236, 601).

Март 3. Петербург. Письмо к В. П. Мещерскому в Петербург.

Тютчев посылает для публикации в журнале «Гражданин» стихотворение «Памяти М. К. Политковской».

В тот же день. Петербург. Тютчева посещает дочь Дарья, но не застает его дома.

«Я была у папа́, так как к завтраку он не пришел, но дома его не застала».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 3 марта 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 16 об. (на фр.).

«У папа́ болит нога <...>. Сегодня я была у него...»

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 5 марта 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 17, 18 об. (на фр.).

Март 6. Петербург. В журнале «Гражданин» (№ 10) впервые опубликовано стихотворение «Памяти М. К. Политковской» (с. 338).

Март 8. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Март 9. Петербург. Тютчев, вместе с дочерью Дарьей, присутствует у А. А. Мойра на приеме в честь королевы Вюртембергской.

«Вчера мы были у г-жи Мойра на большом приеме в честь королевы Ольги, на котором присутствовал император. Там я был, наконец, представлен Ее Величеству Королеве Вюртембергской; это должно было произойти еще на днях, чему помешал приступ моей подагры».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 10 марта 1872. РГБ, ф. 308.2. 6, л. 72 (на фр.).

«Позавчерашний вечер у г-жи Мойра был весьма изыскан, мы были там вместе, папа́ и я».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 11 марта 1872. , ед. хр. 619, л. 23 (на фр.).

Март 10/22. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Вену.

Тютчев отвечает на полученную 9 марта телеграмму с известием о прибытии жены и дочери в Вену. Советует показать дочь лучшему венскому врачу.

Сообщает о вчерашнем приеме у г-жи Мойра и прибавляет:

«Но все, что происходит вокруг меня, представляется мне каким-то сном, очнуться от которого я не в силах <...>. Здоровье мое почти без перемен. В крайнем случае, чтобы избежать кошмара одиночества, я могу передвигаться, но с большой осторожностью, ибо враг не дремлет».

Март 15. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Март 18. Петербург. Письмо к Е. Ф. Тютчевой в Москву.

Тютчев отвечает на несохранившееся письмо дочери, которое глубоко тронуло его:

«Я всегда более всего на свете ценил проявление любви, но теперь, когда я погружен во мрак и отчаяние, каждый знак привязанности обретает совсем иную цену — он подобен последнему отблеску угасающего дня».

Сообщает, что 15 марта Э. Ф. Тютчева с дочерью прибыли в Меран. Страшится думать о будущем:

«Я чувствую себя будто на краю пропасти, и у меня кружится голова, когда я думаю о том, что может случиться <...>. Мысль о том, что переживает сейчас бедная моя жена, разрывает мне сердце».

В тот же день. Петербург. Письмо к И. Ф. Тютчеву в Москву.

Пишет, что получил телеграмму из Мерана от жены, рассказывает о состоянии дочери Марии. Сообщает, что третьего дня послал сыну телеграмму. Интересуется хозяйственными делами, Н. А. Мамаевым и Черемшанским.

Март 18. Петербург. Тютчев направляет в Главное управление по делам печати «Отчет о действиях иностранной цензуры за 1871 год». Специальный параграф отчета («Цифра ввезенных томов заграничных произведений печати и ее отношение к населению России») посвящен результатам просветительской деятельности Комитета:

«Из настоящего отчета видно, что в минувшем году в империю ввезено чрез цензурные учреждения 8 735 435 томов произведений заграничной печати. Сравнивая эту цифру с цифрой населения России и полагая последнюю слишком в 80 млн., мы придем к заключению, что приблизительно на 10 жителей империи приходится в год 1 том заграничной печати. Факт этот знаменателен и мог бы считаться отрадным явлением в умственном развитии нашего Отечества, если бы % продаваемых ежегодно в России произведений внутренней печати был еще более удовлетворителен».

Далее следует намек на то, что внутренней цензуре следует действовать в том же направлении, т. е. способствовать распространению печатного слова в России:

«... следует полагать, что торговля иностранными произведениями печати гораздо более процветает в России, чем торговля отечественными сочинениями, — явление во всяком случае неблагоприятное для характеристики русского книжного дела и не лестное для национального самолюбия».

Март 19. Петербург. День именин дочери Тютчева Дарьи. Тютчев вместе с ней присутствует на обедне в церкви Зимнего дворца.

«Сегодня утром папа́ пришел к 10 часам, — мы вместе были у обедни, затем он завтракал у меня. Милый папа́ прислал мне гиацинты».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 19 марта 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 28—28 об. (на фр.).

Тютчева посещает И. А. Гончаров. Не застав его дома, оставляет оттиск своей статьи «Мильон терзаний» (ВЕ. 1872. № 3; оттиск) в сопровождении письма. Изложив в этом письме обстоятельства создания своей статьи, заключает:

«И вот она перед Вами — много и достойно-чтимый Федор Иванович: не знаю, как и зачем несу я ее к Вам. Это от того, что я соскучился, долго не видя Вас, — я так полагаю. Если при встрече Вы побраните меня, я смиренно снесу Вашу кроткую брань. Если скажете ласковое слово — буду горд превыше меры».

Март 22. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Март 22 и 26. Петербург. Д. Ф. Тютчева делится с сестрами Анной и Екатериной своей тревогой по поводу нездоровья отца:

«... папа́ постоянно страдает от боли в ногах, но начинает выходить, едва почувствует себя лучше <...> папа́ очень меня тревожит, ведь если он заболеет серьезно, то рядом с ним никого не будет».

Д. Ф. Тютчева — А. Ф. Аксаковой. Петербург. 22 марта 1872. Мураново, ед. хр. 582, л. 27—27 об. (на фр.).

«... я не могу оставить папа́ одного, он вконец болен, было бы жестоко покинуть его в этом состоянии...»

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 26 марта 1872. Мурановона фр.).

Тревога Д. Ф. Тютчевой связана с планами ее отъезда за границу — к мачехе и больной сестре.

Март 24/Апрель 5. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Меран.

Тютчев надеется, что жена и дочь хорошо устроены в Меране. Рассказывает о своих переговорах с сестрой милосердия Олимпиадой, которая должна ехать туда для ухода за Марией. С нетерпением ждет возвращения врача Черемшанского, сопровождавшего его дочь из Петербурга в Меран, и его отчета о состоянии ее здоровья.

Сообщает, что на днях обедал у А. П. и Н. Ф. Мельниковых, затем у Анненковых.

Март 26. Петербург. Тютчев посещает дочь Дарью.

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 26 марта 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 30 об. (на фр.).

Март 27/Апрель 8. Петербург. Письмо к О. А. Новиковой в Вену.

Тютчев благодарит ее за «приветливый, сердечный прием», оказанный его жене и дочери в Вене, и просит «о новом одолжении»:

«Письмо это будет Вам передано особой, которую я позволяю себе поручить Вашему вниманию. Это бывшая сестра милосердия — сестра Олимпиада: она, три года тому назад, ходила за моей женой во время опасной болезни ее и с тех пор осталась другом всей семьи, а в особенности Мари <...>. Теперь сестра Олимпиада, по просьбе Мари, едет в Меран, и так как она не говорит на иностранных языках, некоторое участие с Вашей стороны принесло бы ей большую пользу и выручило бы из многих затруднений. Вот почему я, зная Вас за доброго и участливого человека, без стеснения посылаю ее к Вам».

Март 28/Апрель 9. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Меран.

Тютчев разочарован встречей с доктором Черемшанским, возвратившимся из Мерана:

«Он так неразговорчив, отвечает так односложно, точно и не был с вами в Меране. Единственное утешение, которое я вынес из беседы с ним, это образ дома, пронизанного лучами солнца; я представляю себе Мари, часами сидящую на балконе, вдыхая живительный воздух вместо холодной сырости, которой дышим мы».

Сообщает, что сестра милосердия Олимпиада, нанятая для ухода за М. Ф. Бирилевой, «завтра» выезжает в Меран.

Март 29. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ. Рассматривается предложение цензора Г. В. Есипова о запрещении брошюры «Manifest der Kommunistischen Partei. Verseffentlicht in Februar 1848. London, 1848».

«Манифест Коммунистического Союза, изданный в 1848 году, не проповедует, разумеется, тех ужасов разрушения, которыми ознаменовались последние дни Парижской Коммуны, но, не менее того, Манифест этот можно считать если не ближайшей, то во всяком случае первичной причиной появления на свет божий Интернационалки, так как Манифест этот бросил семена беспорядка и раздора на чрезвычайно восприимчивую почву — именно на почву рабочего пролетариата.

Ввиду этих соображений, г-н Есипов предложил Комитету запретить брошюру в целости, с каковым мнением Комитет и согласился».

«Интернационалка» — Интернационал (первая массовая международная организация пролетариата, создана К. Марксом и Ф. Энгельсом в 1864 г.).

Март, конец. Петербург. Тютчев наносит светский визит гр. Апраксиной.

«На днях он отправился с визитом к гр. Апраксиной; поднимаясь на лестницу, он оставил свою шубу в экипаже, поручив ее попечению кучера, а когда через 20 минут он спустился, то обнаружил, что шуба его украдена».

— Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 31 марта 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 33 (на фр.).

<Март, конец — Апрель, начало>. Петербург. Тютчев читает французский перевод труда известного немецкого историка Августа Неандера (Neander; 1789—1850) «Жизнь христиан в первые века существования Церкви» (Лозанна, 1864).

«Я видела на столе у папа́ книгу Неандера „La vie chrétienne dans les premiers siècles de l’Eglise“».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 3 апреля 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 35 (на фр.).

Эта книга (с надписью рукой Н. И. Тютчева-внука: «Принадл<ежала> поэту Ф. И. Тютчеву») хранится в мемориальной библиотеке музея «Мураново» (Белевцева, с. 644).

Апрель 2. Петербург. Тютчев присутствует на заседании Православного общества.

«В ближайшее воскресенье состоится заседание Православного общества <...> я решил уступить всеобщим просьбам и явлюсь туда».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 28 марта/9 апреля 1872. РГБ. 308.2.6, л. 72 об. (на фр.).

«Ближайшее воскресенье» приходилось на 2 апреля.

«Третьего дня состоялось второе заседание Православного общества. Собралось около сорока человек, в числе которых были люди выдающегося ума».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 4/16 апреля 1872. РГБ. 308.2.6, л. 79 об. (на фр.).

Апрель 4/16. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Меран.

Тютчев надеется, что присутствие сестры милосердия будет полезно для его дочери, во всяком случае «оно будет полезнее присутствия милейшего Черемшанского». Рассказывает о заседании Православного общества, на котором присутствовал 2 апреля.

Апрель 10... 12. Петербург. «Чертог твой, Спаситель, я вижу украшен...»

«Чертог твой вижду, Спасе мой! украшенный...»). В 1872 г. эти дни приходились на 10, 11 и 12 апреля, что дало К. В. Пигареву основание для датировки двустишия Тютчева серединой апреля 1872 г. (ранее датировалось предположительно 1873 г.).

Апрель 11. Петербург. Тютчев посещает П. И. Мещерского.

«Вчера я ходил повидать князя П. Мещерского <...>. Князь закидал меня вопросами о вас».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 12 апреля 1872. РГБна фр.).

Апрель 12. Петербург. День рождения дочери Тютчева Дарьи. Он обедает у нее и дарит ей «Опыты» Монтеня.

— Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 12/24 апреля 1872. РГБ. 308.2.6, л. 81 (на фр.).

«Ко дню рождения папа́ подарил мне сочинения Монтеня. Это чудесно».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 12 апреля 1872. , ед. хр. 619, л. 41 об. (на фр.).

Четыре тома «Опытов» Монтеня («Essais de Michel Montaigne». V. I—IV. Paris, 1865—1866) хранятся в мемориальной библиотеке музея «Мураново». На первом томе надпись рукой Д. Ф. Тютчевой: «Donné par papà. 12 avril 1872» («Подарок папа́. 12 апреля 1872») — Белевцева

В тот же день. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Меран.

Тютчев отвечает на несохранившееся письмо жены, исполненное отчаяния. Пытается утешить ее надеждой на лето, наступившее в Меране, — ведь «даже в России летом здоровье Мари всегда восстанавливалось».

Сообщает о своем вчерашнем визите к П. И. Мещерскому, о получении письма от О. А. Новиковой (не сохранилось), о сегодняшнем обеде у дочери Дарьи.

В тот же день. Петербург. Перед отъездом за границу Д. Ф. Тютчева пишет сестре Екатерине об отце:

«Я бы очень хотела, чтобы после моего отъезда ты или Анна пригласили его к себе дней на восемь или десять. Он так стар и так ужасающе одинок и заброшен».

Д. Ф. Тютчева собиралась ехать за границу с намерением присоединиться к больной сестре Марии, находившейся с матерью в Меране, а позднее — в Рейхенхалле (см.: 1872. <Май 24 или 25/Июнь 5 или 6>).

Апрель, ночь на 16 — по окончании Пасхальной заутрени. Петербург. «День православного Востока...»

«... вот несколько строк, которые нынешним утром, под звон праздничных колоколов, я написал для бедной Мари».

— Д. Ф. Тютчевой. Петербург. 16 апреля 1872 // Письма к родным. С. 456 (на фр. и в пер.).

В тот же день стихотворение было послано М. Ф. Бирилевой в Меран (см.: 1872. Апрель 21).

Тютчев посылает дочери только что написанные стихи «День православного Востока...». Советует ей не тревожиться по поводу того, что в первый день Пасхи она не сможет придти похристосоваться с ним:

«Христос воскрес — это хорошо. Но это не причина, чтобы нам себя изводить. Поэтому умоляю тебя оставаться спокойной. Я выберу время, сегодня или завтра, чтобы повидать тебя. Не будем мучениками ради архаического ».

Апрель 16. Петербург. «День православного Востока».

«Вот стихи, которые папа́ сочинил в Пасхальную ночь для бедной Мари. Они так трогательны».

«21 апреля» (без года). К. В. Пигарев датирует его создание 21 апреля 1872 г.

На 21 апреля приходится день именин Тютчева. Этим совпадением объясняется последняя строка четверостишия.

В тот же день. Петербург. Тютчев обедает у дочери Дарьи в обществе К. А. Петерсона и его жены.

«Вчера Дарья отметила двойную дату 21 апреля обедом, на котором присутствовали супруги Петерсон».

— Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 22 апреля/4 мая 1872. РГБ. 308.2.6, л. 83 об. (на фр.).

На 21 апреля приходится день именин Тютчева и день рождения его дочери Анны.

В тот же день. Меран. «День православного Востока...».

«Моя Мили получила сегодня стихи, которые ее отец сочинил для нее в Пасхальную ночь. Она переписывает их для меня».

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. Меран. 21 апреля/3 мая 1872 (на фр.).

Тютчев протестует против переезда жены и дочери из Мерана на другой курорт, т. к. Мария слишком слаба для этого. Сожалеет, что не был в Меране во время пребывания там К. Пфеффеля, который приезжал повидаться с сестрой и племянницей. Сообщает о вчерашнем обеде у дочери Дарьи.

А. Ф. Аксакова жалуется сестре Екатерине, что не находит общего языка со своим сводным братом, двенадцатилетним Федей, отданным отцом ей на воспитание.

«Не могу передать тебе, как этот мальчик тяготит меня. Он феноменально ленив. Чувство долга для него не существует, добиться от него чего бы то ни было можно только силой, а это весьма утомительное занятие по отношению к мальчику, которому исполнилось двенадцать лет. Притом он ускользает от меня, точно вода сквозь пальцы. На него нет никакой управы. Словом, это тяжелый крест, который папа́ возложил на мои плечи. При этом он воображает, что осчастливил меня, поднеся мне в дар это прелестное дитя».

Апрель 26. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Тютчев сообщает, что на свой вопрос о состоянии М. Ф. Бирилевой получил из Мерана ответ от врача, ее пользующего; ответ этот не только не принес ему успокоения, но усилил его тревогу. Протестует против рекомендации врачей продолжить лечение его дочери в другом месте: «Разве можно подвергать Мари тяготам путешествия при той слабости, которую она испытывает?» Сообщает, что «на будущей неделе» Д. Ф. Тютчева выезжает в Меран, сам же он намерен выехать «несколько позже».

Тютчев сообщает, что известия о состоянии его дочери Марии, полученные им по телеграфу от доктора, который лечит ее в Меране, очень печальны.

РГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 74, л. 107—108 об. (на фр.).

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

«Сегодня пятнадцатый день, как Дарья нас покинула, и с момента ее отъезда я не получил от нее ни строчки».

Тютчев — Э. Ф. Тютчевой. Петербург. 18/30 мая 1872. РГБ. 308.2.6, л. 89—90 об. (на фр.).

<9>/21. Рейхенхалль. Э. Ф. Тютчева и супруги Бирилевы приезжают из Мерана.

«Мне остается сообщить вам, что мы прибыли сюда вчера вечером».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Рейхенхалль. <10>/22 мая 1872. Мурановона фр.).

Май 10. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

В тот же день. Петербург. В. Г. Перов пишет П. М. Третьякову:

«Достоевский и Майков находят, что для Вашей галереи необходимо иметь портрет старика Тютчева, как первого поэта-философа, которому равного не было, кроме Пушкина, и который выше Гейне, — и Каткова, как первый ум в России. Даже Достоевский выразился так, что, не имея их портретов, можете сказать себе: „слонов-то я и не приметил“».

С 20 апреля по 10 мая 1872 г., по заказу П. М. Третьякова, Перов писал в Петербурге портрет Ф. М. Достоевского и готовился к работе над портретом А. Н. Майкова. Вероятно, в это время между ними возникла идея написать портрет Тютчева и Каткова (Достоевский. Т. 29. Кн. 1. С. 235—236, 489—490).

Тютчев отвечает на телеграмму жены с сообщением о приезде в Рейхенхалль:

«Ни на один из моих вопросов эта злосчастная телеграмма не дает ответа. Но я понял, что при всех заботах и тяготах этого путешествия с вами не было никого, кто мог бы взять их на себя, и вся эта непомерная тяжесть обрушилась на двух

женщин, т. е. на тебя и Мари. И тут меня охватила уже не обычная моя тревога, а полнейшее отчаяние».

Сообщает, что занят устройством дел сына Ивана:

«Бедный мальчик, который только что потерял второго из своих детей, чрезвычайно угнетен. Он умоляет меня вырвать его из Смоленска и добиться для него назначения в Москву. Сейчас я занимаюсь этим <...>. Я понимаю, что происшедшее скажется на душевном состоянии бедняги Жана, <...> и сделаю все возможное, чтобы помочь ему переменить место жительства».

С нетерпением ждет возвращения сестры Олимпиады, которая в Меране ухаживала за его дочерью, ибо она «сможет рассказать то, о чем умалчивают письма». Говорит о своем душевном состоянии:

«Я нередко чувствую себя посторонним при общих разговорах, чувствую, что не могу по-прежнему участвовать в горячих дискуссиях по современным вопросам, и столь безразличны стали мне все эти вопросы, что я наблюдаю за ними так же спокойно, как смотришь порой на спокойно текущую воду. Теперь меня ничто не интересует, кроме известий от тебя».

Май 17. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Тютчев огорчен тем, что жена и дочь лишены в Рейхенхалле того комфорта, который окружал их в Меране. По поводу дороговизны, поразившей жену в Баварии, замечает, что это следствие контрибуции, которую побежденная Франция выплатила Германии:

«Вот результат французских миллиардов, затопивших Германию, и этот бедственный результат одержанных побед станет не единственным. Будущее готовит нам немало всевозможных неожиданностей».

Сообщает известия о своих дочерях: Дарья уехала за границу 15 дней тому назад, Екатерина вместе с Д. И. Сушковой со дня на день выезжают туда же. Что касается Анны, то отношения с ней осложнились:

«Моя переписка с Анной в данный момент прервалась из-за нелепого письма, которое она недавно мне написала, из-за него я окончательно потерял терпение. Дело в том, что в моменты присущего ей раздражения и гнева, которые по большей части ничем не мотивированы, у Анны возникает потребность быть жестокой, и эта потребность требует удовлетворения любой ценой. Я готов считать, что она вправе не отвечать за эти болезненные вспышки, но при условии признания того же права за мной».

Извещает, что хлопочет о переводе сына Ивана в Москву. Сообщает:

«Тургенев сейчас находится здесь, на пути в Москву, и на этот раз я повидаюсь с ним, чтобы попрощаться».

Май 20. Петербург. Письмо к А. Ф. Аксаковой в Москву.

Тютчев отвечает на несохранившееся письмо дочери по поводу судьбы его сына Федора:

«Что касается этого несчастного ребенка, то ты немало для него сделала. Ему возвращено здоровье, жизнь его спасена. В конце лета следует поместить его в какое-нибудь учебное заведение — или здесь или в Москве. А если он попрежнему будет предаваться лени и не пожелает подчиняться требованиям дисциплины, если это натура, лишенная всяких сдерживающих начал... Но в таком случае, чего ты хочешь от нас? Это неизбежность, предопределенная роком так же, как и его происхождение, за которое ты никак не отвечаешь...»

«Но если даже Мари выживет, какова будет ее жизнь? Вечное изгнание, вечная ссылка? А моя жизнь? Полное одиночество, полная заброшенность — и это в том возрасте, когда Прошлое предает, а Настоящее враждебно. Ах, именно это я всегда предвидел. Я всегда предчувствовал, что за любовь, тем более за любовь столь безграничную, которую послала мне жизнь, я буду обречен на самое безнадежное одиночество».

Тютчев надеется вскоре приехать в Рейхенхалль. Сообщает о предполагаемой отставке А. М. Горчакова:

«Есть основания полагать, что наш дорогой канцлер так или иначе отойдет от дел. Вероятнее всего, что преемником его станет Валуев. Если это произойдет, то мое положение (я имею в виду не только службу, но мое положение в целом) может оказаться весьма сомнительным. А поэтому сейчас я пытаюсь, взамен поддержки, которой была для меня известная всем дружба канцлера, найти равноценное ей покровительство, которое защитило бы меня от некоторых недоброжелателей, тоже всем хорошо известных. Пусть они поймут, что отныне у меня нет других притязаний, кроме стремления к независимости. Таковы соображения, которые побуждают меня добиваться назначения почетным опекуном; это пост чисто номинальный, но для меня он обладает тем преимуществом, что благодаря ему я окажусь в прямых отношениях с императрицей, а значит, и под ее непосредственной защитой».

По-видимому, Тютчев имел в виду пост почетного попечителя Ведомства императрицы Марии — обширной благотворительной организации, основанной в 1797 г. императрицей Марией Федоровной и с тех пор по традиции находившейся в ведении царствующей императрицы.

О переводе И. Ф. Тютчева в Москву см.: 1872. Ноябрь 23.

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Май 25/Июнь 6. Петербург. «Сегодня ночью я приехала в Рейхенхалль». Полагает, что Тютчев мог бы посетить больную Марию в конце июня или в начале июля, — «твое присутствие доставит ей большую радость». Но не хочет скрывать от него правду: «Врач не обнадеживает нас — он говорит, что мы должны быть готовы ко всему».

РГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 87, л. 17—18 об. (на фр.).

Май 31. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Июнь 2/<14>. Петербург. Из Рейхенхалля получена телеграмма Д. Ф. Тютчевой с сообщением, что М. Ф. Бирилева умирает. Тютчев намеревается ехать в Рейхенхалль.

«В Серпухове меня ожидало письмо Карла. Он сообщил мне телеграмму Дарьи от 2-го о том, что Мари находится при смерти, и пишет, что папа́ едет в Рейхенхалль».

— Е. Ф. Тютчевой. Москва. 8 июня 1872. Мураново, ед. хр. 310, л. 93 об. (на фр.).

А. Ф. Аксакова — Е. Ф. Тютчевой. Москва. 8 июня 1872. Мурановона фр.).

Июнь 4/<18> — 5/<19>. Рейхенхалль — Мюнхен. Гроб с телом М. Ф. Бирилевой 4 июня отправлен в Мюнхен. На следующий день туда же приезжает Э. Ф. Тютчева.

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872<18> — 5/<19> июня.

Июнь 7. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

10 июня Э. Ф. и Д. Ф. Тютчевы, а также Н. А. Бирилев приезжают из Мюнхена. На следующий день прибывает гроб с телом М. Ф. Бирилевой.

«Мы, мама́ и я, приехали в 4½ часа <...>, гроб с телом Мари прибудет завтра <...>. Момент свидания с папа́ был невыразимо трагичен».

Д. Ф. Тютчева — А. Ф. Аксаковой. Петербург. 10 июня 1872. Мурановона фр.).

Июнь 13. Петербург. Похороны М. Ф. Бирилевой на Новодевичьем кладбище.

«... сегодня утром мы похоронили Мари; ее могила находится позади могилы Дмитрия».

— Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 13/15 июня 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 74 (на фр.).

«Прожив два дня в Петербурге (где особенно утешен был приездом Анны Федор Иванович), мы возвратились через Москву в Турово. <...> Федор Иванович гораздо больше предавался отчаянию до прибытия тела и своей жены, а потом стал страшно тяготиться всеми сценами горя и смиренно-откровенно заявлял о „малодушии своей природы“, требующей отдыха и рассеяния».

И. С. Аксаков — Е. Ф. Тютчевой. Турово. 18 июня 1872 // Современники о Тютчеве. С. 419.

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Июнь 22. Петергоф. Тютчев проводит здесь целый день.

«Сегодняшний день папа́ проведет в Петергофе».

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. <Петербург>. 22 июня 1872. Мураново, ед. хр. 748, л. 25 об. (на фр.).

Тютчев навещает дочь Дарью, которая нездорова.

«Завтра папа́ намерен ехать в Царское; он не знает еще в котором часу поедет, но уверен, что застанет тебя...»

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петербург. 23 июня 1872. Мураново—27 об. (на фр.).

Июнь, конец (до 28). Петербург. Тютчевы решают покинуть квартиру в доме Лазарева на Невском проспекте, т. к. жизнь на четвертом этаже стала Тютчеву не по силам. Они снимают квартиру на Надеждинской улице.

«Папа́ доволен нашим выбором, который мы сделали, посмотрев всего две квартиры».

— И. Ф. Тютчеву. Петербург. 28 июня 1872. Собр. Пигарева.

О переезде на новую квартиру см.: 1872. Август 14.

Июнь 28. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Июнь, конец. Петербург. Тютчев, обеспокоенный состоянием здоровья жены, настаивает на том, чтобы она не оставалась летом в городе.

«Мы с Дарьей переезжаем <...> в Царское Село. Я не тороплюсь покинуть город <...>, но муж меня очень торопит <...>, возможно, чтобы удалить меня из города, вредного для здоровья в это время года».

— К. Пфеффелю. Петербург. 28 июня/10 июля 1872. Мураново, ед. хр. 739, л. 187 (на фр.).

«Не тревожься, если я задержусь ненадолго. В один из ближайших четырех дней ты встретишь меня утром в Александрии, где я буду ожидать тебя к завтраку».

«среда». В июле 1872 г. Э. Ф. Тютчева провела в Царском Селе около двух недель (см.: 1872. Июнь, конец; Июль 12 или 13); Тютчев уехал оттуда 10 или 11 июля (см.: 1872. Июль 6—10). Единственная среда за это время приходится на 5 июля.

Июль 5. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

<Июль 6—10>. Царское Село. Тютчев проводит здесь несколько дней с женой и дочерью Дарьей:

«Сейчас папа́ тоже в Царском — он очень жалок со своей больной ногой, но решительно отказывается позаботиться о своем здоровье! Он чрезвычайно давит

на окружающих и нередко выводит меня из терпения — однако старость его меня глубоко трогает».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Царское Село. 7 июля 1872. , ед. хр. 619, л. 79—79 об. (на фр.).

«Я провел несколько дней в Царском, где, благодаря поистине чудесной заботливости Дарьи, бедной мама́ было настолько хорошо, насколько это возможно, что не мешает ей, увы, чувствовать себя там неловко — как и везде, а может быть, более, чем где-либо, в чем виновато ее болезненное состояние духа, заключающееся в постоянной боязни выставиться, навязать другим свое общество...»

Тютчев — А. Ф. Аксаковой. Петербург. 11 июля 1872 // ПССПпер. с фр.).

Июль 11. Петербург. Письмо к А. Ф. Аксаковой в Турово.

Тютчев пишет в 40-й день после смерти дочери Марии и во вторую годовщину смерти сына Дмитрия:

«Судьба за короткий срок собрала богатую жатву».

Описывает свое пребывание в Царском Селе вместе с женой и дочерью Дарьей.

Рад известию о предстоящем возвращении сына Федора в Лицей:

«... время приспело, и для него, и для тебя, ведь я прекрасно представляю, каково тебе было, при твоем нездоровье, переносить его неуемную резвость, да и ему самому вредно столь продолжительное безделье и отсутствие дисциплины...»

О возвращении Федора Тютчева в Лицей см.: 1872. Август 19.

Июль 12. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Июль 12 или 13. Петербург. Э. Ф. Тютчева возвращается из Царского Села.

«Я с радостью возвратилась в мой скверный грязный армянский дом, где воздух не только несвеж, но и нечист, но где, по крайней мере, я оказалась в полнейшем одиночестве <...>. Мой муж докучает мне постоянно, чтобы я вернулась в Царское Село, и мне придется это сделать, но по возможности не так скоро и это будет против моей воли».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 13/25 июля 1872. , ед. хр. 739, л. 188 (на фр.).

Июль 19. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

В тот же день. Царское Село. Д. Ф. Тютчева делится с сестрой Екатериной впечатлениями от недавнего пребывания отца в Царском Селе:

«Папа́ возвратился в город, чем я отнюдь не огорчена, его очень трудно выносить, когда он ничем не занят. Впрочем, он очень слаб».

— Е. Ф. Тютчевой. Царское Село. 19 июля 1872. Мураново, ед. хр. 619, л. 82—82 об. (на фр.).

<Июль>. Петербург. Письмо к А. В. Плетневой (не сохранилось). Факт существования этого письма и отчасти его содержание известны из письма Плетневой к К. К. Гроту (июль 1872):

«От Тютчева я получила письмо, в котором, говоря о смерти А. Ф. Гильф<ердинга>, он выражается так: „Cette mort, qui a imprimée un si terrible sérieux à l’innocente manie, qui l’a conduit dans la contrée abandonnée, où il est mort“^1*».

А. Ф. Гильфердинг скончался 20 мая 1872 г. в Каргополе во время своей второй поездки в Олонецкую губернию, предпринятой с целью дальнейшего изучения фольклора северных областей России (результат первой его поездки — сборник «Онежские былины», СПб., 1873). Тютчев был хорошо знаком с А. Ф. Гильфердингом, высоко ценил его вклад в изучение истории славянских народов и их современного положения; как явление «очень значительное» оценивал он и публицистику Гильфердинга. Что же касается деятельности его как ученого-фольклориста, то приведенное Плетневой суждение Тютчева позволяет заключить, что он не придавал ей серьезного значения.

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петербург. 2 августа 1872. Мураново, ед. хр. 748, л. 29 ().

Август 9. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

—15. Петербург. Тютчев и его жена готовятся к переезду на новую квартиру (Надеждинская ул., д. 34).

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 (запись 13 августа; ).

«... мы наняли первый этаж дома на Надеждинской, который имеет хотя бы то преимущество, что дает отдых ногам бедняги папа́ <...>. Наш переезд состоится 14 августа».

Э. Ф. Тютчева — А. Ф. Аксаковой. Петербург. 2 августа 1872. Мураново, ед. хр. 730, л. 68—69 ().

«Мы покидаем наш армянский дом <...>. Для меня это будет ужасный момент, когда придется оставить место, где подрастали Мари и Дима, где мы провели вместе большую часть их жизни <...>. Я не в восторге от квартиры, которую мы сняли, но мы заключили контракт только на год, предполагая, что она может нам не понравиться».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 3/15 августа 1872. Мураново, ед. хр. 739, л. 193 ().

«Попрощавшись с квартирой в армянском доме, я остановлюсь во Французской гостинице».

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 (запись 15 августа; на фр.).

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Август 17. Петербург. — к своей больной мачехе Марии Ментк.

«16/28 сего месяца мы с Дарьей собираемся в путь, — она, чтобы встретиться с сестрой Китти и теткой и затем ехать с ними в Аркашон, я же — чтобы провести несколько недель в Париже возле нашей мачехи».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 3/15 августа 1872. Мураново, ед. хр. 739, л. 192 об. ().

Записна,я книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 (запись 17 августа; на фр.).

— сентябрь 4. Петербург. Во время отсутствия жены Тютчев живет один в только что снятой квартире на Надеждинской ул. и остается доволен ею.

«Папа́, который обживал квартиру в течение 18 дней моего отсутствия, находит, что она уютна и к тому же лишена паразитов».

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петербург. 4 сентября 1872. Мурановона фр.).

Август 19. Турово. Федор Тютчев покидает дом Аксаковых и возвращается в Лицей.

«Завтра утром отправляется отсюда Федя в Лицей <...>. Его принимают охотно и без экзамена в тот класс, из которого он вышел <...>. Федор Иванович, бабушка и сам Федя очень довольны этим поступлением в Лицей».

— Е. Ф. Тютчевой. Турово. 18 августа 1872. РГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 185.

Тютчев сообщает, что получил телеграмму жены из Парижа с сообщением о смерти ее мачехи М. Ментк, скончавшейся 18 августа.

Август 23. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Август 25. Петербург. Письмо к Э. Ф. Тютчевой в Мюнхен.

Тютчев сообщает, что получил телеграмму жены из Парижа с сообщением о ее отъезде в Мюнхен. Прилагает письмо сына Ивана, который извещает родителей о продаже леса. Сообщает:

«Мамаев просит разрешить ему приехать сюда по делу о продаже, однако, поскольку ты вернешься в первых числах сентября, я отложу его приезд до твоего возвращения».

В тот же день. Петербург. Письмо к И. Ф. Тютчеву в Москву.

Август 31. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Сентябрь 4. Петербург. Э. Ф. Тютчева возвращается из-за границы. Тютчев встречает ее на вокзале.

«Приехала в 5 ч. вечера. Любимый ждал на вокзале, видела издалека монастырь».

Сентябрь 6. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Сентябрь 13. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Сентябрь 28. Париж. И. С. Тургенев пишет Я. П. Полонскому в Петербург:

«Прилагаю официальное письмо к Ф. И. Тютчеву; неофициально скажи ему, что я его люблю по-прежнему и жму ему крепко руку».

Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем в 30 т. Письма. Т. 12. М., 2000. С. 16.

«Официальное письмо» Тургенева не сохранилось, содержание его неизвестно.

А. В. Плетнева — К. К. Гроту. Петербург. 3 октября 1872 // Из писем А. В. Плетневой

Октябрь 3. Петербург. А. В. Плетнева в письме К. К. Гроту вспоминает эпизод, очевидно, имевший место летом 1872 г.:

«Тютчев, основываясь на моем посещении Бадена для свидания с вами, поэтизировал на этот счет в своем роде».

Октябрь 4. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Из Москвы приезжает дочь Тютчева Екатерина.

«... завтра он ждет дочь, Екатерину Федоровну».

А. В. Плетнева — К. К. Гроту. Петербург. 3 октября 1872 // Из писем А. В. Плетневой

Октябрь 8. Петербург. Тютчева посещают И. С. Аксаков и А. В. Никитенко. Разговор о современной цензуре.

«Познакомился у Тютчева с Аксаковым <...>. Поговорили о нынешнем состоянии цензуры, которая чуть не свирепее, чем в николаевское время».

Очевидно, предметом разговора был закон от 6 июня 1872 г. Закон этот предусматривал очередное ужесточение правил контроля над книгопечатанием и преследование «вредных» изданий (Жирков 2. С. 154).

Тютчев просит прислать Н. А. Мамаева с документами о продаже леса, чтобы завершить это дело.

Октябрь 18. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Октябрь 25. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Октябрь 26. Петербург. Тютчев с женой присутствует на панихиде в Новодевичьем монастыре в день именин покойного сына Дмитрия.

«Именины дорогого моего Димы! Папа́ пришел в монастырь вместе со мною, но удалился после панихиды».

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 на фр.). Собр. Пигарева.

Октябрь 28. Петербург. А. В. Плетнева пишет К. К. Гроту:

«... у Ф. И. Тютчева окончательно украли из кареты шубу, и он уже не решился вторично обратиться за поисками к Трепову в опасении услышать от него: „Suis je le gardien de votre pelisse?“^2* Он по-прежнему влачит свою дряхлую старость и жалуется на то, что не застает меня дома».

Ноябрь 8. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Ноябрь 15. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Ноябрь 22. Петербург. Тютчев председательствует на заседании КЦИ.

Тютчев получает сообщение о назначении сына Ивана членом Московского окружного суда.

«День рождения Любимого! Снег, ветер и небольшой мороз. Сожгла много бумаг — когда-то милые воспоминания юности, а теперь безразличные — чужие и

никому не нужные после меня. Сегодня Адамов сообщил Любимому, что Жан назначен членом Московского окружного суда!»

Записная книжка Э. Ф. Тютчевой. 1872 на фр.). Собр. Пигарева.

Ноябрь 23. Петербург. «Как бестолковы числа эти...»

. Т. II. С. 237, 410 (датируется по списку Э. Ф. Тютчевой). То же: ПССП. Т. 2. С. 240, 603.

Написано в альбом М. К. Петерсон (р. 1856; в замуж. Монжела), внучки первой жены Тютчева, вероятно, ко дню ее шестнадцатилетия.

<Ноябрь, конец>. Петербург. «Русский архив», три политические статьи, написанные им в 1840-х гг. и опубликованные тогда же за границей (впоследствии они стали известны в России под заглавиями «Россия и Германия», «Россия и Революция», «Папство и Римский вопрос»).

Передавая незадолго до своей последней болезни рукописи своих статей Бартеневу (см.: 1872. Декабрь 16; Аксаков 1886. С. 227), Тютчев рассчитывал на их публикацию в «Русском архиве» — журнале, который он высоко ценил за то, что архивные документы, в нем публикуемые, неизменно перекликались с проблемами современности (см.: 1868. Декабрь 3).

«Сегодня годовщина — в этот день мой дорогой Любимый в последний раз был в монастыре на поминовении Мари, — тогда исполнилось полгода со дня ее смерти. Он приехал один в санях, отдав кому-то свою коляску, и очень замерз».

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. <Петербург>. 2 декабря 1880. Мураново, ед. хр. 749, л. 173 об.—174 ().

Декабрь 4. Петербург. Начало предсмертной болезни Тютчева.

«... я отправилась к княгине <Оболенской> и мы <...> долго вспоминали прошлое. <...> Я видела у нее старшую дочь — ту, о которой часто говорил папа́ и которая его обожала. Как раз 4 декабря, в день рождения этой молодой дамы, у папа́ был первый удар. По крайней мере, вернувшись от Оболенских, он жаловался, что не отчетливо видит, и рассказал мне, что не смог сам найти дверь, чтобы уйти, и ему пришлось опереться на предложенную руку, чтобы спуститься по лестнице».

Э. Ф. Тютчева — Д. Ф. Тютчевой. Петербург. 10 февраля 1886. , ед. хр. 751, л. 27 (на фр.).

«Любимый заболел. Головокружение, головные боли».

Декабрь 5—10. Петербург. Состояние Тютчева не улучшается. Сам он, вступив в 70-й год жизни, который считал для себя роковым, страшится постигшей его болезни:

«... несколько дней тому назад его левая рука, не будучи парализованной, тем не менее настолько перестала ему повиноваться, что он, сам того не чувствуя, ронял взятые ею предметы. Затем ему вдруг стало трудно читать, так как буквы сливались у него перед глазами <...>, и бедный Тютчев до сих пор не может без усилий и утомления вернуться к этому столь необходимому ему занятию <...>. Сам же больной, который ничего не желал делать для своего здоровья, когда оно было сносно, теперь очень напуган последними тревожными симптомами, тем

<...> вот уже две недели, как бедняга вступил в страшный 70-й год, который оказался роковым для его отца и брата».

Э. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. 11/23 декабря 1872 // Современники о Тютчеве. С. 420 (пер. с фр.).

И. С. Аксаков сообщает Тютчеву, что П. И. Бартенев просит перевести с французского языка статью Тютчева о французской революции 1848 г.

«Бартенев на днях привез мне три французские ваши рукописи, вами переданные. Он просит меня перевести ему одну из них, именно о 1848 годе».

Далее Аксаков размышляет о трудностях, ожидающих переводчика этой статьи:

«Как ни богат наш язык, но еще трудно передавать на нем все оттенки языка, выработанного, выкованного и выточенного общими усилиями всей Европы <...> — языка, приспособленного к выражению всех явлений европейской цивилизации, как внешних, так и самых внутренних, в сфере абстрактной мысли. Особенно же у вас; у вас внешняя форма мысли похожа на тонкую резьбу и чеканку произведений какого-нибудь Бенвенуто Челлини».

ЛН 2—498 (публ. А. Л. Осповата и А. Б. Рогинского).

Аксаков не переводил статей Тютчева. Статья, о которой идет речь, была опубликована в России (на французском языке и в переводе Тимирязева) под заглавием «La Ruissie et la Révolution» («Россия и Революция» — РА, 1873, кн. I, вып. 5).

О первой публикации этой статьи см.: 1849. <Апрель, вторая половина (н. ст.) ... Май, до 16/28> (Летопись 2003

Декабрь 20. Петербург. Э. Ф. Тютчева пишет К. Пфеффелю о состоянии Тютчева:

«Здоровье мужа все еще далеко не удовлетворительно, и хотя он на ногах и както участвует в общей жизни, несомненно, что в эти несколько дней с ним произошло нечто очень серьезное — он сильно жалуется на голову и на общую слабость <...>. Он уже может немного действовать левой рукой, но способность читать к нему еще не вернулась — и вернется ли вообще?»

Декабрь <20—23>. Петербург. Несмотря на то что состояние Тютчева почти не изменилось, он начинает выезжать, посещает А. М. Горчакова, беседует с ним о задачах заграничной миссии П. А. Шувалова и видится с Б. М. Маркевичем, которому передает содержание этой беседы.

«Кн. Горчаков устами Тютчева положительно отрицает, чтобы целью поездки гр. Шувалова были Хивинские дела. Наше положение-мол в Средней Азии вполне обеспечено, и ему ни малейшим образом не угрожает Англия, с которой мы якобы в этом отношении находимся в полном соглашении (тем не менее всем здешним редакциям строжайше запрещено говорить что-либо о Средней Азии). Граф же Шувалов поехал-де в Берлин, Париж и Лондон по поводу вызванного Пруссиею проекта общего соглашения о мерах, имеющих быть принятыми против Интернационалки <...>. Продаю за что купил — „у божественного старца“, который между тем весьма плох, разбит окончательно нервами и теряет, кажется, зрение, что не мешает ему выезжать каждый вечер. „Я был у вас, — говорю ему, — не застал, а мне говорили, что вы больны“. — „Oh, cela ne prouve rien, — отвечает, — je serais mort que je ne sortirais encore tous les jours“³^*».

Б. М. Маркевич — М. Н. Каткову. Петербург. 23 декабря 1872 г. // Современники о Тютчеве. С. 420.

Ввиду предстоящей операции по завоеванию Хивинского ханства П. А. Шувалов был направлен в Лондон для переговоров о разграничении интересов Англии и России в Средней Азии (23 января 1873 г. соответствующее соглашение было подписано). По дипломатическим соображениям миссия Шувалова в печати не освещалась и объяснение, которое дал ей Горчаков, служило для прикрытия подлинной цели этой миссии.

«Сейчас папа́ чувствует себя вполне сносно и можно было бы считать, что он обрел свое прежнее состояние, если бы не расстройство зрения, возникшее во время его последней болезни. Доктора говорят, что это может пройти, и я очень на это надеюсь, так как для папа́ невозможность свободно читать — подлинное несчастье. Кроме того, его утренние прогулки, притом, что он решительно не согласен, чтобы его сопровождал слуга, весьма затруднительны из-за тумана, в который он погружен <...>. Он возобновил свой привычный образ жизни, однако уже давно не обедает вне дома».

Декабрь 27. Петербург. Тютчев вынужден отказаться от намерения посетить Оболенских.

«... вчера папа́ намеревался обедать у Оболенских, где должны были читать письмо Самарина, однако был для этого слишком слаб».

Д. Ф. Тютчева — Е. Ф. Тютчевой. Петербург. 28 декабря 1872. , ед. хр. 619, л. 131 об. (на фр.).

Декабрь 29—30. Петербург. Наполеон III («И ты свершил свой подвиг роковой...») — отклик на смерть Наполеона III.

Лирика. Т. II. С. 262, 428; ПССП. Т. 2. С. 243—244, 604—607.

«Известие о смерти Луи Наполеона вызвало в нем живейший интерес, и весь день 29 декабря я прекрасно видела, что он вынашивает стихи и то и дело погружается в обдумывание какого-то литературного произведения. И действительно, 30-го, после беспокойно проведенной ночи, он заявил, что хочет продиктовать мне стихи, сочиненные им на смерть покойного императора. Весь день был посвящен этой диктовке, весьма раздражавшей наши нервы, ибо он не мог ничего прочитать из записанного мною, а я плохо слышала, но не хотела заставлять его многократно повторять одну и ту же строку, неясно произнесенную, и в результате получились нелепости, которые он с раздражением обнаруживал, когда я прочитывала ему записанное. Наконец, вечером работа наша была закончена, не без утомления для злополучного автора этих стихов...»

— К. Пфеффелю. <Петербург>. 6/18 января 1872 // Современники о Тютчеве. С. 421 (пер. с фр.).

29 декабря 1872 г. русские газеты опубликовали телеграмму о смерти бывшего императора Франции Наполеона III, низложенного в 1870 г. Стихотворение Тютчева подводит итог его отношению к этому политическому деятелю, правившему Францией два десятилетия. Тютчев видел в нем узурпатора верховной власти и политического интригана, провоцировавшего общеевропейские конфликты.

. Письмо П. В. Анненкова И. С. Тургеневу. Откликаясь на предостережение, сделанное английским кабинетом ввиду готовившейся военной экспедиции России в Хиву (см. 1872. Декабрь <20—23>), он пишет:

«Мне сообщают из Петербурга новый афоризм нашего бедного Федора Ив. Тютчева, который всё болен и всё умен — по этому поводу. On pourrait représenter

notre politique comme une oie qui aurait couvé un œuf de crocodille. Cette pauvre oie est étonnée du monstre qu’elle a produit⁴^*».

П. В. Письма к И. С. Тургеневу. Кн. 1. 1852—1874 / Изд. подгот. Н. Н. Мостовская и Н. Г. Жекулин. СПб., 2005. С. 215.

Декабрь 31. Петербург. После тяжелой ночи Тютчев, несмотря на общее недомогание, проводит вечер у А. В. Плетневой.

«Ночь с 30-го на 31-е была совсем плоха, я ее всю провела, до восьми часов утра, в том, что сменяла ледяные компрессы на голове бедного моего мужа, страдавшего от невыносимых болей в области лба и висков. К утру он задремал и проснулся около 10 часов с освеженной головой и без болей. Этот день прошел без инцидентов, я только заметила некоторую заторможенность во всем существе больного, что, впрочем, не помешало ему отправиться вечером к друзьям».

— К. Пфеффелю. <Петербург>. 6/18 января 1872 // Современники о Тютчеве. С. 421 (пер. с фр.).

«Вчера он сказал мне очень трогательно: „Я вас очень любил“, — говоря о себе, как о прошедшем. Зрение совершенно ему изменяет от мозгового страдания, и, натыкаясь на окружающие предметы, он острит, говорит: „Je deviens hanneton^5* — майский жук; но во мне майского только это и осталось“».

А. В. Плетнева — К. К. Гроту. <Петербург>. 1 января 1873 // Из писем А. В. Плетневой. С. 564.

Декабрь конец. Петербург«Хотел бы я, чтобы в своей могиле...»

Автограф неизвестен. Список в фонде С. П. Фролова (ИРЛИ. № 15782). Датируется концом 1872 г. предположительно.

Сноски

^1* «Эта смерть, сообщившая столь грозное значение невинной причуде, которая привела его в пустынный край, ставший местом его упокоения» (фр.).

^2* «Разве я сторож вашей шубе?» (фр.).

^3* «О, это ничего не значит, я бы умер, если бы еще не выезжал постоянно» (фр.).

^4* Можно было бы нашу политику представить в виде гусыни, насидевшей яйцо крокодила. Бедная гусыня изумляется чудовищем, которое она произвела (фр.).

^5* «Я превращаюсь в майского жука» (фр.). — Игра слов: «hanneton» имеет два значения — майский жук; вертопрах.

Летопись жизни и творчества Тютчева 1872 г.

Летопись жизни и творчества Тютчева
1872 г.