Федор Тютчев: Динесман Т. Г.: О датировках и адресатах некоторых стихотворений Тютчева

О ДАТИРОВКАХ И АДРЕСАТАХ НЕКОТОРЫХ СТИХОТВОРЕНИЙ ТЮТЧЕВА

Датировка стихов Тютчева — задача чрезвычайно сложная, а нередко и неразрешимая. Только 22 стихотворения из 140, написанных до 1844 г., имеют авторскую дату. Что же касается остальных, то для большинства из них единственным источником датировки является дата первой прижизненной публикации оригинальных стихотворений Тютчева, а для переводов стихов современных ему поэтов (большая часть этих переводов при его жизни не печаталась) — первая публикация источника перевода. Время создания таких стихов, не поддающихся датировке, определяется весьма условно: «не позднее <...>» или «не ранее <...>». Такой условный, но единственно возможный в данных обстоятельствах принцип датировки был принят К. В. Пигаревым (Лирика), ему же следовал и А. А. Николаев (Стих. 1987). Вынуждены опираться на этот принцип и мы, устанавливая в «Летописи» хронологию стихотворений Тютчева.

Вместе с тем, в процессе работы над «Летописью» была предпринята попытка уточнить время создания некоторых из этих условно датированных стихотворений. Как и все предыдущие исследователи, мы не располагаем неопровержимыми документальными данными, которые позволили бы установить точную дату того или иного стихотворения. Мы опираемся на систему косвенных доказательств — на анализ поэтического текста, на сопоставление его с фактами биографии Тютчева, с историческими событиями, в этом тексте отраженными, с явлениями русской и западноевропейской литературной жизни и т. п.

Не претендуя на безусловную точность предлагаемых нами датировок, мы полагаем, что проделанная работа дает возможность поставить ряд стихотворений Тютчева в реальный контекст его биографии и позволяет уточнить хронологические границы, в пределах которых были созданы эти стихи.

1. Друзьям при посылке «Песни Радости» — из Шиллера. 1 ноября 1826 г. Московский цензурный комитет разрешил издание альманаха С. Е. Раича и Д. П. Ознобишина «Северная лира на 1827 год». В альманахе было опубликовано шесть стихотворений Тютчева, в том числе «Песнь Радости (Из Шиллера)» — с датой: «Минхен. 1823. Февраль». Почти три года спустя, 19 июля 1829 г., в журнале Раича «Галатея» появилось стихотворное послание Тютчева «Друзьям при посылке „Песни Радости“ — из Шиллера».

Исследователи расходятся в вопросе о датировке этого послания. В. Я. Брюсов и Р. Ф. Брандт полагали, что оно написано в феврале 1823 г., одновременно с переводом «Песни Радости»¹. К ним присоединился Г. И. Чулков, однако, вслед за тем предложил более осторожную формулировку: «1823?»². К. В. Пигарев отнес послание «Друзьям <...>» к 1823—1824 гг.³, тогда как А. А. Николаев расширил эти хронологические границы до 1826 г.⁴.

Никто, однако, не пытался установить, кому же адресовал свое послание Тютчев? Между тем, ответ на этот вопрос 7 подсказывается самим фактом публикации его в издании Раича, ибо факт этот означает, что Раич располагал автографом послания «Друзьям <...>». Действительно, кому, как не Раичу — любимому учителю и другу, — мог посылать свои стихи Тютчев в первое время пребывания за границей? Известно, что до 1830 г. связь между ними не порывалась — об этом свидетельствуют многочисленные публикации стихов Тютчев в «Галатее» Раича на протяжении 1829—1830 гг., а также письмо Раича к нему, опубликованное в 1829 г. под заглавием «Письмо другу за границу»⁵. Таким образом, естественно предположить, что первым (и главным) адресатом послания Тютчева был Раич. Однако послание адресовано не другу, а друзьям. Кто же они, эти общие друзья поэта и его недавнего наставника?

«Но вам, друзья, знакомо вдохновенье!» — восклицает он в своем послании. Другими словами, Тютчев обращается к кругу лиц, причастных к миру творчества, к миру поэзии. Такой круг людей, близких ему по возрасту и устремлениям, существовал в то время в Москве. Это было общество молодых «любителей словесности» под председательством Раича. Оно возникло летом 1822 г., вскоре после отъезда Тютчева в Мюнхен, и просуществовало до весны 1825 г.⁶ Одни из его участников были товарищами Тютчева по университету, других он знал по кружку Раича, собиравшемуся в доме Н. Н. Муравьева в 1819—1821 гг., с некоторыми (как, например, с самим Раичем и М. П. Погодиным) его связывали дружеские отношения. Естественно, что и для большинства участников «общества» Тютчев отнюдь не был посторонним — он был их сверстником, товарищем, разделявшим их вкусы, их увлечение поэзией, а его отсутствие, пока еще недолгое, не успело создать завесу отчуждения между ними.

Начало активной деятельности «общества» Раича было ознаменовано изданием альманаха «Новые Аониды», вышедшего в свет в январе 1823 г.; с этого времени начинаются регулярные собрания «общества», а весной 1823 г. возникает мысль о создании своего журнала, планы которого обсуждаются до самого конца этого года⁷.

Несомненно, что Раич писал Тютчеву о своем «обществе», о его участниках, о «Новых Аонидах» (где было перепечатано «Одиночество» — перевод Тютчева из Ламартина), о планах издания журнала. И тогда становится понятным смысл обращения к «друзьям» в послании Тютчева: оно адресовано Раичу и членам его «общества» — недавним друзьям самого автора. В этой связи привлекает внимание одно сообщение Погодина: «У нас составилось общество друзей — любителей словесности», — писал он А. Н. Голицыной 15 марта <1823 г.>⁸. В это время (да и позднее тоже) «общество» Раича не имело официального названия⁹, однако, судя по цитированному письму Погодина, формула «общество друзей» была в ходу среди его участников. Мог знать ее и Тютчев. В таком случае обращение «Друзьям <...>» приобретает дополнительный смысл.

Ответ на вопрос, когда было написано послание Тютчева, подсказывается его содержанием. Как видно из его полного заглавия, оно было отправлено в Москву вместе с переводом «Песни Радости», законченным в феврале 1823 г. Лейтмотив послания — горестные сетования на разлуку с друзьями. Со временем впечатления новой жизни заслонили в памяти Тютчева воспоминания о прежнем дружеском окружении¹⁰, однако в самом начале его пребывания в Мюнхене эти воспоминания были еще живы. Уже одно это свидетельствует о том, что послание «Друзьям <...>» написано не позднее 1823 г. Это предположение подтверждается стилистическими особенностями послания: его лексика носит явный отпечаток традиций классицизма и воздействия поэзии Мерзлякова, тогда как ближе к середине 1820-х гг. следы этих влияний полностью исчезают из лирики Тютчева¹¹. И еще одно: возможно, что «Песнь Радости» и послание «Друзьям <...>» были отправлены Раичу в ответ на просьбу прислать стихи для предполагаемого журнала¹².

Итак, стихотворение «Друзьям при посылке „Песни Радости“ <...>» написано в 1823 г. (но не ранее февраля) и адресовано Раичу и участникам его литературного «общества». Оно сохранилось в архиве Раича (точнее, в архиве «общества»), откуда было извлечено шесть лет спустя для публикации в «Галатее».

¹ Брюсов В. Ф. И. Тютчев. Летопись его жизни // РА. 1903. № 11. С. 488; Брандт Р. Ф. Материалы для исследования: «Федор Иванович Тютчев и его поэзия». СПб., 1912. С. 24.

⁶ Историю возникновения «общества» Раича и очерк его деятельности см.: Рогов. С. 523—550; Гольц. С. 281—287.

⁷ Рогов. С. 531, 536—537. О замысле издания журнала впервые упомянуто в дневниковых записях Погодина от 30 апреля и 3 мая 1823 г. (Рогов. С. 557). В конце того же года этот замысел обсуждался весьма активно, о чем свидетельствуют записи в дневнике Погодина от 18 ноября, 2, 7, 8, 12, 13, 16, 18 и 20 декабря 1823 г. (Рогов. С. 562—564). Замысел этот не был осуществлен.

⁸ Рогов. С. 545 (примеч. 1). К этому письму восходит название «общество друзей», впоследствии принятое последующими исследователями (Гольц. С. 243, 278, 281—282).

¹⁰ Ср. дневниковую запись Погодина об отчуждении, возникшем между ним и Тютчевым в 1825 г., после трехлетней разлуки (Дневник Погодина. С. 13; см. также: 1825. Июнь 20—25).

2. В альбом друзьям (из Байрона) — вольный перевод стихотворения Байрона «Строки, написанные в альбом на Мальте». Опубликован в альманахе С. Е. Раича и Д. П. Ознобишина «Северная лира на 1827 год» (М., 1827). Опираясь на дату цензурного разрешения альманаха (1 ноября 1826 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку этого стихотворения: «Не позднее середины 1826 г.»¹.

Сохраняя форму и структуру восьмистишия Байрона, Тютчев переосмысливает его содержание: Байрон адресует свои стихи женщине, Тютчев обращается к друзьям. Такое переосмысление весьма многозначительно в контексте биографии Тютчева начала 1820-х годов.

Название стихотворения ассоциируется с заглавием послания «Друзьям при посылке „Песни Радости“ — из Шиллера» (см. выше: № 1). Подобную же ассоциацию вызывает и его содержание: оба стихотворения говорят о внутренней связи поэта с друзьями — связи, существующей вопреки разлуке (ср.: «Я Радость пел, когда о вас мечтал...» и «Его уж нету в вашем круге; Но сердце здесь погребено!..»). Эта ассоциативная связь, подкрепленная связью фактической (оба стихотворения опубликованы в изданиях Раича), свидетельствует: стихи «В альбом друзьям» и послание «Друзьям <...>» имеют один общий адресат: это Раич и участники его «общества»².

Известно, что «Северная лира», в которой напечатано шесть стихотворений Тютчева, явилась итогом деятельности «общества» Раича, — альманах составлен из произведений участников «общества» и лиц, близко к нему стоявших³. Таким образом, публикуя стихи Тютчева в «Северной лире», Раич тем самым связывал их с деятельностью своего «общества». Со своей стороны стихотворение «В альбом друзьям» прямо указывало на эту связь.

Но если стихи «В альбом друзьям» обращены к участникам «общества» Раича, то это означает, что они были созданы и отправлены в Москву в период активной деятельности «общества», т. е. в пределах 1823—1824 гг.⁴ (так же, как и другие стихи Тютчева из «Северной лиры» — см. о них ниже: № 3). Расширять эти хронологические границы до середины 1826 г. нет оснований, поскольку к концу 1824 г. деятельность «общества» стала затухать, а весной 1825 г., с отъездом Раича в Малороссию, совсем прекратилась⁵. Только осенью 1826 г., по возвращении в Москву, Раич начал заниматься подготовкой альманаха, используя накопленный в архиве «общества» материал⁶.

Сопоставление стихотворения «В альбом друзьям» с посланием «Друзьям <...>» позволяет уточнить время его создания, указанное выше (1823—1824 гг.). Во-первых, горечь разлуки, так явно декларируемая в послании, здесь сменяется меланхолической грустью о былом, — видимо, время сыграло свою роль. Во-вторых, стихи «В альбом друзьям» свободны от влияния поэтики классицизма, столь заметного в послании «Друзьям <...>»; более того, элегический тон, которым они проникнуты, свидетельствует, что стихия европейского романтизма уже овладела поэтическим сознанием Тютчева. И, наконец, стихи «В альбом друзьям» стоят неизмеримо выше послания «Друзьям <...>» в отношении поэтического мастерства. Все это указывает на то, что оба стихотворения разделены между собою весьма значительным временным интервалом. А это в свою очередь подводит к выводу: стихи «В альбом друзьям» написаны не ранее 1824 года. Поскольку мы уже исключили возможность более поздней датировки, 1824 год остается единственной возможной датой создания этого стихотворения.

Напомним о важном событии, которое может служить косвенным доказательством предложенной нами даты. В апреле 1824 г. вся читающая Европа была потрясена известием о смерти Байрона. Эта преждевременная кончина вызвала волну нового интереса к творчеству английского поэта. Несомненно, что Тютчев также был захвачен этой волной (не случайно среди книг, которые он в июне 1825 г. привез из Мюнхена в Москву, была книга «о Байроне»⁷). Быть может, в связи со смертью Байрона привлекли его внимание «Строки, написанные в альбом на Мальте»?

² Историю «общества» Раича и характеристику его деятельности см.: Рогов. С. 523—550; Гольц. С. 281—287. О Раиче и участниках его «общества» как адресатах послания «Друзьям <...>» см. выше: № 1.

⁴ О том, что расцвет деятельности «общества» приходился на 1823—1824 гг., см.: Рогов. С. 536.

⁵ Раич. С. 28—29. Гольц. С. 287. Рогов. С. 538, 573 (дневниковая запись М. П. Погодина. 30 мая 1825 г.).

⁶ Гольц. С. 287. О существовании архива «общества» известно из записки С. П. Шевырева М. П. Погодину, <апрель 1826 г.> (Рогов. С. 576).

3. Саконтала — перевод одноименного стихотворения Гёте. Опубликовано в альманахе С. Е. Раича и Д. П. Ознобишина «Северная лира на 1827 год» (М., 1827). Опираясь на дату цензурного разрешения альманаха (1 ноября 1826 г), К. В. Пигарев предложил условную датировку этого стихотворения: «Не позднее середины 1826 г.»¹.

«Саконтала» — одно из шести стихотворений Тютчева, напечатанных в «Северной лире». Выше было высказано предположение, что все эти стихи были посланы Раичу в период расцвета деятельности его «общества», т. е. в 1823—1824 гг., а также мотивирована неправомерность хронологических границ до середины 1826 г. (см. № 2).

Действительно, три из шести стихотворений («К Н.», «Песнь Радости», «Слезы») имеют авторские даты, в пределах 1823—1824 гг.²; четвертое («В альбом друзьям») датируется 1824 годом (см. выше: № 2); пятое («С чужой стороны») датируется 1823—1824 гг.³ Все это дает основание отнести к тому же временному периоду и шестое стихотворение из «Северной лиры» — «Саконтала».

4—5. К Нисе; Песнь скандинавских воинов — вольный перевод стихотворения Гердера «Утренняя песнь на войне». Опубликованы в альманахе М. П. Погодина «Урания» (М., 1826). Опираясь на дату цензурного разрешения альманаха (26 ноября 1825 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку этих стихов: «Не позднее осени 1825 г.»¹.

Публикация стихов Тютчева в «Урании» вызывает вопрос: каким образом они оказались в распоряжении Погодина? Предполагать, что Тютчев сам послал ему свои стихи, нет оснований, поскольку их личные связи прервались с отъездом Тютчева за границу². Появлению их в альманахе Погодина — одного из самых активных членов «общества» Раича — может быть только одно объяснение: Тютчев послал их Раичу в 1823 или 1824 гг., вместе с другими своими стихами, которые остались в архиве «общества» и впоследствии были опубликованы в альманахе «Северная лира» (см. выше: № 2 и 3). В 1825—1826 гг., во время длительного отсутствия Раича (см. выше: № 2), Погодин распоряжался архивом «общества»³, а значит, имел возможность выбрать стихи для своего альманаха.

«Песни скандинавских воинов» и стихов «К Нисе»: 1823—1824 гг. Правомерность предлагаемой датировки подтверждается некоторыми другими данными:

1. Послание «К Нисе» примыкает к двум стихотворениям из «Северной лиры», имеющим точные авторские даты: «Слезы» (21 июля 1823 г.) и «К. Н.» (23 ноября 1824 г.)⁴. Вместе они составляют небольшой цикл ранней любовной лирики Тютчева, что позволяет отнести все три стихотворения к одному общему временному периоду: 1823—1824 гг.

2. Интерес к Гердеру возник у Тютчева еще в студенческие годы⁵. «Песнь скандинавских воинов» — свидетельство возрождения этого интереса под влиянием пиетета, которым было окружено в среде германских романтиков имя Гердера в начале 1820-х гг. Вместе с тем, это дань тому вниманию, которое в 1824 г вызывал немецкий поэт и теоретик у членов «общества» Раича⁶.

² См. дневниковую запись Погодина об отчуждении, возникшем между ним и Тютчевым летом 1825 г., после трехлетней разлуки (Дневник Погодина. С. 13; см. также: 1825. Июнь 20—25).

³ Об этом свидетельствует записка С. П. Шевырева Погодину (<апрель 1826 г.>) с просьбой: «Нельзя ли <...> доставить мне прозу из нашего Архива» (Рогов. С. 576).

⁵ Из «Автобиографии М. П. Погодина» (публ. А. Л. Осповата // ЛН-2. С. 182).

⁶ См., напр., дневниковые записи Погодина за январь-март 1824 г. (Рогов. С. 564—566).

6. Опубликован в альманахе М. П. Погодина «Урания» (М., 1826). Опираясь на дату цензурного разрешения альманаха (26 ноября 1825 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку: «Не позднее осени 1825 г.)¹.

Содержание этого стихотворения связывает его с именем С. Е. Раича (хотя прямых указаний на эту связь нет). В этом отношении симптоматичен образ Эоловой арфы («воздушной арфы»), на котором строится «Проблеск». В глазах Раича, поэта-романтика, назначение поэзии — служить «посредницею неба и земли»; Эолова арфа является символом этой связи².

«Проблеск» — первое стихотворение, в котором отчетливо проявилось своеобразие дарования Тютчева, что было отмечено еще Л. Н. Толстым³. Эта особенность не позволяет отнести его к 1822—1823 гг., когда поэтический язык Тютчева еще не сформировался. По-видимому, «Проблеск» был написан в 1824 г. (и тогда же отправлен Раичу⁴) или летом 1825 г., когда Тютчев приехал в Москву и воспоминания о Раиче ожили в его памяти. В первом случае «Проблеск» должен был сохраниться в архиве «общества» Раича, вместе с другими стихами Тютчева (см. выше: № 2—5). Во втором случае Тютчев, как полагал Пигарев, мог лично вручить свои стихи Погодину⁵. Поскольку ни одно из этих предположений не имеет решающих доказательств, предлагаем условную датировку в границах: 1824 — лето 1825 (после 11 июня)⁶.

² Амфитеатров (Раич). Рассуждение о дидактической поэзии (магистерская диссертация) // ВЕ. 1822. № 7. С. 205.

³ Благой Д. Д. Читатель Тютчева — Лев Толстой // Урания. Тютчевский альманах. 1803—1928. Л., 1928. С. 243.

⁴ Как отмечено выше, Тютчев посылал свои стихи Раичу в 1823—1824 гг., в период активной деятельности «общества» Раича (см. выше: «№ 2, 4—5).

⁶ 11 июня 1825 г. — дата приезда Тютчева в Москву из Мюнхена.

7—8. Утро в горах; Снежные горы. Опубликованы в журн. «Галатея» (1830. № 13) под общим заглавием («В горах») и с общей пометой: «Сальцбург». Опираясь на дату цензурного разрешения (18 марта 1830 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку этих стихов: «Не позднее 1829 г.»¹². Однако оба стихотворения рисуют не зимний, а летний пейзаж: «ночная гроза», «росистая долина», «зной», «полдневная пора палит». Точность описаний в пейзажной лирике Тютчева хорошо известна, а потому перечисленные детали исключают датировку, предложенную А. А. Николаевым.

Некоторые факты биографии Тютчева позволяют сделать осторожное предположение в отношении времени создания этих стихов.

В 1825 г., в начале июня (н. ст.), Тютчев отправился в свой первый отпуск, в Москву. Известно, что он ехал через Варшаву³, а значит, должен был выбрать один из двух возможных маршрутов — через Прагу или через Вену. В Праге Тютчев впервые побывал лишь в 1841 г.⁴, следовательно, в 1825 г. он ехал через Вену. В свою очередь, из Мюнхена в Вену вели три дороги, одна из которых пролегала через Зальцбург. Именно эту дорогу, наиболее благоустроенную и чрезвычайно живописную, обычно предпочитали путешественники (не случайно ее рекомендовали Александру I, когда он направлялся из Вены в Тегернзее — курорт, расположенный вблизи Мюнхена⁵). Конечно, Тютчев не стал исключением и наверное избрал этот общепринятый путь⁶.

Принимая во внимание эти обстоятельства, можно предположить, что стихи с пометой «Сальцбург» написаны в начале июня (н. ст.) 1825 г., по пути из Мюнхена в Вену. Однако сведения о передвижениях Тютчева далеко не полны, и отнюдь не исключено, что он мог еще не раз посетить Зальцбург. А потому, конкретизируя датировку К. В. Пигарева, определим хронологические границы, в пределах которых могли быть написаны «Утро в горах» и «Снежные горы»: 1825. Июнь, начало (н. ст.) — 1829».

Отметим, что все сказанное о маршруте Тютчева в 1825 г., относится и к июню 1822 г., когда он впервые ехал к месту своего назначения. Однако сопоставление стихов, о которых идет речь, с тем, что было им написано к середине 1822 г., не позволяет расширить предлагаемые хронологические границы до этого времени.

⁴ «Мы начали с Праги, мне еще неизвестной», — писал Тютчев родителям 10/22 сентября 1841 г., описывая свою поездку в Веймар (Соч. 1984. Т. II. С. 61).

⁵ И. И. Воронцов-Дашков — К. В. Нессельроде. 21 августа/2 сентября 1822 // № 8060, л. 41—41 об.

⁶ На обратном пути Тютчев ехал из Петербурга через Берлин (см.: 1826. Январь 20... 22/Февраль 1... 3).

9. Могила Наполеона. Опубликовано в журн. «Галатея» (1829. № 8). Опираясь на дату цензурного разрешения (20 февраля 1829 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку: «Не позднее 1828 г.»¹.

Принимая во внимание способность Тютчева мгновенно откликаться на впечатления бытия, естественно предположить, что «Могила Наполеона» — отклик на некое конкретное событие. Таким событием могло бы стать известие о смерти Наполеона, последовавшей 5 мая 1821 г., однако образно-смысловая и ритмически-интонационная характеристики стихотворения указывают на более позднее время его создания. Вместе с тем, существует обстоятельство, которое могло послужить действенным импульсом к созданию стихотворения Тютчева.

В 1827 г. в Эдинбурге вышла биография Наполеона, автором которой был Вальтер Скотт², и в том же году дважды был издан ее французский перевод³. Нет сомнения, что Тютчев, внимательно следивший за новинками литературы, должен был знать хотя бы одно из трех изданий этого труда, заключительные строки которого посвящены описанию похорон Наполеона и его могилы:

«Он сам указал место своего погребения. Это была небольшая уединенная долина <...> Здесь было больше тени и зелени, нежели в других местах, и великий изгнанник часто сиживал под прекрасными плакучими ивами, окружавшими источник <...> 8 мая траурная процессия сопровождала тело к месту его вечного успокоения <...> Дорога была такова, что траурная колесница не смогла проехать до самой могилы, и английским гренадерам была оказана честь нести гроб на своих плечах <...> Под троекратный салют, по пятнадцати выстрелов каждый, гроб был предан земле. Огромный камень тут же лег на могилу, обозначив тесное убежище, коим отныне должен довольствоваться тот, для кого Европа оказалась недостаточно просторной»⁴.

Сопоставление «Могилы Наполеона» с цитированным текстом В. Скотта указывает на известную связь между ними. Совпадают конкретные детали пейзажа — горный склон («скала»), в расщелине которого, среди зеленого оазиса, находится могила; деревья, ее осеняющие. Совпадает оценка личности Наполеона («великий изгнанник» и «великая тень»). Совпадает и общий подтекст, звучащий у В. Скотта и у Тютчева, — мысль о бренности земного величия перед лицом вечности. Предложенное сопоставление приводит к выводу: «Могила Наполеона» — отклик на труд В. Скотта, точнее на его заключительные строки. А это в свою очередь влечет за собой следующий вывод: стихотворение «Могила Наполеона» написано не ранее 1827 г.

Другая особенность этого стихотворения — его шеллингианское звучание. Уже первая его строка («Душой весны природа ожила». — Подчеркнуто нами. — Т. Г.) несет отпечаток идей натурфилософии Шеллинга; созвучны этим идеям и заключительные строки, где «великая тень» постигает язык природы, сливается с ней воедино. Эти особенности позволяют отнести «Могилу Наполеона» ко времени знакомства Тютчева с Шеллингом, к началу дружеских отношений между ними. Шеллинг приехал в Мюнхен в октябре 1827 г. и вскоре начал читать лекции по философии, тогда же завязалось и его знакомство с Тютчевым⁵. Таким образом, мы получаем возможность ограничить время создания «Могилы Наполеона» следующими хронологическими рамками: 1827, конец — 1828.

³ Skott Walter. Vie de Napoléon Buonaparte. T. I—X. Paris, 1827; то же: Bruxelles, 1827.

⁵ См.: 1827. Октябрь (н. ст.); Ноябрь <14>/26; 1827. Декабрь (н. ст.) ... 1828, весна.

10. Олегов щит (первая редакция). Опубликовано в журн. «Галатея» (1829. № 34). Опираясь на дату цензурного разрешения «Галатеи» (22 августа 1829 г.), К. В. Пигарев предложил условную датировку: «Не позднее середины 1829 г.»¹. Содержание стихотворения, связанное с событиями русско-турецкой войны 1828—1829 гг., позволяет уточнить время его создания.

Две первые строфы содержат молитвы, которые возносятся двумя противостоящими сторонами. «Аллах, пролей на нас свой свет!» — взывают мусульмане. «Великий Бог! Веди нас ныне...» — молят православные, уповая на благость Господню в предстоящей борьбе. Третья строфа напоминает о былой славе русского оружия (Олегов щит над воротами Стамбула), тем самым вселяя надежду на победу в грядущей войне. Отметим также лексику второй строфы: «веди нас ныне» (т. е. теперь, отныне) — обращение, естественное в начале избранного пути. В дальнейшем оно звучало бы иначе — как продолжение молитв, ранее вознесенных, и слово «ныне» было бы в нем неуместно. В дни же победоносного завершения войны мольбу о помощи сменила бы молитва благодарности. Таким образом, весь контекст стихотворения, обращенный в будущее, говорит о том, что «Олегов щит» написан в самом начале войны.

Манифест о вступлении в войну с Турцией был подписан 14/26 апреля 1828 г., и в тот же день всем российским представительствам за границей был разослан циркуляр К. В. Нессельроде с текстом этого манифеста; в Мюнхене он был получен 28 апреля/10 мая². Исходя из этой даты, а также принимая во внимание способность Тютчева незамедлительно откликаться на события, его взволновавшие, правомерно датировать «Олегов щит» серединой мая (н. ст.) 1828 г.

11. Сон на море. Опубликован в журн. «Современник» (1836. Т. III). Исследователи расходятся в вопросе о датировке этого стихотворения. Г. И. Чулков полагал, что «характер почерка» в автографе позволяет отнести его к 1828—1830 гг., однако оговаривал условность этой датировки, не подтвержденной точными данными¹. К. В. Пигарев считал, что «Сон на море» написан между 5 и 8 сентября (н. ст.) 1833 г., когда корабль, на котором направлялся в Навплию Тютчев, укрывался от шторма в гавани о. Лезина; предлагая свою датировку, Пигарев исходил из того, что это было первое морское путешествие Тютчева². Точку зрения Пигарева поддержала А. Глассе³«не позднее 1830 г.»), мотивируя это почерком автографа, а также тем, что этот автограф написан на бумаге 1824 года⁴. Новые данные, обнаруженные нами, позволяют положить конец этим разногласиям и вполне однозначно решить спорный вопрос о датировке «Сна на море».

Существуют две рукописи этого стихотворения — автограф Тютчева и копия рукой лица, до сих пор считавшегося неустановленным (обе на бумаге 1828 года)⁵. Копия находилась в Собрании Раича—1824 и 1829—1830 гг. Напомним, что это собрание состояло из 52-х рукописей, собранных Раичем осенью 1836 г. и тогда же отправленных им И. С. Гагарину для задуманного последним издания сборника стихов Тютчева⁶. Эти рукописи можно разделить на три группы:

1. Беловые автографы Тютчева, посланные им Раичу для публикации, но оставшиеся не напечатанными.

2. Списки, выполненные с опубликованных текстов взамен автографов, отсутствовавших у Раича (вероятно, они были утрачены при наборе).

3. Копии трех стихотворений («Сон на море», «Желание», «Конь морской»), выполненные двумя разными почерками, резко отличающими их от рукописей второй группы. Идентифицировать эти почерки казалось невозможным, а потому до сих пор оставалось загадкой, кем и когда сделаны эти копии и откуда они появились в ⁷.

Между тем, разрешение этой загадки ведет к ответу на ряд вопросов, и прежде всего к ответу на вопрос о датировке всех трех стихотворений.

«Морской сюжет» стихотворения «Сон на море» заставляет предполагать, что оно было написано во время пребывания Тютчева на море или морском побережье. До сих пор первой его встречей с морем считалась поездка в Навплию в сентябре 1833 г., что позволило К. В. Пигареву отнести «Сон на море» ко времени этой поездки. Однако предложенная Пигаревым дата плохо согласуется с тем, что и автограф, и копия этого стихотворения написаны на бумаге, выпущенной в 1828 г., — слишком велик интервал (5 лет!), разделяющий время выпуска бумаги и время поездки в Навплию. Это позволяет усомниться в правомерности датировки Пигарева, но не опровергает ее безусловно.

И тут на помощь приходит факт, не известный предыдущим исследователям. Ныне установлено, что летом 1829 г. Тютчев ездил в Италию и провел там более двух месяцев — с начала июля до середины сентября (н. ст.)⁸. Перед этим, в середине мая того же года, в Мюнхене останавливалась, по пути в Италию, З. А. Волконская с сыном Александром и его наставником С. П. Шевыревым. Там они виделись с Тютчевым, а через полтора месяца, около 1 июля (н. ст.), он приехал в Рим, где снова встретился с ними, перед самым их отъездом на остров Искию⁹.

12 августа н. ст.) жили Волконские и Шевырев¹⁰.

Сначала это была лишь гипотеза, но гипотеза перспективная. Тем более, что она влекла за собой новое предложение: не был ли «Сон на море» написан на Искии? Но если исходить из того, что обе гипотезы справедливы, вслед за ними возникает третья (которая, в случае ее подтверждения послужит доказательством двух предыдущих): может быть, копия «Сна на море» принадлежит руке кого-нибудь из Волконских или Шевырева? Так цепь предположений привела нас к необходимости обратиться к этой копии для сличения ее с рукописями названных лиц.

Сличение копии с автографами З. А. Волконской и С. П. Шевырева успехом не увенчались. Зато почерк ее оказался идентичным почерку автографа А. Н. Волконского, относящегося к 1830 году¹¹.

Тот факт, что копия «Сна на море» принадлежит руке А. Н. Волконского, неопровержимо свидетельствует: летом 1829 г. в период между 12 июля и 12 августа (н. ст.), Тютчев провел какое-то время на Искии в обществе Волконских и Шевырева и именно в этот период был написан «Сон на море»; тогда же была снята и копия с него.

В этой связи нельзя не упомянуть о маленькой, но весьма выразительной детали. В «Путевых записях» З. А. Волконской есть две крохотные, в три-четыре слова, заметки, сделанные на Искии: «Море имеет бури» и «Вид на море со скалы»¹²

Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы,
Окликалися ветры и пели валы...

Остается уяснить, каким образом копия Волконского оказалась в Собрании Раича. Шевырев имел самое непосредственное отношение к этой акции. Именно через него шла пересылка собранных стихов Гагарину, он был знаком со всеми этими стихами и давал Гагарину советы по поводу задуманного издания, в полной уверенности, что это «будет прекрасное собрание»¹³. Естественно, что в подобных обстоятельствах Шевырев передал принадлежавшую ему копию «Сна на море» для будущего сборника стихов Тютчева.

⁵ РГАЛИ. Ф. 505, оп. 1, ед. хр. 13, л. 1; там же, ед. хр. 52, л. 16—16 об.; Николаев 3 13).

¹¹ Сличение производилось с автографом первого <»Очерка»> А. Н. Волконского (РГАЛИ—3). Отдельные незначительные расхождения можно отнести за счет неустоявшегося почерка восемнадцатилетнего князя.

12. Желание («Душа хотела б быть звездой...»). «Современник» (1836. Т. III; во всех последующих изданиях печаталось без заглавия). Исходя из факта публикации в «Современнике», К. В. Пигарев предложил условную датировку «Желания»: «Не позднее апреля 1836 г.»¹. А. А. Николаев считает, что стихотворение написано не позднее 1830 г.².

Автограф «Желания» утрачен. Сохранилась копия, сделанная на обороте копии «Сна на море»³ и той же самой рукой, т. е. рукой А. Н. Волконского (см. выше — № 11). Это означает, что «Желание» было создано на Искии, в тот самый временной период, что и «Сон на море», т. е. во второй половине июля или в первой половине августа 1829 г. Все сказанное выше (см. № 11) о судьбе копии «Сна на море», в полной мере относится и к копии «Желания».

³ РГАЛИ. Ф. 505, оп. 1, ед. хр. 52, л. 16 об.; С. 513 (№ 14).

13. Конь морской. При жизни Тютчева стихотворение не печаталось. Автограф его находится на обороте перевода отрывка из драмы В. Гюго «Эрнани», над которым Тютчев работал в 1830 г. (но не ранее марта). На этом основании К. В. Пигарев предлагает условную датировку: «1830 г., не ранее марта»; с ним согласен и А. А. Николаев¹. Однако факты биографии Тютчева, которые доныне не были известны, подсказывают иное решение.

². Она входила в Собрание Раича, вместе с копиями «Сна на море» и «Желания» (см. выше — № 11) и написана на такой же бумаге (выпуск 1828 года, тот же водяной знак), но другим почерком. Происхождение ее также оставалось неизвестным.

«Морской сюжет» стихотворения, факт общения Тютчева с Волконскими и Шевыревым в Италии, установленный выше (см. № 11), бумага, на которой написана копия, — все это определило необходимость сличить ее с автографами З. А. Волконской и Шевырева. Сличение показало, что почерк копии идентичен почерку Шевырева. Это означает, что «Конь морской» был создан на Искии, в тот же временной период, что и «Сон на море», т. е. во второй половине июля или в первой половине августа 1829 г. Все сказанное выше о судьбе копии «Сна на море» относится и к копии стихотворения «Конь морской».

«Конь морской» (автограф) и перевод из «Эрнани» написаны на одном листе, не противоречит нашему выводу о времени его создания, т. к. Тютчев вполне мог записать свой перевод на обратной стороне ранее написанного стихотворения.

14. Цицерон. Опубликован в альманахе М. А. Максимовича «Денница на 1831 год» (М., 1831). Опираясь на дату цензурного разрешения альманаха (20 января 1831 г.), а также на распространенное представление, что «Цицерон» является откликом на Июльскую революцию 1830 г. во Франции, К. В. Пигарев датировал это стихотворение августом-сентябрем 1830 г.¹ А. А. Николаев опроверг эту датировку, а вместе с ней и связь «Цицерона» с Июльской революцией; однако, не имея данных для определения точной даты, ограничился предположением, что «Цицерон» написан не позднее 1829 года²

Стихи, предназначенные для М. А. Максимовича, Тютчев отправил в Москву около 21 февраля/5 марта 1830 г.³ Таким образом, возможность датировки «Цицерона» не только сентябрем-октябрем, но и вообще 1830-м годом исключается. Вместе с тем, не известный ранее факт пребывания Тютчева в Риме в начале июля 1829 г.⁴, приводит к выводу, что именно в эти дни, оказавшись среди руин древнего Рима, Тютчев обратился к мыслям о «кровавом закате» римской республики и тогда же облек их в поэтическую форму.

¹ Лирика. «Цицерон» — отклик на Июльскую революцию, высказал Д. Д. Благой (Благой Д. Д. Три века: из истории русской поэзии XVIII, XIX и XX вв. М., 1933. С. 207). С тех пор эта точка зрения укоренилась в литературе о Тютчеве.

15. «Здесь, где так вяло свод небесный...» При жизни Тютчева стихотворение не печаталось. Один из автографов (с авторской пометой — «в дороге») находился в Собрании Раича; уже одно это исключает возможность датировать его позднее 1830 г.¹.

«отражает дорожные впечатления поэта во время его приезда в Россию в 1830 г.», а также на дате отъезда Тютчева из Мюнхена (16/28 мая), К. В. Пигарев отнес время его создания к маю 1830 г.², тогда как А. А. Николаев считает, что оно «написано, по-видимому, во время поездки в Париж или Рим в октябре 1829 г.»³.

Факты, приведенные в «Летописи», свидетельствуют, что в октябре 1829 г. Тютчев в Париж не ездил, а находился в Мюнхене, куда возвратился около 12/24 сентября из летней поездки по Италии⁴. Полагать, что стихи написаны на обратном пути из Италии, т. е. в конце сентября (н. ст.), не позволяет их содержание: «усталая природа спит», погруженная «в сон железный», «мертвый покой» царит повсюду, — эта печальная картина совершенно не соответствует сентябрьскому пейзажу Южной Баварии, через которую проезжал тогда Тютчев. Текст стихотворения опровергает также и датировку К. В. Пигарева, поскольку приведенные цитаты рисуют отнюдь не светлый майский пейзаж, а осеннюю природу северо-западных и западных окраин России. Поскольку Тютчев выехал из Петербурга после 3 октября (н. ст.) и прибыл в Мюнхен 13/25 октября⁵, есть все основания датировать стихотворение «Здесь, где так вяло свод небесный...» первой половиной октября (н. ст.) 1830 г.

¹ С. 513. О Собрании Раича и его значении для датировки ряда стихотворений Тютчева см.: Там же. С. 504—507, 513—516.

⁵ См.: 1830. Сентябрь, конец (после 21)/Октябрь, начало (после 3); Октябрь 13/25.

16. «Два демона ему служили...» Опубликовано в журн. «Москвитянин» (1850. № 7). Ю. Н. Тынянов указал на то, что это стихотворение возникло под впечатлением характеристики, которую дал Наполеону Гейне в одном из публицистических очерков, объединенных в его книге «Французские дела» (по выражению Гейне, Наполеон был «гением», «в голове которого гнездились орлы вдохновения, меж тем как в сердце вились змеи расчета»)¹. С этим наблюдением соглашались все последующие исследователи. Исходя из того, что книга Гейне вышла в 1832 г., К. В. Пигарев датировал стихотворение «Два демона» тем же годом².

«Французские дела» («Französische Zustände». Hamburg. 1833) вышли в свет 20 декабря 1832 г.³, что само по себе не давало бы права датировать стихотворение Тютчева этим годом в целом. Однако первая публикация этих очерков была осуществлена ранее — в газете Allgemeine Zeitung, где они печатались с января по июнь 1832 г.⁴ Характеристика Наполеона, которая привлекла внимание Тютчева, содержится во втором очерке этого цикла и напечатана в номере от 31 января⁵.

Allgemeine Zeitung, издававшаяся в Аугсбурге, была самой популярной газетой в государствах Германского союза, она в значительной мере формировала общественное мнение в Германии, и Тютчев был постоянным ее читателем. Номер от 31 января он мог получить 1 или 2 февраля, но никак не позже. Принимая во внимание способность Тютчева мгновенно отзываться на впечатления, его взволновавшие, естественно предположить, что поэтический отклик на характеристику Наполеона, поразившую его своей образностью, последовал в самое ближайшее время — 1, 2 или, самое позднее, 3 февраля.

Полностью второй очерк («Französische Zustände». II) напечатан в трех номерах газеты: № 30—31. 30. I, 31. I, I. II (Beilage № 38, 39/40, 41).

17. «Давно ль, давно ль, о Юг блаженный...» Опубликовано в журн. «Современник» (1838. Т. IX). К. В. Пигарев предположил, что это стихотворение «написано в декабре 1837 г., по возвращении из Генуи в северную Италию, в Турин»¹. Согласиться с этим предположением невозможно. Точность пейзажных зарисовок в лирике Тютчева хорошо известна, и с этим нельзя не считаться при датировке его стихов. В данном же случае предположению К. В. Пигарева противоречит весь текст стихотворения, где «блаженному» Югу, «лазоревой равнине» его моря противопоставлен суровый Север:

Здесь воздух колет. Снег обильный
На высотах и в глубине —

Один здесь царствует вполне.

Этот пейзаж ни в коей мере не соответствует пейзажу Турина и его окрестностей, расположенных в предгорьях Альп, на одной широте с Генуей (хотя, разумеется, климат этих мест в сравнении с мягким климатом Генуи кажется более суровым).

Но если К. В. Пигарев ошибся, встает вопрос: где, когда и при каких обстоятельствах были созданы эти стихи? Ответ на него дает факт биографии Тютчева, недавно обнаруженный Р. Лэйном.

В конце января 1838 г. (н. ст.) Тютчев находился в Мюнхене² путем — через Западные Альпы, т. е. через Мон-Сени, Мартиньи и Берн. Именно тогда, в Альпах, предстал перед ним зимний высокогорный пейзаж, запечатленный в его стихотворении несколькими точными штрихами: колющий морозный воздух, «снег обильный на высотах и в глубине» (прямое указание на горную местность) и царствующий повсюду «холод, чародей всесильный»³.

Таким образом, можно с полной уверенностью утверждать, что стихотворение «Давно ль, давно ль, о Юг блаженный...» написано в январе (н. ст.) 1838 г., по пути через Альпы (из Турина в Мюнхен) или сразу же по приезде в Мюнхен.

³ См. гравюру, изображающую дорогу по склону Мон-Сени в 1834 г. (ЛН-2. С. 205).

18. Лебедь. Опубликован в журн. «Современник» (1839. Т. IX). Исходя из «образно-стилистических особенностей стихотворения» и его «связи с тютчевским переводом из Цейдлица», К. В. Пигарев предположил, что «Лебедь» написан в конце 1820-х гг.¹ «между 1838 и серединой 1839 гг.», поскольку отсутствие рукописей этого стихотворения в Собрании Гагарина «говорит о том, что оно, как и подавляющее число других тютчевских стихотворений, опубликованных в „Современнике“ 1838—1840 гг., было написано в конце 1830-х гг.»².

В свое время Ю. Н. Тынянов, анализируя отличительные черты лирики Тютчева, обратил внимание на то, что многие его стихи имеют некую «Vorgeschichte»^2*, что Тютчев «как бы отталкивается от положений, в самих стихотворениях не данных», причем «очень часто эта Vorgeschichte — литературного происхождения»³«отталкивания» Тынянов приводит первую строку стихотворения «Лебедь»:

Далее Тынянов указывает на Vorgeschichte этого стихотворения: «Сопоставление (символическое) орла с лебедем было излюбленным в европейской поэзии, причем в этом символическом состязании побеждал орел, у Тютчева победа за лебедем»⁴. Но, указав на явление, типичное для европейской поэзии, Тынянов не смог определить, какова же конкретная Vorgeschichte «Лебедя».

Через несколько десятилетий английский исследователь Р. Лэйн отметил ряд лексических совпадений, связывающих тютчевского «Лебедя» со стихотворением Ап. Мальтица «Der Schwan» («Лебедь»)⁵

Stiller Träumer auf den Wellen,
Die sich eb’nen dir zur Bahn,

Weisser, königlicher Schwan!
In der Wellen Zauberflimmer
Wird die
Du erblickst nur Wiederflimmer,
Alber Schatten siehst du nicht.
Mag der Aar um Sonne schweben,
Über Sternen schwebt dein Kahn:
Mag der Aar im Blitze
Doch unsterblich ist der Schwan^3*.

К сожалению, Р. Лэйн остановился на констатации лексических совпадений, не подвергая их анализу. Между тем одно из них прямо подводит к выводу: импульсом к созданию стихотворения Тютчева послужил «Лебедь» Мальтица. Сравним:

Пускай орел парит возле солнца <...>
живет среди молний (Мальтиц)

Пускай орел
Встречает молнии полет... (Тютчев)

Это не случайное совпадение, а сознательный прием. Буквально повторяя оборот из стихотворения Мальтица, Тютчев подчеркивает, что вступает в диалог с ним. Он начинает с того, чем Мальтиц кончил, — с противопоставления орла и лебедя. Подхватывая мысль Мальтица, Тютчев развивает ее, давая ей собственное образное решение:

Встречает молнии полет
И неподвижными очами
В себя впивает солнца свет.
Но нет завиднее удела,
—
И чистой, как ты сам, одело
Тебя стихией божество.
Она, между двойною бездной,
Лелеет твой всезрящий сон —

Ты отовсюду окружен.

У Тютчева, как и у Мальтица, в отличие от их предшественников, лебедь (начало созерцательное, гармоническое) побеждает орла (начало действенное, мятущееся), но Тютчев разрешает эту антитезу в собственном ключе. Его лебедь очень далек от лебедя Мальтица, тихо дремлющего на волнах, безмятежно созерцающего блики солнца на поверхности вод и отраженное сияние звезд. Лебедь Тютчева существует «между двойною бездной», на грани двух миров, в тайны которых уводит его «всезрящий сон». Этот лебедь превращается в символ глубокого философского значения, — в символ извечной гармонии, порождающий надежду на примирение начал, казалось бы непримиримых.

Теперь, когда связь тютчевского «Лебедя» с «Лебедем» Мальтица установлена, возникает возможность определить время создания этого стихотворения. Но для этого необходимо обратиться к некоторым фактам биографии Тютчева.

Конец марта (н. ст.) 1838 г. Тютчев провел в Мюнхене⁶ озера; оттуда он писал Мальтицу 4 апреля: «Сегодня я только и делал, что читал вас и думал о вас»⁷. Слова «читал вас» имеют единственное объяснение: Тютчев читал только что изданный сборник стихов Мальтица, в котором было впервые опубликовано стихотворение «Der Schwan»⁸. Принимая во внимание способность Тютчева незамедлительно откликаться на впечатления, его поразившие, можно с уверенностью предположить, что «Лебедь» был написан в Линдау или далее, по пути между Линдау и Женевой, т. е. в краткий период между 4 и 8 апреля 1838 г.⁹

³ Тынянов Ю. Н. Пушкин и Тютчев // Тынянов —364.

⁹ Дорога из Линдау в Женеву занимала не менее трех-четырех дней.

Сноски

^1* «Летопись», указывается только дата, под которой упоминаемый факт значится в «Летописи» (год, месяц, число).

^2* «предысторию» (нем).

^3* <Ты,> тихо дремлющий на волнах, / Которые расстилаются, чтобы открыть тебе путь, / Которые поднимаются, чтобы послужить тебе ложем, / Белый царственный лебедь!

В волшебном мерцании волн / Свет солнца превращается в сияние звезд, / Ты же замечаешь лишь возрождающийся блеск, / Но тени ты не видишь.