Эрн. Ф. Тютчевой
22 марта 1853 г. Петербург
Dimanche. 22 mars 1853
Ма chatte chérie, j'ignore si ces lignes que je t'adresse à Moscou t'y trouveront encore... et d'autre part, je supplie Monseigneur le Destin de vouloir bien me pardonner la présomptueuse confiance qu'il у а à te supposer arrivée à bon port et déjà repartie de Moscou... Ah que toute présomption de се genre m'est étrangère et que je me sens ramassé tout entier sous cette terrible main anonyme qui maîtrise tout et que rien ne maîtrise.
êt. Il ne sera, hélàs, ni magnifique, ni élégant, ni mêmе très commode, mais il sera chaud et ne coûtera rien. C'est l'appartement du rez-de-chaussée, mais qui, tel qu'il est, est encore préférable à се qu'on nomme ici le belétage, lequel а été converti en véritable écurie à cochons par les derniers locataires - les Bernoff - et cependaпt c'est là où j'irai m'installer de ma personne - par l'impossibilité absolue de trouver un coin pour moi dans l'appartement que je vous destine...
Ма chatte chérie, auras-tu réellement quelque plaisir à revoir le Vieux - et се court moment de bonheur ne sera-t-il pas promptement englouti par tous les tracas, ennuis et tribulations que tu prévois et redoutes?..
Que le bon Dieu, qui doit se plaire aux belles choses, te protège et te conserve... Sais-tu que dans une de tes dernières lettres, là où tu mе parles des souvenirs de l'histoire romaine, il у а une page et demie que les plus grands maîtres en fait de style se seraient honorés d'avoir écrite?.. Il faudra queje te la relise à ton arrivée.
C'est се matin que j'ai reçu deux de tes lettres à la fois, celle du 11 et du 14. Се sont probablement les dernières que j'aurai reçues d'Ovstoug. J'attends la prochaine de Moscou en toute humilité, s'entend... Si votre voyage se fait heureusement, vous pouvez arriver à Moscou aujourd'hui dans la soirée... et c'est par exemple après demain, mardi, que nous pourrions en avoir la nouvelle.
Mais encore une fois je baise humblement la grande main qui soutient et gouverne tout, et pourvu qu'elle t'amène ici, saine et sauve, je ne lui demande plus rien... Au revoir donc, ma chatte chérie, - à bientôt...
Перевод
Воскресенье. 22 марта 1853
Милая моя кисанька, не знаю, застанут ли еще тебя в Москве эти строки, которые я тебе туда адресую... и вместе с тем я молю eгo высочество Рок всемилостивейше простить мне мою дерзкую уверенность в том, что ты благополучно прибыла в Москву и уже уехала оттуда... Ах, как же мне не свойственна подобная дерзость и до чего же явственно я ощущаю хватку этой страшной безликой руки, которая управляет всем и которой никто не управляет.
нынешнем виде, вес же предпочтительнее того, что называют здесь бельэтажем, каковой был превращен в настоящую свинарню последними жильцами - Берновыми, - и все же именно там я водворюсь собственной персоной по причине полной невозможности найти для меня угол в тех комнатах, которые я предназначаю для вас...
Милая моя киска, действительно ли тебе будет приятно вновь свидеться со своим стариком и не потонет ли это краткое мгновение счастья во всех тех хлопотах, волнениях и терзаниях, которые ты предвидишь и которых страшишься?..
Да направляет и хранит тебя Господь, которого должно радовать все прекрасное... Знаешь ли ты, что в одном из твоих последних писем, где ты мне говоришь о воспоминаниях из области римской истории, есть полторы странички, которые сделали бы честь самым великим мастерам слога?.. Я обязательно перечитаю их тебе по твоем приезде.
Сегодня утром я получил два твоих письма разом, от 11-го и от 14-гo. Это, по всей вероятности, последние, что я получаю из Овстуга. Следующих писем я жду из Москвы - со всем смирением, разумеется... Если ваше путешествие проходит гладко, есть вероятность, что вы прибудете в Москву сегодня вечером... и, например, послезавтра, во вторник, до нас может дойти известие об этом.
Но я опять униженно лобзаю великую руку, которая всем движет и повелевает, и прошу только об одном - чтобы она привела тебя сюда, здравую и невредимую... Итак, до свиданья, милая моя киска, - ...
КОММЕНТАРИИ:
Письмо написано в ожидании приезда Эрн. Ф. Тютчевой из Овстуга через Москву в Петербург, где после долгого перерыва должна была собраться семья поэта.
Предполаrалось, что супруги Тютчевы вместе поедут за границу. В мае 1853 г. Эрн. Ф. Тютчева писала К. Пфеффелю из Петербурга: «Я долго медлила с ответом на ваше письмо, ожидая, когда смогу сообщить вам что-то определенное по поводу моей поездки за границу. Теперь поездка эта почти решена. Другими словами, я решила ехать, а мой муж просил предоставить ему в конце этого месяца (старого стиля) курьерскую экспедицию в Париж и получил согласие на эту просьбу. Тем не менее, прежде чем блаженный час нашего отъезда наконец наступит, нам предстоит преодолеть еще несколько препятствий. Как всегда, они возникают из-за двух моих падчериц, которых надо устроить на время нашего отсутствия. Одна из них приглашена провести три-четыре месяца у своей московской тетки, и, хотя подобная перспектива не вполне отвечает надеждам этой девицы, а вернее, совсем им не отвечает, мы все же склонны принять это предложение... Другая сестра, Дарья, сможет во время моего отсутствия жить с Анной» (ЛН-2. С. 255). С этих пор Е. Ф. Тютчева постоянно жила у Сушковых.
«Его курьерская экспедиция не была готова ко дню моего отъезда из Петербурга... Сегодня он, вестник войны или мира, должен быть в Берлине» (там же. С. 256). А чуть позже писала Вяземскому: «10-го числа я вместе с Мари и Иваном села на пароход, направлявшийся в Любек. Через несколько дней мой муж последовал за мной на пароходе, который шел в Штеттин, - он вез депеши, в которых сообщалось о том, что русская армия заняла Княжества. <…> Я поселилась в долине Мюнмора в уединенном домике, принадлежавшем мамá. Мой муж остался в Париже; время от времени я приезжаю туда повидаться с ним, а он в свою очередь изредка навещает нас. <…> Я думаю пробыть здесь до конца июля нового стиля, а затем поеду к брату» (там же).
«В субботу <13/15 июня> папá отправился на пароходе в Штеттин; он находится в добром здоровье и очень рад поездке. Какая удача для него - в такой момент оказаться в Париже, в центре политических сплетен», - писала Анна Екатерине 15/27 июня 1853 г. (там же).
Однако уже 5/17 июля 1853 г. Эрн. Ф. Тютчева сообщала Анне: «Папá так скучает в Париже, что долго оставаться здесь я не смогу. <…> Твой отец провел несколько дней в Энгиене, чтобы быть ближе к Франконвилю, однако по прошествии двух или трех дней поспешил возвратиться в Париж, хотя там он особенно остро чувствует свою неприкаянность. Правда, общества в Париже в настоящее время нет никакого. Граф Киселев отнюдь не проявляет гостеприимства в отношении своего соотечественника, и только г-жа Зеебах и г-жа Калерджи были внимательны и любезны с твоим бедным отцом. Я очень тронута тем, что он сопровождает меня в поездке за границу, или, точнее, тем, что, приехав за границу, он встретился со мной; однако признаюсь, eгo скучающий вид несколько отравляет мне удовольствие». А через неделю добавляла в письме к Дарье: «Сегодня я жду твоего отца во Франконвиле. Он должен приехать сюда на целый день, но ведь он изменчив, как погода, на него никогда нельзя положиться» (там же).
21 авrуста/2 сентября 1853 г. Эрн. Ф. Тютчева писала Анне из Линдау: «Третьего дня мы проводили твоего отца... Все лето он был здоров, однако несколько раз испытывал приступы тоски, которые были поистине ужасны. Я надеюсь, что радость возвращения в Россию несколько поднимет ero дух» (там же. С. 258). Эрн. Ф. Тютчева с Марией и Иваном оставалась за границей у брата до середины мая 1854 г.
Первая публикация - Мир филологии. Посвящается Л. Д. Опульской-Громовой. М., 2000. С. 65-67.