Тютчев Ф. И. - Георгиевской М. А., 5 ноября 1865 г.

Георгиевской М. А., 5 ноября 1865

57. М. А. ГЕОРГИЕВСКОЙ 5 ноября 1865 г. Петербург

Петербург. 5-ое ноября 1865

Успокойтесь, моя милая Marie. Ни одно из ваших писем не пропадало — и все они дошли до меня во всевозможной целости и исправности, а если я так долго не писал к вам, тут была другая причина. Тут было большое недоразумение и немножко злости — да, злости на вас…

Не получая так долго никакого отзыва от вашего мужа на мое письмо к нему, я вообразил, что, по крайней мере, вы ко мне напишете… непременно напишете…

Это выжидание перешло в упрямство… Вообще говоря, согласие между супругами — вещь хорошая, вещь законная… Но тут оно принимало вид стачки, вид заговора. Мне показалось, что вы с общего согласия — и тот, и другая — отрекаетесь от меня. Это была хандра, может быть, но за все это последнее время я имел полное право хандрить… Не будучи болен, я все это время пользовался таким скверным, некомфортабельным здоровьем, что я сам себе опротивел — и потому мог вообразить, что опротивел и другим… Вы видите, моя милая Marie, что пора мне в Москву — для излечения.

Не знаю, с чего взяла моя премудрая сестра, что это не состоится прежде конца зимы. Свадьба имеет быть в первой половине генваря^1*, а я располагаю явиться к вам гораздо прежде… Очень, очень этого жду и желаю. Хочется опять очутиться в вашем тропическом углу, между детьми и растениями вашими.

^2*. Но вижу, что ему не легко будет решиться перейти за Рубикон, а его Рубикон — это «Московские вед<омости>». С Деляновым я непременно переговорю и надеюсь устроить дело удовлетворительно. Желал бы не ограничить этим моего служения… Впрочем, я очень понимаю, что в данных обстоятельствах вам надо будет дождаться решения Московского университета — но ни на минуту не изменяя разумному убеждению, что для вас казенная служба необходима…

На днях — возвратившийся в полном восхищении из Москвы — много рассказывал мне обо всех вас. Он также нашел, что пессимизм почтенного Мих<аила> Никиф<оровича> несколько преувеличен. Он сам себе лучшим опровержением… Только в живой и живучей среде могла создаться та нравственная сила, которою он располагает…

Сегодня Kitty отправляется в Москву, проживши все время своего здешнего пребывания исключительно в Царском. Я с нею мало виделся… Проводя ее, я пойду пить чай к Анне Д<митриевне>^3*. — Когда-то у вас? Бедная жизнь моя разорвана на куски — но лучший, уцелевший лоскут хотел бы вам отдать на память… Господь с вами.

Печатается впервые полностью по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 2. Ед. хр. 3. Л. 14–15 об.

Первая публикация — отрывок: ЛН-2. С. 154.

^1* См. письмо 56, примеч. 6^*.

^2* «Галлы в эпоху Кайя Юлия Цезаря» (М., 1865).

^3* Речь идет об Анне Дмитриевне Денисьевой.