Аксаков И. С. - Тютчевой Е. Ф., 6/18января 1873 г., 8/20 января 1873 г.

И. С. АКСАКОВ — Е. Ф. ТЮТЧЕВОЙ

Петербург. 6/<18> января 1873 г.

Вот стихи вашего отца <...> Стихи, конечно, тяжелы, не могут и не должны подлежать строгой критике, если знать — когда и как они были писаны. К тому же они переданы были Мещерскому в таком оригинале, что для восстановления версификации, не соблюденной Эрнестиной Федоровной (по два стиха, например, в одну строчку), был Мещерским приглашен Майков; нет сомнения, что Федор Иванович исправил бы их иначе <...>

Вчера вечером Боткин находил, что Федору Ивановичу как будто лучше: голова свежее, явился аппетит, пульс нормальнее. Вчера он приобщался. Это было пламеннейшим желанием Анны, не знали, как приступить; но, как всегда, дело обошлось гораздо проще. При первом намеке, сделанном Эрнестиной Федоровной вчера утром, он охотно согласился; послали за Янышевым, которого Анна еще прежде за день предупредила, — он довольно долго оставался с Янышевым наедине, потом приобщился и, позвав жену, при всех сказал: «Вот у кого я должен просить прощения», — нежно ее обнял несколько раз. Впрочем, все обошлось без волнения и слез. Он стал кротче, бодрее и потом il fait de l’esprit comme toujours* — по поводу докторов и разных посторонних предметов. Но левая рука и нога неподвижны по-прежнему.

Петербург. 8/20 января 1873 г.

Бессер еще третьего для вечером сказал мне: «Выкарабкивается Федор Иванович», — а вчера и он, и Боткин с торжествующим видом повторяли то же самое. «Мы вами очень довольны», — объявил он Федору Ивановичу. — «Вы слишком снисходительны», — отвечал Федор Иванович. В самом деле ему положительно лучше, он даже весел, жаждет говорить о политике и общих вопросах и сыплет остроумными словами <...> Если он вновь возвратится теперь к жизни, это великая милость Божия. Человеку дано грозное предостережение, memento mori2*, тень смерти прошла над ним, — и вместе с тем дана отсрочка <...> Дается время приготовиться, покаяться, освятиться. Молите Бога, чтобы он воспользовался этой отсрочкой.

«покойником», над смертью, — но так, как едва ли стал бы шутить и острить человек, действительно чающий последнего своего часа.

Примечания

ЦГАЛИ, ф. 505, оп. 1, ед. хр. 185, л. 34—35, 36—37.

Отрывки напечатаны: Летопись