Тютчева Эрн. Ф. - Вяземскому П. А., 8—10/20—21 ноября 1849 г.

ЭРН. Ф. ТЮТЧЕВА — П. А. ВЯЗЕМСКОМУ

<Петербург.> 8—10/<20—21> ноября 1849 г.

С тех пор, как мы прибыли в Россию, вы всегда были нашим добрым гением. Газеты и журналы, которыми вы разрешили нам пользоваться, — еще одно ваше благодеяние по отношению к нам. Мой муж не знал, к кому обратиться, чтобы получить газеты за последние месяцы <...>

Мой муж в восторге от того, как Шатобриан описывает русскую кампанию, он в восторге от того, что после бесчисленных восхвалений прочел наконец несколько слов правды о Наполеоне¹ <...>

Недавно я послала вам стихи моего мужа о Наполеоне. Вот опять они, но с припиской нескольких строф² <...>

На днях был литературный вечер у кн. Одоевского. Читали драму под названием «Нахлебник»³. Автор — молодой человек, имени его я совершенно не помню, если вообще когда-нибудь его слышала: кажется, это племянник Тургенева⁴. Возможно ли это? Что до меня, то я ни в чем не уверена. Читал актер Щепкин, и, говорят, читал превосходно. Мой муж находит это произведение поразительно правдивым и чрезвычайно трагичным.

Примечания

ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, ед. хр. 2899, л. 15, 15 об., 17, 18. На франц. яз.

Последний абзац опубликован в другом переводе: Пигарев, с. 138.

¹ В набросках к трактату «Россия и Запад» Тютчев писал: «По поводу Наполеона занимались реторикой. Его исторической реальности не постигали <...> Он хотел, в своем лице, миропомазать Революцию» (наст. том, кн. I, с. 215 и 223). С той же точки зрения рассматривал историческую роль Наполеона и Шатобриан: «Детище нашей Революции, он поразительно похож на свою мать»; «рожденный главным образом для того, чтобы разрушать, Буонапарте несет зло в самом себе» (F. R. Chateaubriand. De Buonaparte, de Bourbons et de nécessité de se rallier à nos princes légitimes pour le bonheur de la France et celui de l’Europe. Paris, 1814). Как отметил К. В. Пигарев (Лирика, т. I, с. 386—387), поэтической парафразой этих суждений Шатобриана является первое стихотворение цикла «Наполеон»:

Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе...
Не одолел ее твой гений самовластный!..
       Бой невозможный, труд напрасный!..
Ты всю ее носил в самом себе...

²  81, прим. 2). В новой редакции, посланной при публикуемом письме, стихи эти организованы в цикл под общим названием «Наполеон» (автограф его сохранился в архиве Вяземского. — ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, ед. хр. 5083, л. 177—178 об). Стихотворение «Он сам на рубеже России...», получившее в этой редакции заглавие «Нерешенный вопрос», дополнено новой строфой:

«Наполеон» с работой Тютчева над трактатом «Россия и Запад», а также позволяют датировать окончание работы над этим циклом ноябрем 1849 г.

³ Пьеса И. С. Тургенева «Нахлебник» (1848), предназначавшаяся им для бенефиса М. С. Щепкина, была после долгих проволочек 10 сентября 1849 г. запрещена к театральной постановке; еще раньше, в феврале, подверглась запрещению ее журнальная публикация в «Отечественных записках» (И. С. Тургенев—604). Потеряв надежду выступить в роли Кузовкина на сцене, Щепкин стал читать пьесу Тургенева на домашних чтениях. 5 ноября 1849 г. П. А. Плетнев писал Я. К. Гроту: «Третьего дня вечером я с женою был у Одоевских, которые собрали весь beau monde слушать Щепкина, читавшего Тургенева новую пьесу в прозе «Нахлебник» («Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым», т. III. СПб., 1896, с. 486—487). Тургенев на этом чтении не был, так как жил в это время за границей.

⁴ Эрн. Ф. Тютчева полагала, что И. С. Тургенев — племянник А. И. Тургенева, с которым она была знакома еще в Мюнхене (см. в наст. кн.: «Тютчев в дневнике А. И. Тургенева», апрель — май 1834 г.).