Федор Тютчев: Лэйн Р.: Кто изображен на картине Филиппа Фольца?

Иконография Тютчева знает всего два его портрета, относящихся к 1820—1830-м годам¹. Но есть некоторые основания полагать, что существует еще одно изображение Тютчева, относящееся к этому времени, — а именно, на одной из картин мюнхенского художника Филиппа Фольца (1805—1877), и что таким образом мы, возможно, располагаем третьим его портретом этой поры, доныне не известным.

Речь идет о картине Фольца «Abschied Königs Otto von Griechenland am 6 December 1832»^2*, которая хранится в мюнхенской Новой пинакотеке². Художник изобразил сцену отъезда из Мюнхена второго сына короля Баварии — принца Отто, незадолго до того избранного королем Греции³. Первоначальный эскиз был сделан пером⁴; в том же году или в следующем картина была завершена. В 1833 г. мюнхенский художник Готтлиб Бодмер изготовил с эскиза литографию, которая получила довольно широкую известность⁵.

Надпись на литографии Бодмера свидетельствует, что изображенная сцена происходила «на лестнице старого флигеля королевской резиденции»⁶. Вот как описывает эту литографию современник изображенного на ней события: «В центре картины юный король прощается с потрясенной матерью. Рядом с ним король-отец, доверчиво положивший руку на плечо старого Миаулиса⁷ <...> Здесь же присутствуют члены королевского дома, принцы и принцессы. В той стороне, куда повернулся юный король, стоит греческая депутация в национальных костюмах, рядом члены Регентства и лица, сочувствовавшие созданию нового королевства или назначенные следовать туда, — советник Тирш, тайный советник фон Кленце, барон фон Аш, граф Сапорта⁸. С другой стороны стоят друзья и придворные короля Баварии, придворные дамы королевы и т. д. В целом насчитывается сорок два портрета, все они рисованы с натуры (литографом г-ном Борумом) и по большей части очень удачно» (анонимный автор этой заметки допустил ошибку, которая вскоре была им исправлена: «Литография сделана не Борумом, а Бодмером <...> бо́льшая часть портретов отличается исключительным сходством и замечательна по технике исполнения»)⁹.

За исключением немногих перечисленных в этом описании лиц, нет возможности идентифицировать все портреты, так как приложение к литографии, в котором перечислены изображенные лица, не обнаружено — во всяком случае в государственных собраниях Мюнхена¹⁰.

Интересующее нас лицо находится в группе, расположенной на первых ступенях лестницы в непосредственной близости к центральным персонажам картины. Профильный портрет изображает мужчину в возрасте около тридцати лет. У него несколько выпуклый лоб, на который начесаны темные редеющие волосы, прямой, слегка заостренный нос. Подбородок почти скрыт высоким воротником, уши не видны — их закрывает другая фигура. Обращает внимание то, что это единственный на картине персонаж в очках.

¹¹ — в форме головы, линии лба и носа, в форме рта, в прическе. Однако сравнение их затрудняется двумя обстоятельствами: на портрете работы Рехберг Тютчев изображен анфас и без очков, как и на портрете работы неизвестного художника (1825)¹². Мы не знаем, когда Тютчев начал носить очки и носил ли он их постоянно. В июле 1830 г. Д. Ф. Фикельмон отметила, что он был в очках¹³. Однако впервые очки появляются на его дагерротипных изображениях 1840-х годов; вместе с тем, на одном из них, а также на фотографии начала 1850-х годов они отсутствуют¹⁴. Таким образом, наличие очков не может служить ни подтверждением того, что на картине Фольца изображен Тютчев, ни доводом в пользу обратного утверждения.

ПРОЩАНИЕ ГРЕЧЕСКОГО КОРОЛЯ ОТТО 6 ДЕКАБРЯ 1832 г.
Картина Ф. Фольца (масло). Мюнхен, 1833
Neue Pinakothek, München

Поскольку мы не располагаем прямыми доказательствами того, что на картине Фольца изображен Тютчев, необходимо рассмотреть доказательства косвенные. В этой связи возникают два вопроса, на которые мы попытаемся ответить.

Хотя нельзя утверждать это с полной уверенностью, однако из публикуемого в настоящем томе письма жены поэта к его брату мы узнаем, что 10 ноября 1832 г. Тютчев находился в Мюнхене и никуда уезжать не намеревался¹⁵. Таким образом, есть все основания предполагать, что и через месяц он оставался на месте.

Был ли Тютчев приглашен на столь торжественную церемонию? А если он присутствовал на ней, то каким образом мог оказаться почти на переднем плане (в третьем ряду от королевы), среди лиц, которые стоят почти рядом с главными персонажами изображенной сцены — членами королевского дома? Возникает естественное сомнение в том, что человек, занимающий такое скромное положение в дипломатическом мире, какое занимал Тютчев, мог оказаться в кругу столь высокопоставленных особ. Однако это сомнение опровергается двумя обстоятельствами.

ПРОЩАНИЕ ГРЕЧЕСКОГО КОРОЛЯ ОТТО 6 ДЕКАБРЯ 1832 г.
Картина Ф. Фольца (масло). Мюнхен, 1833
Фрагмент
Neue Pinakothek, München

Во-первых, русские дипломаты пользовались в то время значительным предпочтением при баварском дворе, что объясняется особыми отношениями между Баварией и Россией, существовавшими тогда. В донесениях русского посланника И. А. Потемкина министру иностранных дел содержится немало сообщений, свидетельствующих об особом расположении баварского короля к российскому императору, причину которого сам король высказал в разговоре с Потемкиным, выразив «глубокую уверенность в том, что именно особому благожелательству е<го> имп<ераторского> в<еличества> сын его Отто обязан короной Греции»; к тому же Людвиг надеялся на брак Отто с русской великой княжной¹⁶.

в Петербург¹⁷. В том же году Ф. Тирш писал королю, что намерен воспользоваться посредничеством Тютчева, чтобы отправить Николаю I свою «записку», в которой развивал мысль о выдвижении принца Отто на греческий престол; при этом он весьма лестно отозвался о Тютчеве и даже приложил копию его письма¹⁸. В сентябре 1832 г. (за два месяца до события, изображенного Фольцем) именно Тютчев привез из Вены в Мюнхен письмо Николая I по поводу избрания принца Отто¹⁹. И наконец, менее чем через год, летом 1833 г., когда Тютчев был отправлен с дипломатическим поручением в Грецию, именно ему доверил Людвиг I свое личное письмо к сыну²⁰.

Итак, мы можем предполагать, что Тютчев был приглашен присутствовать при отъезде принца Отто, однако не имеем возможности с уверенностью утверждать это. Но несомненно что если он имел это приглашение, то непременно воспользовался им, ибо хорошо известно, что Тютчев всегда стремился быть в гуще событий общественной и политической жизни и был хорошо знаком со многими политическими деятелями и представителями мюнхенского высшего общества. Как вспоминал И. С. Гагарин, «Мюнхен был для него своего рода театральной ложей, из которой он смотрел на европейскую сцену»²¹. Развивая этот образ, Гагарин продолжал: «Говорят, есть люди, которые так страстно любят театр, что готовы подвергать себя лишениям, обходятся даже без обеда, лишь бы только бывать в театре. Тютчев был отчасти в этом роде <...> Самым глубоким, самым заветным его наслаждением было наблюдать зрелище, которое представляет мир <...> кресло в партере или ложу на авансцене он предпочитал задним рядам и даже способен был на некоторые усилия, чтобы получить место получше»²². К. Пфеффель выразил это кратко: «Тютчев <...> должен все видеть и все знать»²³.

находился в Мюнхене и вполне мог оказаться в числе приглашенных во дворец в день отъезда принца Отто; несомненно, что Тютчев, стремившийся «все видеть и все знать», должен был воспользоваться возможностью присутствовать на этой церемонии, если такая возможность у него была. Таким образом, можно полагать, что мужчина в очках, изображенный в профиль на картине Ф. Фольца, — это Тютчев. Тем не менее до тех пор, пока мы не будем располагать удостоверяющими это предположение документальными данными, которые могут обнаружиться в личных архивах Ф. Фольца и Г. Бодмера вопрос этот останется открытым.

¹ См. в наст. кн.: С. А. Долгополова и Е. А. . Прижизненная иконография Тютчева, № 4 и 5.

² Портрет выполнен маслом, на холсте, разм. 62,3×48,5. — Neue Pinakothek (München), № 7935 (новый № 7796).

³ Об этом событии и обстоятельствах, ему предшествовавших, а также об отношении к ним Тютчева см. в наст. томе, кн. I: Тютчев — Фр. Тиршу, п. 1—2; см. также: R. Lane. Four Unpublished Letters of Tjutčev to F. Thiersch (1829—1840). — «Jahrbücher für Geschichte Osteuropas», Bd. 32 (1984), S. 224—233.

⁵ K. . Neues Allgemeines Künstler-Lexicon, Bd. 4. München, 1837, S. 395—396; Söltl. Die bildende Kunst in München. München, 1842, S. 242. Цит. по кн.: «Neue Pinakothek München. Erläuterungen zu den ausgestellten Werken». München, 1981, S. 144.

⁸ О Фр. Тирше, которому принадлежала идея возведения принца Отто на греческий престол, см. в наст. томе, кн. I: Тютчев — Фр. Тиршу; см. также: R. Lane—233.

⁹ «Kunst-Blatt», 1834, n° 15, S. 92 (цит. по кн.: «Neue Pinakothiek München <...>», S. 144); «Kunst-Blatt», 1834, n° 23, S. 192.

¹⁰ Ibid., S. 144. Настойчивые разыскания, проведенные мною в мюнхенских архивах, не привели к успеху. Благодарю д-ра К. Хейлмана (Direktion der Bayerischen Staatsgemäl-desammlungen, München) и д-ра Б. Эшенбурга (Stadtmuseum, München) за оказанное ими содействие в этих разысканиях.

¹³ А. Л. Осповат. Из материалов для биографии Тютчева. — «Изв. АН СССР», т. 45, вып. 4, 1986, с. 353—354.

¹⁶ Донесение И. А. Потемкина К. В. Нессельроде, № 12, 7/19 августа 1832 г. — München Bayerisches Hauptstaatsarchiv. M. A. Russische Gesandschaft in München. Bd. 12.

¹⁹ Донесение сардинского посланника в Мюнхене гр. де Самбуй, № 25, 16 сентября 1832 г. — Turin. Archivio di Stato. Materie Politiche. Lettere Ministri. Münich. Serie 4. Mazzo 32.

²⁰ См. в наст. кн.: А. Глассе. Дипломатическая миссия Тютчева в Грецию; см. также нашу работу: «Tyutchev’s Diplomatic Mission to Greece (1833)». — «Russian Literature», v. 23—3 (1988), p. 265—279.

²¹ — см. в наст. кн.: «Тютчев в Мюнхене. (Из переписки И. С. Гагарина с А. Н. Бахметевой и И. С. Аксаковым)», приложение.

²² Письмо И. С. Гагарина А. Н. Бахметевой, 28 октября 1874 г. — Там же, п. 3.

Сноски

^* Турковой.

^2* «Прощание греческого короля Отто 6 декабря 1832 г.» (нем.).