Люди темные, никому не известные, не имеющие
мыслей и чистосердечных убеждений,
правят мнениями и мыслями людей, и газетный
не уважающего человека. Что значат все незаконные
эти законы, которые видимо, в виду всех, чертит
весь и, как очарованный, не смеет шевельнуться?
Н. В. Гоголь
человека порочного в должности общественной,
гораздо ниже того соблазна, который вытекает
1
В заглавие раздела вынесены слова митрополита Московского и Коломенского Филарета, отражающие не только определенный смысл и пафос «Письма о цензуре в России», но и важнейшие духовно-психологические закономерности внутреннего мира человека, невнимание к которым мстит за себя постоянным воспроизводством недоуменных констатации: «хотели как лучше, а получается как всегда». Тютчев принадлежит к тем русским писателям и мыслителям, которых объединяет органически воспринятая христианская традиция, позволяющая им, как показано ранее, трезво оценивать любые социальные проекты или политические реформы, исторические тенденции или идеологические построения, исходя из глубокого проникновения в человеческую природу и благодаря, так сказать, «различению духов» в ней, пониманию зависимости метаморфоз и конечных результатов всяких, даже самых распрекрасных идей от состояния умов и сердец культивирующих их людей. Здесь в первую очередь, конечно же, вспоминается Ф. М. Достоевский, убедительно показавший в «Бесах» точки соприкосновения и пути перехода (через духовную ослабленность и недостаточную нравственную вменяемость) между различными, казалось бы, противоположными идеологическими лагерями, между «чистыми» западниками и «нечистыми» нигилистами, истинными социалистами и революционными карьеристами. Отсюда результат: великодушные «новые идеи» сносятся, как течением реки, реальной психологией людей, иначе говоря, корректируются, снижаются, искажаются и оборачиваются разрушением и хаосом; к ним примазываются «плуты, торгующие либерализмом», или интриганы, намеревающиеся грабить, но придающие своим намерениям «вид высшей справедливости», а в конечном итоге «смерды направления» доходят до убеждения, что «денежки лучше великодушия» и что «если нет ничего святого, то можно делать всякую пакость».
Подобные закономерности являются универсальными и осуществляются везде (в последнее десятилетие с наглядной очевидностью в нашей собственной стране), где, например, смена идеологических теорий или обновление социальных институтов, технические успехи или законодательные усовершенствования, декларации «нового мышления» или благие призывы к мирному сосуществованию заменяют собой отсутствие последовательного и целенаправленного внимания к внутренним установкам сознания «субъектов» и носителей всех подобных процессов, к своеобразию их нравственных принципов и мотивов поведения, влияющих по ходу жизни на рост высших свойств личности или, напротив, на их угасание и соответственно на результаты ожидаемых изменений и ставимых задач.
Именно в таком злободневно-вечном контексте читаются сегодня историософские и публицистические произведения Тютчева, в том числе и «Письмо о цензуре в России». Сквозь его призму яснее становятся не только волнующие многих «невидимые» проблемы современной журналистики и печатного слова в целом, но и неразрывно связанные с ними животрепещущие вопросы общественного и государственного бытия, без внятного осознания и решения которых успешное стратегическое развитие страны в принципе оказывается невозможным. Уроки Тютчева - это уроки проникновенного знания «внутренних» законов духовного мира человека, определяющих направление, конфигурацию, содержание и, так сказать, итоги его «внешней» исторической деятельности. Отсюда опережающий и пророческий характер этого основанного на христианской традиции знания, дающего выверенный методологический ключ для по-настоящему реалистической и в высшей степени прагматической (ср. Достоевского: «ихним реализмом - сотой доли фактов не объяснишь, а мы нашим идеализмом пророчили даже факты») оценки событий и явлений прошлого, настоящего и будущего.
«Письма о цензуре в России» необходимо помнить о раскрытии им «тайны человека» и «исторической борьбы» Христианства и Революции, в ходе которой возрастают или угасают духовные качества личности и о которой речь шла в предшествующем разделе. В устах Тютчева такие слова и понятия, как совесть, честь, благородство, бесчестие, порок и т. п., являются не конъюнктурной риторикой или красивыми оборотами салонной речи, а выражают основополагающий элемент в поведении людей, «незаметно» обусловливающий их судьбы. Его размышления можно пояснить высказываниями A. C. Хомякова, писавшего, что так называемый «реализм», искусственность и хитрость в достижении ближайших тактических выгод стратегически проигрышны, в конечном счете сами себя наказывают и что «всякое начало, истекающее из духа и совести, далеко выше всякой формальности и бумажной административности. Одно живо и живит, другое мертво и мертвит». Более того, «та частная польза, которую мог бы принести ум человека порочного в должности общественной, гораздо ниже того соблазна, который истекает из его возвышения».