* * *
Есть и в моем страдальческом застое Часы и дни ужаснее других... Их тяжкий гнет, их бремя роковое Не выскажет, не выдержит мой стих. 5 Вдруг все замрет. Слезам и умиленью Нет доступа, все пусто и темно, Минувшее не веет легкой тенью, А под землей, как труп, лежит оно. Ах, и над ним в действительности ясной, 10 Но без любви, без солнечных лучей, Такой же мир бездушный и бесстрастный, Не знающий, не помнящий о ней. И я один, с моей тупой тоскою, Хочу сознать себя и не могу - 15 Разбитый челн, заброшенный волною, На безымянном диком берегу. О господи, дай жгучего страданья И мертвенность души моей рассей: Ты взял ее, но муку вспоминанья, 20 Живую муку мне оставь по ней, - По ней, по ней, свой подвиг совершившей Весь до конца в отчаянной борьбе, Так пламенно, так горячо любившей Наперекор и людям и судьбе, - 25 По ней, по ней, судьбы не одолевшей, Но и себя не давшей победить, По ней, по ней, так до конца умевшей Страдать, молиться, верить и любить. |
Примечания
"Есть и в моем страдальческом застое..."
Автограф неизвестен. Впервые напечатано - неполностью - в РА, 1874, вып. 10, стлб. 377 и в газете "Свет" от 5 августа 1893, стр. 2 (в романе Ф. Ф. Тютчева "На границе"); полностью - ИВ, 1903, Ќ 7, стр. 203 (в статье того же Ф. Ф. Тютчева "Федор Иванович Тютчев. Материалы к его биографии"), под заглавием: "По возвращении из Ниццы в 1865 г.". Этот же текст печатается и в настоящем издании.
В списке И. С. Аксакова (СП) датировано: "1865 г. Март. Петербург". Тютчев вернулся из Ниццы в Петербург 26 марта. Следовательно, стихотворение написано в последних числах марта.