Из "Петербургских заметок" Погодина

ИЗ «ПЕТЕРБУРГСКИХ ЗАМЕТОК» ПОГОДИНА

Публикация А. Л. Осповата

В 1867—1868 гг. Погодин издавал в Москве газету «Русский». Он был ее единственным издателем и основным ее сотрудником. Во время его отлучек из Москвы газета не выходила. Не были выпущены и три последние ее номера (№ 135—137), которые должны были появиться 24, 28 и 31 декабря 1868 г., — в это время Погодин находился в Петербурге.

Однако издатель счел своим долгом возместить читателям этот урон и выпустил недоданные номера в соответствующие числа следующего месяца — 24, 28 и 31 января 1869 г. Полагая нецелесообразным помещать злободневный политический материал в этих номерах фактически уже не существующей газеты, Погодин почти целиком заполнил их собственными «Петербургскими заметками». Наряду с беглыми зарисовками недавних петербургских встреч и впечатлений «заметки» содержат множество фрагментарных записей мемуарного и дневникового характера, суждения о прочитанных книгах и т. д.

В состав «Петербургских заметок» вошли и наброски двух неосуществленных рецензий — на «Стихотворения Ф. Тютчева» (М., 1868) и на роман «Война и мир» (здесь также содержатся размышления о Тютчеве). 19 ноября Погодин записал в дневнике: «Над Тютч<евым>». Эта беглая запись позволяет датировать наброски о Тютчеве ноябрем 1868 г.

В 1873 г. Погодин использовал наброски из «Петербургских заметок» в «Воспоминании о Тютчеве» (см. выше). Тем не менее это не лишает их самостоятельного значения.

Прежде всего примечательно определение, которое дано здесь Тютчеву, — «поэт и публицист». Обе стороны его творчества равноценны в глазах Погодина, в свою очередь органически сочетавшего два рода деятельности — исторические штудии и публицистику. Сама категоричность, с которой Погодин говорит о Тютчеве как о «первом представителе народного сознания о Русской миссии в Европе, в Истории», подтверждает тот факт, что Тютчев-публицист получил несомненное признание в определенных кругах современного русского общества.

Достойно внимания и то обстоятельство, что в «Петербургских заметках» впервые была печатно засвидетельствована «двойственность» тютчевского облика; в этом смысле Погодин предвосхитил одно из основных положений книги Аксакова.

Наброски из «Петербургских заметок» прошли мимо внимания исследователей Тютчева и не были включены в библиографию статей о нем («Ф. И. Тютчев. Библиографический указатель». Сост. И. А. Королева и А. А. Николаев. М., 1978).

Печатаются по тексту газ. «Русский», 1869, № 137 (последний), 31 января (за 31 декабря 1868 г.).

<О ТЮТЧЕВЕ>

О романе графа Толстого я хотел сказать свое мнение по его окончании, которого еще не воспоследовало.

Еще осталась у меня не оконченною статья о стихотворениях Ф. И. Тютчева.

Для последних двух статей написано у меня было начало со следующим местом из «Войны и мира»:

«Ну племянница! — крикнул дядюшка, взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.

Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.

Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, — эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить! Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел, и они уже любовались ею.

такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.

— Ну, графинечка — чистое дело марш! — радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. — Ай да племянница!»

Как автор удивился своей Наташе, так удивляемся мы ему: каким образом мальчик, оставшись сиротою, воспитываясь в каком-нибудь корпусе, где ничему не училися, проведший свою молодость в обществе военном, не взыскательном и не притязательном, мог подняться вдруг на такую высоту литературную, мог завоевать общее внимание публики, не слишком падкой на литературные гостинцы, мог, наконец, что казалось бы всего труднее, создать такое лицо, как Наташу, и написать такую об ней страницу?

в пучине немецкой учености, сибарит, редко говоривший по-русски, — он является в наше время решительно первым представителем народного сознания о Русской миссии в Европе, в Истории: никто в России не понимает так ясно, не убежден так твердо, не верит так искренно в ее призвание, как он. Многие имеют, может быть, мысли более или менее верные о разных предметах, сюда относящихся; но никому не представляются они в таком целом виде, так конкретно, — употреблю модное выражение, — как ему. Ну как же это случилось?

Как случилось, что Пушкин, балованный мальчик, воспитанный на французских стихах, написал «Руслана и Людмилу» в первый год по выходе из лицея, где ничему не учился, через пять лет нашел язык «Бориса Годунова» среди игры и пирушек и через десять лет сделался истинно национальным поэтом, воздвигнул себе памятник?

А Ломоносов, а Петр, а наше время?

Так встречается deus ex machina¹ в Русской истории, и, признаюсь, он всегда ободряет и подкрепляет меня, когда злоба дня угнетает мою душу. Распространяться больше <нечего>*...

«Войне и мире» <...>²

___________

В заключение выписываю несколько отмеченных стихотворений Тютчева, также из предположенной рецензии <...>³

____________

Ф. И. Тютчев, старый мой университетский товарищ, прислал мне новую свою книгу со следующими стихами на обертке, которые я и сообщу здесь, как нигде не напечатанные. (Он прислал мне после их в другом, измененном виде, но этого варианта, видно проникнутого его духом, я никак отыскать теперь не могу.) <...>⁴

<Ноябрь 1868 г.>

Примечания

¹ Латинское выражение (букв.: «бог из машины»), означающее неожиданную развязку драмы или романа (в древнегреческом театре катастрофу, угрожавшую героям, нередко предупреждало внезапно появившееся при помощи машины божество).

² Опущены критические замечания в адрес романа Толстого (см.: Н. Н. Гусев. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии. С 1855 по 1869 год. М., 1956, с. 829).

³ «Воспоминание о Ф. И. Тютчеве» (см. выше).

⁴ Опущено стихотворение «Михаилу Петровичу Погодину». Впоследствии оно было включено в «Воспоминание о Ф. И. Тютчеве» (см. выше). В обоих случаях Погодин приводит его первую редакцию. «Новая» книга — «Стихотворения Ф. Тютчева» (М., 1868).