Поиск по творчеству и критике
Cлово "RESTANTE"

1. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 4/16 сентября 1847 г.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

2. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 5/17 июля 1859 г.

Входимость: 1. Размер: 25кб.

3. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 28 августа/9 сентября 1843 г.

Входимость: 1. Размер: 11кб.

4. Тютчев Ф. И. - Георгиевским А. И. и М. А., 6/18 октября 1864 г.

Входимость: 1. Размер: 12кб.

1. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 4/16 сентября 1847 г.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: déjà. Quant à tes inquiétudes à mon sujet, tu sais fort bien qu’elles sont absurdes et qu’il ne peut rien m’arriver de sérieusement fâcheux. En thèse générale on ne peut être raisonnablement inquiet dans ce monde que de toi et encore seulement quand je ne suis pas là. Aussi, p ex , il y a dans ta dernière lettre un mot qui est très mal sonnant. Ainsi tu dis, en parlant de ta santé, qu’elle était meilleure et que tu avais moins mal à la poitrine. Moins mal, comme c’est gracieux et surtout à l’entrée de l’hiver. Je suppose qu’à ton arrivée à Pétersb qui, d’après mon calcul, a du avoir lieu de 9 ou 10 de ce mois, tu as été momentalement mise en possession de ma lettre adressée à l’hôtel Safonoff 1 . Tu sais, p -ê , que je me suis décidé à rentrer p Varsovie, et je pense que tu approuves cet itinéraire. Le temps du moins qu’il fait depuis deux jours et qui probablement se prolongera, est tel qu’il ne permet guères de choisir. Je m’en tiens donc à l’itinéraire indiqué! Je passerai p Leipsick, Dresde, Breslau — Varsovie. Grâce au chemin de fer ce voyage sera, j’espère, aussi économique qu’expéditif. Le sérieux ne commencera qu’après Varsovie, mais je te l’ai déjà dit, je crois, que j’ai à Varsovie une...

2. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 5/17 июля 1859 г.

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: à étaler ses plaies et ses misères... Се qui, роur ma раrt, légitime entièrement lе dégoût que j'ai pour се séjour, c'est ma profonde conviction de l'absurdité de ma présence au milieu de tous ces éclopés... Les médecins sont des ânes, et l'ami Pfeuffer 2 en est un, tout comme les autres. Саr се n'était pas une médiocre ânerie de m'avoir envoyé ici, où je n'avais absolument que faiгe, ainsi que Burkhard lui-même en est convenu. Се dernier m'a avoué que les eaux de Wildbad n'avaient et ne pouvaient avoir aucune prise directe sur mon mal, qui est un engorgement de sang dans les vaisseaux du bas ventre, que tout lе resultat fаvоrаblе que je pouvais attendre de mes bains, c'est qu'ils pouvaient contribuer à calmer les neгfs et à donner un peu plus de ton à l'activité de lа peau... Aussi l'événement ne justifie-t-il que trор cette appréciation. Саr, арrès je ne sais combien de bains que je viens de рrеndrе, et qui sont d'ailleurs fort аgréаblеs à prendre, j'en conviens, mon mal, qui...

3. Тютчев Ф. И. - Тютчевой Эрн. Ф., 28 августа/9 сентября 1843 г.

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: nous dans son château de Fall, proche de Réval. Il a mis une si obligeante insistance pour m’engager à l’y accompagner qu’il me fût impossible de refuser, sans impolitesse, sa proposition. Cette excursion, d’ailleurs, ne me détourne pas beaucoup de ma direction, et il n’y aura de retard que les quelques jours que je passerai chez lui. Comme j’ajourne les détails, je te dirai en peu de mots que j’ai vu dernièrement dans sa délicieuse maison de campagne la pauvre Grande-Duchesse Marie, bien triste encore de la perte de son enfant, mais toujours parfaitement bonne et aimable pour moi. Puis j’ai vu — mais qui n’ai-je pas vu? Tout le monde de connaissances de diverses dates et de divers grades m’a fait fort bon accueil. Mais pour obtenir ici quelque chose de plus substantiel que de politesses il faudrait passer dans ce pays non pas trois semaines, mais un an et même deux. Or, c’est là un...

4. Тютчев Ф. И. - Георгиевским А. И. и М. А., 6/18 октября 1864 г.

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: — не было дня, не было часу во дне, чтобы мысль о вас покидала меня… Так вы тесно связаны с памятью о ней, а память ее — это то, что чувство голода в голодном, ненасытимо голодном. Не живется, мой друг Александр Иваныч, не живется… Гноится рана, не заживает… Будь это малодушие, будь это бессилие, мне все равно. Только при ней и для ней я был личностью, только в ее любви, в ее беспредельной ко мне любви я сознавал себя… Теперь я что-то бессмысленно живущее, какое-то живое, мучительное ничтожество… Может быть и то, что в некоторые годы природа в человеке теряет свою целительную силу, что жизнь утрачивает способность возродиться, возобновиться. Все это может быть, но, поверьте мне, друг мой Александр Иваныч, тот только в состоянии оценить мое положение, кому — из тысяч одному — выпала страшная доля — жить четырнадцать лет сряду — ежечасно, ежеминутно — такою любовью, как ее любовь, — и пережить ее… Теперь все изведано, все решено, — теперь я убедился на опыте, что этой страшной пустоты во мне ничто не наполнит… Чего я не испробовал в течение этих последних недель — и общество, и природа, и наконец самые близкие, родственные привязанности, самое душевное участие в моем горе… Я готов сам себя обвинять в неблагодарности, в бесчувственности, — но лгать не могу — ни на минуту легче не было, как только возвращалось сознание. Всё это приемы опиума, — минутно заглушают боль — но и только. Пройдет действие опиума — и боль все та же. — Только и было мне несколько отрадно, когда, как, напр<имер>, здесь с Петровыми 2* , которые так любили ее, я мог вдоволь об ней наговориться, — но и этой отрады я скоро буду лишен. — И при том я не могу не чувствовать, что даже и для тех, которые ее любили, это было простое, обыкновенное мимо преходящее горе...