• Приглашаем посетить наш сайт
    Культура (niv.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "THOU"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
    Поиск  
    1. Бицилли П. М.: Державин – Пушкин – Тютчев и русская государственность
    Входимость: 2. Размер: 62кб.
    2. Маслов Б. П.: Порождение стихотворного текста и проблема огласовки (на материале поэзии Ф. Тютчева)
    Входимость: 1. Размер: 103кб.
    3. Виницкий И. Ю.: Поэтический миф Тютчева
    Входимость: 1. Размер: 62кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Бицилли П. М.: Державин – Пушкин – Тютчев и русская государственность
    Входимость: 2. Размер: 62кб.
    Часть текста: они с указанной точки зрения образуют вместе одно историческое явление. Но всякое историческое явление есть не однородная вещь, а процесс, проходящий известные стадии. Эти стадии здесь соответствуют трем поэтическим инвидуальностям. Индивидуальность же поэта – в силу определения – неделима. Нельзя понять явления, которое мы избрали предметом исследования, не выяснив взаимоотношения трех названных творческих индивидуальностей всесторонне. Для Пушкина и Державина это до сих пор, насколько мне известно, почти совсем не было сделано. Этим оправдываются первые §§ предлагаемой работы, имеющие назначением подвести читателя к ее главной теме. I По своему историческому воспитанию Пушкин и Державин принадлежали к двум различным школам. «Вторым»языком Державина был немецкий, слабо известный Пушкину, воспитанному на французском. Учителями Державина были немецкие одописцы школы «барокко». Учителями Пушкина до Байрона – Вольтер и Парни. Один из новейших исследователей, Л. Пумпянский, в статье «Поэзия Ф. И. Тютчева» [ 1 ] задается вопросом, «почему Пушкин не воспринял наследия великолепного, колористического барокко державинской школы», так же как и ее другого наследия – «акустицизма», т. е....
    2. Маслов Б. П.: Порождение стихотворного текста и проблема огласовки (на материале поэзии Ф. Тютчева)
    Входимость: 1. Размер: 103кб.
    Часть текста: автором внесены несущественные изменения.] Обращаясь к проблематике авторского присутствия в поэтическом тексте, естественно – особенно для исследователя, ограниченного рамками русской, преимущественно формальной критики, – сперва задаться вопросом, почему порождение стихотворной речи (некоторым субъектом некоторого языка) не составило предмета собственно филологического изучения. Можно подумать, причина в неоднозначности биографического генезиса текста, которая потребовала замены личности, реконструируемой историками литературы, на концепт сознания автора – ту или иную «поэтическую систему», имманентную определенной совокупости текстов. Именно этой вторичной реальностью поэта оперирирует, ее тем самым симулируя и воплощая, филолог-исследователь поэтики записанного текста. В практике русского-советского стиховедения отвлечение от субъекта стихотворной речи, делающее возможным применение заимствованных из точных наук аналитических методов, постулируется как дисциплинарный, если не эпистемологический, императив. Показательно, например, что отечественное...
    3. Виницкий И. Ю.: Поэтический миф Тютчева
    Входимость: 1. Размер: 62кб.
    Часть текста: безлюдный край...           Путь далек — не унывай... Ах, и в этот самый час, Там, где нет теперь уж нас, Тот же месяц, но живой, Дышит в зеркале Лемана... Чудный вид и чудный край —       Путь далек — не вспоминай... Стихотворение “Грустный вид и грустный час...” — первое в тютчевском диптихе “На возвратном пути”, написанном осенью 1859 г. по дороге из Кенигсберга в Петербург1, — сравнительно редко привлекало к себе внимание исследователей. Как правило, о нем вспоминали в связи с постоянной в творчестве Тютчева темой “противоположения железного севера, железной зимы, полюса — блаженному югу, теплому южному Эдему” [1, с. 14]. «Это противопоставление не только погоды и сезона, — писал Б. Я. Бухштаб, — но именно края; Север — царство тьмы, “Киммерийской мрачной ночи” (Киммерия, по Гомеру, — страна, куда не доходят солнечные лучи). <...> На севере и месяц встает, “как призрак гробовой”, на юге — “тот же месяц, но живой”. Север в поэзии Тютчева — как бы символ угасания жизни, угасания души “в однообразьи нестерпимом”» [2, с. 31]. В качестве примера “мертвого”, “северного” пространства исследователь приводил второе стихотворение диптиха “На возвратном пути” — “Родной ландшафт. Под дымчатым навесом...” Г. С. Кнабе заметил, что в своих стихотворениях на тему Юга и Севера Тютчев всегда стремился к географической конкретности: “Тот же месяц, но живой, Дышит в зеркале Лемана” [3, с. 268—269]. Север — это, как правило, Россия, Петербург; Юг — Италия или, в нашем случае, Швейцария, берега Женевского озера. Между тем в приведенных...