Поиск по творчеству и критике
Cлово "FERN"
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: впечатление, которое производят стихи поэта. Его стихотворная форма исключительно богата именно этими «тончайшими блестками», различаемыми не сразу. Чисто внешние, легко бросающиеся в глаза эффекты ей чужды. Основным стихотворным размером Тютчева был ямб, преобладавший в русской поэзии со времен Ломоносова. Чаще всего мы видим у Тютчева ямб четырехстопный, реже пятистопный, еще реже смешанный. Другие виды ямба встречаются у него лишь в единичных случаях. Так, трехстопным ямбом написаны поэтом три стихотворения: «Противникам вина» (начало 20-х годов), «Зима недаром злится...» (до 1836), «В часы, когда бывает...» (не позднее 1858); шестистопным ямбом четыре: «Mal’aria» (1830), перевод монолога дон Карлоса из драмы «Эрнани» Гюго (1830), «Русская география» (1848 или 1849) и «Недаром русские ты с детства помнил звуки...» (1861). Наряду с ямбом Тютчев охотно обращался к четырехстопному хорею. До тридцатых годов он пользуется им преимущественно в переводах из Шиллера («Песнь радости», 1823), Гёте («Приветствие духа», между 1827—1830; «Запад, Норд и Юг в крушеньи...» между 1827—1830; «Певец», 1830) и Гейне («Друг, откройся предо мною...», между 1823—1830; «Как порою светлый месяц...», между 1827—1829). С начала тридцатых годов четырехстопный хорей утверждается в творчестве Тютчева...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: их скомпоновать в философскую систему, и в результате получится «космическое сознание Тютчева», быть может, недаром иногда имеющее своим вторым заглавием: «чудесные вымыслы» 3 . Это тем более как будто оправданно, что и впрямь стихи Тютчева являются как бы ответами на совершенно реальные философские и политические вопросы эпохи. Тогда стихотворение «Безумие», например, явилось бы вполне точным ответом на один из частных вопросов романтической философии: может ли быть дано мистическое познание природы не только во сне, но и в безумии (Тик, Шубарт, Кернер и др.) и т. д. и т. д. Но уже Ив. Аксаков протестовал против этого простого оперирования «тютчевской мыслью»: «У него не то что мыслящая поэзия, — а поэтическая мысль <...> От этого внешняя художественная форма не является у него надетою на мысль, как перчатка на руку, а срослась с нею, как покров кожи с телом, сотворена вместе и одновременно, одним процессом: это сама плоть мысли» 4 . Здесь хотя и не особенно убедителен термин «внешняя художественная форма» и образ «кожа на теле», но очень убедителен отрицаемый подход к «мысли» и «стиху» как к руке и перчатке 5 . Философская и политическая мысль должны быть здесь осознаны как темы, и, конечно, функция их в лирике совсем иная, нежели в прозе. Вот почему, хотя и несомненно, что они являлись значащим элементом в поэзии Тютчева, вовсе не несомненен характер этого значения, а стало быть, и незаконно отвлекать их изучение от общего литературного, стало быть, необходимо учитывать их функциональную роль. Нет темы вне стиха, так же как нет образа вне лексики. Наивный же подход к стиху как к перчатке, а к мысли — как к руке, при котором упускалась из виду функция того и другого в лирике как особом виде искусства, привели в изучении Тютчева к тупику мистических...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: разрушить их в общепонятную философскую прозу (такие попытки очень легко удаются и почти не стоят труда); затем можно их скомпоновать в философскую систему, и в результате получится "космическое сознание Тютчева", быть может, недаром иногда имеющее своим вторым заглавием: "чудесные вымыслы". Это тем более как будто оправданно, что и впрямь стихи Тютчева являются как бы ответами на совершенно реальные философские и политические вопросы эпохи. Тогда стихотворение "Безумие", например, явилось бы вполне точным ответом на один из частных вопросов романтической философии: может ли быть дано мистическое познание природы не только во сне, но и в безумии (Тик, Шубарт, Кернер и др.) и т. д. и т. д. Но уже Ив. Аксаков протестовал против этого простого оперирования "тютчевской мыслью": "У него не то что мыслящая поэзия, - а поэтическая мысль <...> От этого внешняя художественная форма не является у него надетою на мысль, как перчатка на руку, а срослась с нею, как покров кожи с телом, сотворена вместе и...