Поиск по творчеству и критике
Cлово "IPSO"
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 31кб.
Часть текста: je désespère en vérité de vous expliquer mon silence. Sachez que depuis des mois ce maudit silence me pèse comme un cauchemar, qu’il m’étouffe, qu’il m’étrangle… et bien que pour le dissiper il eût suffi d’un très léger mouvement des doigts… jusqu’à l’heure d’aujourd’hui je ne suis pas parvenu à effectuer ce mouvement sauveur, à rompre ce sortilège. Je suis un exemple vivant de cette fatalité, si morale et si logique, qui fait de chaque vice sortir le châtiment qui lui est dû. Je suis un apologue, une parabole, destinée à prouver les détestables conséquences de la paresse… Car enfin c’est cette maudite paresse qui est le mot de l’énigme. C’est elle qui, en grossissant de plus en plus mon silence, a fini par m’en accabler comme sous une avalanche. C’est elle qui a dû me donner à vos yeux toutes les apparences de l’indifférence la plus brutale, de la plus stupide insensibilité. Et Dieu sait pourtant, mon ami, qu’il n’en est rien. En écartant les phrases, je ne vous dirai que ceci: depuis l’instant de notre séparation, il ne s’est pas passé un jour que vous ne m’ayez manqué. Croyez, mon cher Gagarine, qu’il y a peu d’amoureux qui pourrait en conscience en dire autant à sa maîtresse. Toutes vos lettres m’ont fait grand plaisir, toutes ont été lues et relues… A chacune d’entr’elles j’ai fait au moins vingt réponses. Est-ce ma faute si elles ne vous sont pas parvenues, faute d’avoir...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: Тютчева от родины, то все же в утверждении биографа была и доля истины. На первых порах «русский дух» поддерживался в мюнхенской квартире Тютчева усилиями старого дядьки Хлопова. Но как ни любил поэт Николая Афанасьевича, общение с ним не могло заменить ему московских друзей. В это время, по-видимому, он наиболее остро ощущал разлуку с ними. По крайней мере, посылая им свой перевод «Песни Радости» Шиллера, сделанный в феврале 1823 года, он писал: ... Мне ли петь сей гимн веселый От близких сердцу вдалеке, В неразделяемой тоске, — Мне ль Радость петь на лире онемелой? Веселье в ней не сыщет звука, Его игривая струна Слезами скорби смочена, — И порвала ее Разлука! К первым же годам жизни Тютчева в Мюнхене должен быть отнесен и его перевод стихотворения Байрона «Lines written in an album at Malta» («Строки, написанные в альбом на Мальте»). Стихи эти переводились и до и после Тютчева 54 , но только в его переводе допущено своеобразное переосмысление подлинника. У Байрона стихотворение написано в альбом женщины. Поэт надеется, что когда-нибудь эти строки привлекут к себе ее «задумчивый взор» и она поймет, что на страницах альбома погребено его сердце. У Тютчева же стихотворение обращено не к женщине, а к друзьям. Изменено и самое заглавие: «В альбом друзьям». Любовная тема совершенно устранена из перевода и заменена темой разлуки с друзьями: Как медлит путника вниманье На хладных камнях гробовых; Так привлечет друзей моих Руки знакомой начертанье!.. Чрез много, много лет оно Напомнит им о прежнем друге: «Его — нет боле в вашем круге; Но сердце здесь погребено!..» 55 В той же книжке альманаха «Северная лира» на 1827 год, в которой впервые появились эти стихи, был помещен и перевод стихотворения Гейне «Ein Fichtenbaum ...