Поиск по творчеству и критике
Cлово "LOCI"
Входимость: 2. Размер: 85кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 85кб.
Часть текста: Тютчев: «Какие последние политические известия?» 1 В семидесятые годы XX века ещё не принято было Федора Ивановича Тютчева уважать официально. Впрочем, разнообразные ярлыки лепились к его челу задолго до установления большевистской власти: славянофил, монархист, поэт шинельных од с подношением «на случай», поэт некоего «чистого искусства» (это уже при Советах). Собственно, он и был «монархистом». И славянофилом тоже, но по-своему – не принадлежа славянофильскому обществу и не обсуждая с ним своё собственное отношение к проблемам Востока и Запада, но «представителем» некоего мифического чистого искусства этот поэт-бунтарь не был никогда (впрочем, ревнители этого антилитературного понятия Добролюбов и Чернышевский к такой «школе» причислили и Пушкина). Итак, когда Федора Ивановича еще не признавали официозно, наша организация с названием ГЭБ (ленинградское городское экскурсионное бюро, ныне не существующее), а именно литературная ее секция, во главе с Ларисой Ильиничной Бройтман ( умерла в 2014 году) создала творческую группу «Тютчев в Петербурге», которая исследовала всё, начиная от оригинальных фотографий Тютчева и его близких в «публичке» (тогда библиотеке имени Салтыкова-Щедрина) и кончая личными встречами с правнуком Тютчева Кириллом Васильевичем Пигарёвым в Мураново. Собрание музея-усадьбы Мураново, директором которого был Пигарев, опора и оплот литературного наследия прадеда, насчитывало свыше 28 тысяч единиц хранения. Это – письма и документы родового архива, книги мемориальной библиотеки, произведения живописи, оригинальной графики и эстампа, коллекции дагерротипов и...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: pas d'homme dont les ides fassent moins prouver cette angoisse du nant de la vie qui s'empare de nous au contact d'un pass irrvocable comme tout ce qui nous reste de J. Tant il y avait de la vie vritable dans cet homme. Тютчев. Письмо А. И. Козловой (1852) [ЛН-1, 520] 1 Тема «Тютчев и Жуковский» предполагает три различных аспекта рассмотрения, тесно связанных между собой, но различающихся по задачам и методам анализа. Трудность разведения этих аспектов в исследовании не освобождает от необходимости обозначить специфику каждого из них. Во-первых, это биографический аспект - история взаимоотношений поэтов, личное знакомство которых состоялось, очевидно, еще в 1817 году в Москве, в доме родителей Тютчева и продолжалось до смерти Жуковского. Несмотря на то, что встречи двух поэтов в 20-30-е гг. крайне редки, можно говорить об объединяющем их московском культурном пространстве , связанном с именами А. Тургенева и Киреевских-Елагиных [Осповат, 15-16]. Другой ракурс этого же аспекта - взаимоотношения литераторов (как такое определение ни малоприменимо по отношению к Тютчеву) - связан, прежде всего, с пушкинским «Современником» и историей публикации там тютчевских...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: moins éprouver cette angoisse du néant de la vie qui s’empare de nous au contact d’un passé irrévocable comme tout ce qui nous reste de J . Tant il y avait de la vie véritable dans cet homme. Тютчев. Письмо А. И. Козловой. (1852) [ЛН (1), 520] В предыдущей главе нами была затронута тема, выводящая нас за пределы имманентного анализа тютчевского цикла — как мы показали, особое значение приобретают в этом цикле аллюзии на лирику Жуковского. Тема «Тютчев и Жуковский» предполагает три различных аспекта рассмотрения, тесно связанных между собой, но различающихся по задачам и методам анализа. Трудность разведения этих аспектов в исследовании не освобождает от необходимости обозначить специфику каждого из них. Во-первых, это биографический аспект — история взаимоотношений поэтов, личное знакомство которых состоялось, очевидно, еще в 1817 году в Москве, в доме родителей Тютчева и продолжалось до смерти Жуковского. Несмотря на то, что встречи двух поэтов в 20–30-е гг. крайне редки, можно говорить об объединяющем их московском культурном пространстве, связанном с именами А. Тургенева и Киреевских-Елагиных [Осповат 1988–a, 15–16]. Другой ракурс этого же аспекта — взаимоотношения литераторов (как такое определение ни малоприменимо по отношению к Тютчеву) — связан, прежде всего, с пушкинским «Современником» и историей публикации там тютчевских «Стихотворений,...
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Часть текста: Чулков , Пигарев ]. Дополненные несколькими записками Тютчева к Погодину того же времени [ Благой ] и некоторыми новыми выписками из «Дневника» [ Королева ], они составляют картину приятельских отношений двух университетских студентов и той интеллектуальной атмосферы, которой они причастны, позволяя уловить некоторые черты формирующейся литературной позиции юного Тютчева. В известной мере итоговой выглядит подборка свидетельств из дневников и воспоминаний Погодина, составившая целый раздел тютчевского тома «Литературного наследства» [ ЛН. С. 7-29], и все же тему «Погодин и Тютчев» нельзя считать исчерпанной ни в источниковедческом, ни в концептуальном плане. Прежде всего следует остановиться на самом начале этих отношений. Первая запись о посещении Тютчева в с. Троицком датирована у Погодина 9 августа 1820 г. [ ЛН. С. 10]. Встрече этой предшествовала записка Тютчева к Погодину от 8 августа, свидетельствующая, что еще в июле в Москве меж ними было условлено воспользоваться близостью Троицкого и Знаменского, где в подмосковной Трубецких проводил лето Погодин [ Благой. С. 386]. К сожалению, свой дневник под названием «Моя жизнь» Погодин начал лишь 18 июля 1820, однако практически нет сомнений, что 6 июля он присутствовал на ежегодном торжественном университетском акте, где, как известно, читались стихи Тютчева «Урания». Чтение это, по всей видимости,...
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Часть текста: "Московского текста" - к истории взаимоотношений Ф. И. Тютчева и М. П. Погодина ВАРИАЦИИ «МОСКОВСКОГО ТЕКСТА»: К ИСТОРИИ ОТНОШЕНИЙ Ф. И. ТЮТЧЕВА И М. П. ПОГОДИНА * 1. Сведения об общении Тютчева и Погодина в 1820-1822 годах неизменно привлекали внимание «тютчеведов»; впервые опубликованные Н. П. Барсуковым [ Барсуков I. ] записи погодинского «Дневника» о Тютчеве явились одним из немногих прямых источников его ранней биографии [см., например, Чулков , Пигарев ]. Дополненные несколькими записками Тютчева к Погодину того же времени [ Благой ] и некоторыми новыми выписками из «Дневника» [ Королева ], они составляют картину приятельских отношений двух университетских студентов и той интеллектуальной атмосферы, которой они причастны, позволяя уловить некоторые черты формирующейся литературной позиции юного Тютчева. В известной мере итоговой выглядит подборка свидетельств из дневников и воспоминаний Погодина, составившая целый раздел тютчевского тома...