Поиск по творчеству и критике
Cлово "NAME"
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Часть текста: продолжает оставаться проблемой. Так, в «Душа моя, Элизиум теней…» обращение, формально сохраняя единство адресата (в границах парафрастической композиции), в первой строфе имплицирует созерцательное отношение к «элисийскому» строю души, а во второй строфе обнаруживает драматургию эмфатически резкого жеста по отношению к «бесчувственной толпе» [ 2 ]. В «Цицероне», напротив, обращение столь же резко обрывает историческую констатацию зачина с тем, чтобы обеспечить смысловой максимум второй строфы и возвести позицию адресата к отрешенно-блаженной позиции зрителя «высоких зрелищ»: в «ты» обращения незримо происходит возрастание смысла от конкретного адреса («оратор римский») к обобщенному «счастлив, кто». Уже эти примеры обозначают контур одной из проблем: чья позиция предпочтительнее в мире Тютчева – «зрителя» или «участника»? Или эти позиции взаимно...
Входимость: 2. Размер: 62кб.
Часть текста: Zhukovskiy’s famous ballad “Lyudmila”), biographical (Tyutchev’s stay in Vevey on the banks of Lake Léman in 1859), and mythological (the local myth created by Rousseau) subtexts of Fyodor Tyutchev’s short poem “It is a sad view and a sad hour...” (1859). Грустный вид и грустный час — Дальний путь торопит нас... Вот, как призрак гробовой, Месяц встал и из тумана Осветил безлюдный край... Путь далек — не унывай... Ах, и в этот самый час, Там, где нет теперь уж нас, Тот же месяц, но живой, Дышит в зеркале Лемана... Чудный вид и чудный край — Путь далек — не вспоминай... Стихотворение “Грустный вид и грустный час...” — первое в тютчевском диптихе “На возвратном пути”, написанном осенью 1859 г. по дороге из Кенигсберга в Петербург1, — сравнительно редко привлекало к себе внимание исследователей. Как правило, о нем вспоминали в связи с постоянной в творчестве Тютчева темой “противоположения железного севера, железной зимы, полюса — блаженному югу, теплому южному Эдему” [1, с. 14]. «Это противопоставление не только погоды и сезона, — писал Б. Я. Бухштаб, — но именно края; Север — царство тьмы, “Киммерийской мрачной ночи” (Киммерия, по Гомеру, — страна, куда не доходят солнечные лучи). <...> На севере и месяц встает, “как призрак гробовой”, на юге — “тот же месяц, но живой”. Север в поэзии Тютчева — как бы символ угасания жизни, угасания души “в однообразьи нестерпимом”» [2, с. 31]. В качестве примера “мертвого”, “северного” пространства исследователь приводил второе стихотворение диптиха “На возвратном пути” — “Родной ландшафт....
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: чтобы муж ваш продолжил свои литературные труды <...> Можно было бы сказать много интересного о современном политическом положении. Убедите Тютчева нарушить свое молчание и снова подняться на треножник. Он обладает даром пророчества». К. Пфеффель — Э. Ф. Тютчевой. Мюнхен. <1>/13 января 1851// Современники о Тютчеве С. 248—249 ( пер. с фр. яз. ). <Январь, до 8>. Петербург. Письмо к П. А. Вяземскому в Петербург. Тютчев предлагает внести изменения в стихотворение Вяземского «Послание к графу Д. Н. Блудову», написанное по случаю пятидесятилетия его литературной деятельности: «Хорошенько сообразив все, я полагаю, что лучше будет в стихе „И нет конца твоим стрелам“ — поставить так: „И счету нет твоим стрелам“, по той причине, что конец стрел может, пожалуй, означать острие стрел, и в таком случае фраза оказалась бы несколько двусмысленной». Кроме того, Тютчев предлагает свою редакцию последней строфы. Соч. 1984. Т. II. С. 148. Вяземский принял оба исправления, сделанные Тютчевым ( Вяземский 2 . Т. 4, ч. II. СПб., 1880, С. 368—369). Свои стихи он прочел на...