Поиск по творчеству и критике
Cлово "STILL"
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Часть текста: Пункт 6 6 В некоторых дореволюционных и советских изданиях стихотворений Тютчева в особый раздел выделены переводы, которые в других изданиях помещены среди оригинальных стихов поэта. И в том, и в другом есть своя логика. Обособление переводов дает возможность нагляднее представить чисто количественное место их в творчестве Тютчева, уяснить, кто из иностранных поэтов и в какие годы пользовался его преимущественным вниманием, полнее осознать значение поэта в ряду мастеров русского художественного перевода. Переводы составляют примерно восьмую часть тютчевского поэтического наследия. В основном они принадлежат к первой половине творческой деятельности поэта, преимущественно ко времени его пребывания за границей. К петербургскому периоду относится всего девять переводов. Первое место среди переводов Тютчева занимают произведения Гёте. Тютчев перевел десять его стихотворений и пять отрывков из первой части «Фауста». Второе место принадлежит Гейне. Тютчевым переведены семь...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: же поэта – в силу определения – неделима. Нельзя понять явления, которое мы избрали предметом исследования, не выяснив взаимоотношения трех названных творческих индивидуальностей всесторонне. Для Пушкина и Державина это до сих пор, насколько мне известно, почти совсем не было сделано. Этим оправдываются первые §§ предлагаемой работы, имеющие назначением подвести читателя к ее главной теме. I По своему историческому воспитанию Пушкин и Державин принадлежали к двум различным школам. «Вторым»языком Державина был немецкий, слабо известный Пушкину, воспитанному на французском. Учителями Державина были немецкие одописцы школы «барокко». Учителями Пушкина до Байрона – Вольтер и Парни. Один из новейших исследователей, Л. Пумпянский, в статье «Поэзия Ф. И. Тютчева» [ 1 ] задается вопросом, «почему Пушкин не воспринял наследия великолепного, колористического барокко державинской школы», так же как и ее другого наследия – «акустицизма», т. е. «трактовки звуковых тем», – и не находит ответа. Недоумение автора усугубляется еще тем обстоятельством, что к «акустицизму» Пушкин все же позднее обратился: сначала в «Обвале», а потом и в «М. Всаднике» («акустика погони»). Можно было бы прибавить к этому, ...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: Соответственно, в исследовательской практике доминирует интерес к политическому метатексту Тютчева - будь то аналитическая рефлексия по поводу его «геополитических» воззрений (см. [Цимбурский 1995: 86-98]) или более традиционные попытки определить место автора в истории панславизма (см. [Досталь 1989: 8-14; Джонг 1997: 55-69]). В то же время нельзя не заметить, что энергия интерпретаторов политических сочинений Тютчева подчас лишена существенного источника - корректного понимания отдельного текста. Именно в этих целях составлен нижеследующий комментарий к тютчевской статье 1844 г., дополняющий ее научную публикацию. Разумеется, предлагаемый опыт (как и любой в этом жанре) далек от завершенности. В частности, на данном этапе работы было решено отказаться от резюмирующей части: весь материал, за исключением последней подглавки, сгруппирован в соответствии с ходом авторского изложения. Датировка . Сведениями, относящимися к творческой истории, мы не располагаем. Из авторского примечания к начальной фразе, отсылающей к первому письму Тютчева доктору Кольбу (см. коммент. к абзацам [1-3]), следует, что работа над статьей началась после 21 марта 1844 г., и уже в конце апреля - начале мая брошюра была закончена тиснением (см. [Динесман 1999: 270]). Первое упоминание см. в письме А. И. Тургенева (из Шанрозе под Парижем) В. А. Жуковскому (во Франкфурт) от 7/19 мая 1844 г.: «Достань письмо, брошюру Тютчева, без имени, к Кольбу, редактору аугсб.<ургской> газеты <...>. Очень...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: на себя особое внимание поэтизированный образ бледного дневного месяца (луны), своеобразно противопоставленный традиционному в поэзии всех времен и народов сияющему ночному светилу. Этот образ встречается в лирике Тютчева то там, то здесь, на протяжении нескольких десятилетий, в различных лексических и стилистических вариантах, но чаще всего в указанном контрастном противоположении. Напомним, например, два недатированных отрывка, создание которых относят обычно к началу 30-х годов, в которых ярко запечатлен указанный образ. В стихотворении «Ты знал его в кругу большого света»: ... На месяц взглянь: весь день как облак тощий, Он в небесах едва не изнемог. Настала ночь и, светозарный бог, Сияет он над усыпленной рощей. [ 1 ] или в другом стихотворении («В толпе людей, в нескромном шуме дня»): Смотри, как днем туманисто бело Чуть брезжит в небе месяц светозарный... Наступит ночь, и в чистое стекло Вольет елей душистый и янтарный... [ 2 ] «Замечательно, – утверждает Л. В. Пумпянский, – что и в гораздо более поздних стихах 60-х годов Тютчев продолжает говорить о луне не в тот час, к которому приучила нас литературная традиция, не о луне ночью, а о гораздо более интимном, конфликтном и трудно-уловимом событии в истории дня, о встрече луны с уже родившимся днем: В тот час, как с неба месяц сходит В холодной, ранней полумгле. Еще более интимный момент этого конфликта схвачен в «Декабрьском утре» (1859): Не движется ночная тень. Высоко в небе месяц светит, Царит себе и не заметит, Что уж родился...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: Отметим некоторые важнейшие положения, которые мы будем учитывать, вчитываясь в тютчевский текст: Общепризнана ориентация Тютчева, с одной стороны, на философию Шеллинга и эстетику старших немецких романтиков (Новалис, Гейне), с другой – на Державина и Жуковского [ 2 ]. «Тютчев принадлежал к сложному типу романтиков; использовав тематику романтизма, он в гораздо большей мере относится к классикам по своим приемам», – считал, например, Ю. Н. Тынянов [ 3 ]. Отсюда выводятся основополагающие качества поэтической системы и стиля: ««высокий» одический строй поэзии <...> строфа Тютчева, синтаксис и лексика восходят к образцам классическим» [ 4 ], отмечаются, в частности, «приемы ораторского слова» [ 5 ]. Именно преобразованием ораторской установки в духе эстетики романтизма объясняет Ю. Н. Тынянов формирование в лирике Тютчева нового жанра – фрагмента, обладающего «поразительной планомерностью» и законченностью [ 6 ]. Планомерность это особая, «двоичная» по своей природе, что привычно относится в течение длительного времени на счет характерного романтического двоемирия. Впрочем, оказалось, что и здесь возможно обнаружить иные, гораздо более ранние воздействия (так, например, современный исследователь усматривает в двоемирии Тютчева отражение важнейших мировоззренческих черт платонизма [ 7 ]). Структурно-семантическая бинарность (какова бы ни была ее природа) является признанной отличительной чертой тютчевского поэтического мира и сказывается в каждом его элементе. Читаем в работе Ю. Н. Тынянова 1926 г.: «…натурфилософский параллелизм, «двоичность» не остались у него только материалом и стилем, но и повлекли всю организацию стихового материала. Самое построение у него стало...