Поиск по творчеству и критике
Cлово "WILHELM"
Входимость: 5. Размер: 97кб.
Входимость: 2. Размер: 54кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 123кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 97кб.
Часть текста: — 259, 264, 297, 299, 389, 390, 392, 398, 399, 525, 537 . Аддисон (Addison) Джозеф (1672–1719), английский писатель, государственный деятель — 458 . Адлерберг Александр Владимирович, гр. (1818–1888), адъютант вел. кн. Александра Николаевича, штабс-капитан в 1843 г. — 525 . Адлерберг Амалия Максимилиановна — см. Крюденер А. М. * Адлерберг Екатерина Николаевна, гр. (урожд. Полтавцова; 1822–1910), статс-дама; жена гр. А. В. Адлерберга — 260, 264, 525 . Адольф Фредерик (1774–1850), герцог Кембриджский (Duke of Cambridge), сын английского короля Георга III, дядя королевы Виктории — 151, 154, 506 . Азадовский Константин Маркович, литературовед — 512 . Аксаков Иван Сергеевич (1823–1886), публицист и общественный деятель; зять Тютчева — 370, 373, 454, 470, 475, 479, 480, 493, 506, 538, 548, 557, 558 . Аксаков Сергей Тимофеевич (1791–1859), писатель — 557, 558 . Аксакова Анна Федоровна (урожд. Тютчева; 1829–1889), старшая дочь поэта, фрейлина императрицы Марии Александровны, мемуаристка — 24, 34, 37, 58, 60, 71, 79, 81, 83, 85, 90, 95, 100, 102, 114–119, 122–128, 130, 134, 136, 138, 140, 141, 143, 149, 150, 156, 158–160, 162, 164, 165, 169, 182–185, 187–192, 194, 196, 199, 202, 207–209, 223, 225, 234, 236, 237, 239, 261, 265, 277, 279, 281, 283–291, 314–316, 321–324, 326, 327, 347–349, 351, 353, 355, 358, 366, 368, 370, 373–380, 388–390, 392, 393, 395, 397, 398, 400, 428, 431, 432, 434, 436, 471, 474, 479, 482–486, 488, 489, 493–495, 497, 498, 502, 503, 505, 507–513, 515, 516, 521, 526–528, 531, 533–537, 542, 547–552, 554, 555, 558–560, 564, 568, 569 . Аксакова Ольга Семеновна (урожд. Заплатина; 1793–1878), мать И. С. Аксакова — 557, 558 . Александр I Павлович...
Входимость: 2. Размер: 54кб.
Часть текста: ИМЕН Абдул Меджид I (1823-1861), турецкий султан с 1839 г. — 401. Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886), публицист и общественный деятель; зять Тютчева — 333, 343,348,353,357,364, 394,412, 414,427,453. Аксаков Сергей Тимофеевич (1791-1859), писатель — 254, 256,439. Аксакова Анна Федоровна (урожд. Тютчева; 1829-1889), старшая дочь поэта, фрейлина императрицы Марии Александровны, мемуаристка - 29,32,78,80,86,87,101,103,106,109,111 -116,118,124, 127,129-132,134,137,163,166,171,174,178,181,183,186,189,192, 194, 197, 206, 209, 212, 215, 217, 218, 226, 229, 239, 240, 254-258, 263-265, 268, 272, 278, 280-282, 291-298,309-314,316-320,326, 327,329,330,334,335,339,358,360-362, 365-367,374,376,380,381, 386-388,390-400,403,405-411,413-416, 418, 419, 422,424-426, 428,429,431,433,435,437,438,442,445-447,453,454,456-460. Александр I Павлович (1777-1825), с 1801 г. российский император - 204,205, 270,275,352,424,427,429. Александр II Николаевич (1818-1881), с 1855 г. российский император - 203,204,207,210,220,221,223,226,229,231,248,250,253,255, 257,258,261-264,270,274,285,287,311,313,317,319,377,392,393,424, 425,429,430,432,433,435,437,438,441-443,458. Александр Александрович, цесаревич (1845-1894), с 1881 г. император Александр III — 435. Александр (Людвиг Георг Фридрих Эмиль; 1823-1888), принц Гессен-Дармштадте кий — 394. Александр Невский, вел. кн. Владимирский (1220-1263), св. — 386. Александра Иосифовна, вел. кн. (урожд. Александра Фридери- ка, принцесса Саксен-Альтенбургская; 1830-1911) — 249,251,375. Александра Федоровна (урожд. Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина, принцесса Прусская; 1798-1860), российская императрица с 1825 г., жена императора Николая I — 62, 65,...
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: Из "Вильгельма Мейстера" Гете Из "Вильгельма Мейстера" Гете I Кто с хлебом слез своих не ел, Кто в жизни целыми ночами На ложе, плача, не сидел, Тот незнаком с небесными властями. 5 Они нас в бытие манят - Заводят слабость в преступленья, И после муками казнят: Нет на земли проступка без отмщенья! II Кто хочет миру чуждым быть, Тот скоро будет чужд, - Ах, людям есть кого любить, Что им до наших нужд! 5 Так! что вам до меня? Что вам беда моя? Она лишь про меня, - С ней не расстанусь я! Как крадется к милой любовник тайком: 10 "Откликнись, друг милый, одна ль?" Так бродит ночию и днем Кругом меня тоска, Кругом меня печаль!.. Ах, разве лишь в гробу 15 От них укрыться мне - В гробу, в земле сырой - Там бросят и оне! Примечания I. "Кто с хлебом слез своих не ел..." II. "Кто хочет миру чуждым быть..." (Из "Вильгельма Мейстера" Гете) Автографы хранятся в ЦГАЛИ (505/7, лл. 1-1 об.). Перед текстом первого стихотворения помета: "из Wilhelm Meister". Последние четыре строки второго стихотворения в рукописи отсутствуют. Впервые напечатаны в альманахе "Сиротка" на 1831 г., стр. 198-199. Вошли в С, т. XLV, стр. 12, изд. 1854 г., стр. 131-132, и изд. 1868 г., стр. 79-80. Во всех текстах 5-7 строки первого стихотворения заменены одной строкой точек. Печатаются: I - по автографу, II - по альманаху "Сиротка". См. "Другие редакции и варианты", стр. 284. Датируются не ранее 1827 г. (автограф - на бумаге с водяным знаком " <18>27"), и не позднее 1830 г. (цензурное разрешение "Сиротки" помечено 11 января 1831 г.). Перевод первой и второй песен арфиста ("Wer nie sein Brot mit Tranen ass..." и "Wer sich der Einsamkeit ergiebt...") из "Wilhelm Meister's Lehrjahre" ("Ученических годов Вильгельма Мейстера", кн. II, гл. 13) Гете. До Тютчева первая песня была переведена Жуковским. Варианты "Кто с хлебом слез своих не ел..." (Из "Вильгельма Mейстера" Гете. I) 8 Стеня, на ложе не сидел, "Сиротка", 1831 г. Варианты "Кто хочет миру чуждым быть..." (Из "Вильгельма Mейстера" Гете. II) 6-8(9) Что вам моя беда? Случится ли когда, Что всеми брошен я, Один не буду я. 12-13 Вокруг меня тоска, Вокруг меня печаль! 15-18 отсутствуют Автограф ЦГАЛИ
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Часть текста: 200, 202, 204–207, 210, 211, 215–218, 219, 221, 227–232, 238, 240, 243, 244, 252, 254, 256–260, 266–269, 271–279, 283, 284, 286–289, 293, 294, 296–310, 312–322, 324, 327–330, 332, 335, 337, 346, 348, 351–359, 362–365, 367–369, 371, 372, 375–379, 389–392, 398, 399, 407–410, 413, 415, 419, 420, 422–426, 429, 432, 433, 435, 436, 442, 463–465, 468, 469, 472, 474, 475, 484–486, 489–492, 494, 495, 497–499, 501, 504–507, 509–530, 532–534, 538–541, 543–547, 553, 554, 556–558 . Аксаков Константин Сергеевич (1817–1860), публицист, критик, поэт — 425, 468, 499 . Аксаков Сергей Тимофеевич (1791–1859), писатель — 122, 124, 466, 468 . Аксакова Анна Федоровна (урожд. Тютчева; 1829–1889), старшая дочь поэта, с 1866 г. жена И. С. Аксакова — 10–13, 39–41, 43, 45, 47, 49, 51, 57–59, 62, 75, 77, 97-100, 116, 119–121, 123, 128–132, 136–141, 147, 175–179, 181–186, 188–192, 197, 200–212, 218–221, 238–244, 246, 249, 251–254, 258–260, 266–274, 276–279, 281–294, 298–300, 303, 304, 306–312, 314–316, 319–327, 329–332, 334–337, 346–348, 351, 355–357, 362, 363, 365, 371, ...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: стихотворение написано в первые годы пребывания поэта за границей. "Песнь Радости" переведена Тютчевым в 1823 г., напечатана в С Л на 1827 г. вместе с другими его стихотворениями, из которых два датированы. 1823 и 1824 гг. ("Слезы" и "К Н."). Это дает основание отнести данное стихотворение к 1823-1824 гг. С чужой стороны (Из Гейне) Автограф - без заглавия - хранится в ЦГАЛИ (505/7, л. 3 об.). Впервые напечатано - с явной ошибкой во 2-м стихе ("подъемлясь" вместо "под снегом") - в СЛ, 1827, стр. 338, с пометой "Минхен". Вошло - в другой редакции - в С, т. XLV, 1854, стр. 7 изд. 1854 г., стр. 121 и изд. 1868 г., стр. 78. Этот же текст печатается и в настоящем издании. См. "Другие редакции и варианты", стр. 282. Перевод стихотворения Гейне "Ein Fichtenbaum steht einsam...", впервые появившегося в сборнике "Tragedien nebst einem lyrischen Intermezzo" ("Трагедии с лирическим интермеццо") в апреле 1823 г. Этим определяется время, ранее которого не мог быть сделан тютчевский перевод. Помета "Минхен" и в особенности отсутствующее в немецком подлиннике заглавие "С чужой стороны" указывают на то, что стихотворение было прислано Тютчевым из-за границы в Россию. Поскольку одновременно с этим переводом в СЛ было помещено несколько стихотворений...
Входимость: 1. Размер: 123кб.
Часть текста: она мне напомнила, особливо, когда запела знакомые арии из эпохи жизни для меня незабвенной !.. 2 Приехали секретари его: Криденер и Тютчев с женами их, из коих одна вдова знакомца Петерсона 3 . Тут был и нунций папы 4 , знававший Свечину, к<нягиню> Гагарину 5 , несколько англичанок и здешних полу-красавиц. Скиазети — а я слушал, мечтал, болтал с нунцием и русскими — до 11 часов. 31 июля . < ... > Я начал утро визитами к Криденеру и Тютчеву; но и их не застал — и забрел в книжную лавку знаменитого Котта 6 < ... > Тютчев пришел ко мне и мы проболтали о Шеллинге и пр.: образованный русский, много читал и хорошо говорит < ... > Мы с Шеллингом возвратились в город < ... > Шел<лингу> и мне хотелось отдохнуть, но у меня в 9 час<ов> был еще в виду другой вечер, у Тютчева, где я провел часа полтора, болтая с ним, женой его, бывшею Петерсон, с франц<узским> chargé d’affaires 2* и с нунцием 7 . 2 августа . < ... > В 8 час<ов> я пришел гулять в Англинс<ком> саду, встретил там дам с Тютчевой — и с ними Потемкина — и пристал к ним; а потом и вечер провел у Тютчевой с фр<анцузским> chargé d’affaires и вальсировал с хозяйкой. 4 августа . < ... > Тютчев сидел у меня до самого обеда < ... > 12 августа . < ... > Поручил кн<язю> Трубецкому вытребовать моего Муравьева от Тютчева 8 < ... > 1834. МЮНХЕН 26 марта . < ... > Когда я въехал в дебри Баварии, я сказал моему карманному Шекспиру, как Гердер сыну в минуту тоски смертной: «Cieb mir einen grossen Gedanken, damit ich mich erquicke» 3* . В Италии, в виду Рима, я не прибегал к нему !.. Там мысль и чувство в развалинах !.. В 9-м часу вечера приехали в Аугсбург ; переменили карету и в 9-ть утра выехали в Минхен . Я сидел в кабриолете; снег, ногам тесно: всю ночь не спал и в 5½ мы уже в...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: потребовала замены личности, реконструируемой историками литературы, на концепт сознания автора – ту или иную «поэтическую систему», имманентную определенной совокупости текстов. Именно этой вторичной реальностью поэта оперирирует, ее тем самым симулируя и воплощая, филолог-исследователь поэтики записанного текста. В практике русского-советского стиховедения отвлечение от субъекта стихотворной речи, делающее возможным применение заимствованных из точных наук аналитических методов, постулируется как дисциплинарный, если не эпистемологический, императив. Показательно, например, что отечественное литературоведение не знало ничего подобного предпринятой в немецкой критике попытке переосмысления биографического подхода к лирическому тексту в терминах «переживания» [ 1 ] или связываемому с именем де Мана опыту рассуждения о риторической неоднозначности поэтического высказывания. В целом, отношения субъекта и продукта этой вербальной практики выводились за границы научного дискурса, а значит не могли быть противопоставлены нормативной – для письменной культуры – ситуации прозы. Значение, заложенное в специфическом статусе стихотворного текста, принималось как данность внетекстовой действительности, не подлежащей экспликации. На саму возможность филологического решения проблемы порождения стихового слова могло бы указать представление о круговой поруке текста, легшее в основу понятия интертекстуальности. Коль скоро, однако, встает задача изучения механизмов заимствования, актуальных в условиях и пределах стихового ряда, становится необходимой выработка метода интертекстуального анализа, во многом дополнительного к привычному, ориентированному на прозу подходу. Для этого в настоящей...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: явлений, противоположны как по критериям, так и по ценности их относительно друг друга. Генезис литературного явления лежит в случайной области переходов из языка в язык, из литературы в литературу, тогда как область традиций закономерна и сомкнута кругом национальной литературы. Таким образом, если генетически стих Ломоносова, например, восходит к немецким образцам, то он одновременно продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала — слова. Слово в стихе — это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных «традициях», «влияниях» и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского искусства приводит к заключению, что Тютчев является канонизатором архаической ветви русской лирики, восходящей к Ломоносову и Державину. Он — звено, связывающее «витийственную» одическую лирику XVIII века с лирикой символистов. Отправляясь...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: их относительно друг друга. Генезис литературного явления лежит в случайной области переходов из языка в язык, из литературы в литературу, тогда как область традиций закономерна и сомкнута кругом национальной литературы. Таким образом, если генетически стих Ломоносова, например, восходит к немецким образцам, то он одновременно продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала - слова. Слово в стихе - это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных "традициях", "влияниях" и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского искусства приводит к заключению, что Тютчев является канонизатором архаической ветви русской лирики, восходящей к Ломоносову и Державину. Он - звено, связывающее "витийственную" одическую лирику XVIII века с лирикой символистов. Отправляясь от державинской лексики, он значительно смягчает архаические контуры торжественной и философской оды, сливая их с...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: юноша не избежал этих влияний и на всю жизнь сохранил их отпечаток*. В Германии, куда он прибыл, по собственному его выражению, под звуки «Freischütze» 3 , Тютчев встретил расцвет романтизма в области искусств — поэзии, художеств, музыки и т. п. — и вместе с тем расцвет рационализма в области философии, где тогда неограниченно властвовал Гегель. Нет сомнения, что Тютчев предался этому двойственному воздействию и был глубоко потрясен противоречием, возникшим между его чувствами, его «Gemüt» 4 (позволю себе воспользоваться этим непереводимым словом) и его разумом, — противоречием, от которого он уже никогда не мог освободиться. Впрочем, меня уверяют, что лучшее из этих двух начал восторжествовало в нем на пороге Вечности. Между тем, в 1828 г., если не ошибаюсь, желание видеть и узнать один из великих очагов новейшей цивилизации привело Тютчева в Париж, где он пробыл довольно долго 5 . Деля время между занятиями и светскими развлечениями, он усердно посещал незабвенные курсы лекций Гизо, Кузена и Виллемена 6 и немало общался с некоторыми выдающимися личностями той эпохи, а именно — с последователями Ройе-Коллара 7 . Пребывание в Париже было для Тютчева решающим в том смысле, что оно отметило его последнюю, западническую, если так можно выразиться, трансформацию. Он проникся спиритуализмом Кузена 2* либеральным доктринерством Гизо, классическими теориями Виллемена. Я познакомился с Тютчевым вскоре после его возвращения. По примеру славных учителей, коих имена я только что перечислил, разговор его нередко принимал форму ораторской речи: приходилось больше слушать его, чем отвечать. За исключением Шеллинга 8 ...