Поиск по творчеству и критике
Cлово "MENSCH"
Входимость: 3. Размер: 74кб.
Входимость: 3. Размер: 36кб.
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 2. Размер: 114кб.
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 74кб.
Часть текста: карьеры I. В Мюнхене (1822—1837). Страница 1 I. В МЮНХЕНЕ (1822—1837) 13 мая 1822 г. восемнадцатилетний Федор Тютчев был причислен «сверх штата» к российской дипломатической миссии в Мюнхене — столице Баварии, одного из крупнейших государств Германского союза 1 . Этим назначением, на долгие годы определившим его судьбу, он был обязан ходатайству гр. А. И. Остермана-Толстого, влиятельного родственника семьи Тютчевых 2 . Место чиновника «сверх штата», или, как его обычно называли, «внештатного атташе», было более чем скромным. Как видно из самого названия этой должности, внештатный атташе не входил в штат миссии, а следовательно не имел ни конкретных обязанностей, ни жалованья 3 . Тем не менее для восемнадцатилетнего юноши, едва сошедшего со студенческой скамьи, подобное назначение считалось большой удачей. Предполагалось, что талант, усердие, благоволение начальства и счастливый случай помогут молодому человеку продвинуться по служебной лестнице и сделать дипломатическую карьеру. К тому же предстоящая жизнь в баварской столице, расположенной вблизи Франции и Италии, сулила возможность непосредственного соприкосновения с западно-европейской культурой, а может быть и с ее выдающимися представителями. «Чудесное место!» — заметил о назначении Тютчева его университетский товарищ М. П. Погодин 4 . 11 июня 1822 г. Тютчев выехал из Москвы к месту своего назначения 5 . Он ехал не один. Своего юного протеже сопровождал гр. Остерман-Толстой, направлявшийся в Мюнхен, где в то время проводил большую часть своего времени 6 . Таким образом, рядом с Тютчевым находился старший друг, готовый ТЮТЧЕВ Портрет работы неизвестного художника (масло). Москва, <1819—1820> помочь ему освоиться в чужой стране, в непривычной обстановке. Глава Мюнхенской миссии гр. Иван Илларионович Воронцов-Дашков принял своего нового подчиненного вполне благожелательно...
Входимость: 3. Размер: 36кб.
Часть текста: помимо его воли ослепительными остротами: его находили оригинальным, остроумным, занимательным» 52 . О том, какую роль играл Тютчев в этой среде, позволяет судить эпизод, имевший место в замке Эглоффсхейм, родовом поместье баронов Сетто - одного из видных аристократических семейств Баварии. Правда, эпизод этот относится к лету 1834 года, однако он характерен и для более раннего периода, интересующего нас в данный момент. Итак, направляясь в Мариенбад, Тютчев решает заехать на несколько часов в Эглоффсхейм, где в ту пору, как всегда в летние месяцы, находилось множество гостей. Один из них рассказывает: «Nous avous t agr ablement surpris il y a quelques jours par l'arriv e de M. de Tutcheff qui passe Marienbad et qui Madame de Cetto a naturellement cherch retenir ici. Il repartira ce soir» 11* . Через несколько дней после отъезда Тютчева рассказ о его пребывании в Эглоффсхейме был продолжен: «On ne s'entend plus du tout l'Egoffsheim. M. de Tutcheff a t le morceau de sucre jet dans la bouilloire et depuis ce temps les discussions politiques n'en finissent plus, quoique le principal moteur en soit parti» 12* . Этот эпизод характеризует роль Тютчева в светском обществе Мюнхена. Здесь, как впоследствии в петербургских гостиных, он стал центром притяжения умов, своеобразным «ферментом», возбуждающим мысль собеседников, стимулирующим борьбу мнений. Напомним в этой связи, что беседы с Тютчевым ценил и такой выдающийся человек как гр. Максимилиан Монжела - в недавнем прошлом один из самых блестящих...
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Часть текста: Декабрь 31/Январь 12. Мюнхен. Этой датой помечена написанная рукой Тютчева депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде (№ 15) — продолжение депеши № 13 (см.: 1828. Декабрь 10/22). Канцелярия КИД , № 8086, л. 12—14об. ( на фр. яз. ). Январь 1/<13>. Москва. Ценз. разрешение на выпуск № 1 нового журн. «Галатея» (изд. С. Е. Раич). Здесь (с. 40—42) напечатано «Письмо к другу за границу». Подпись: -и- . По предположению исследователей, автор его — С. Е. Раич, адресат — Тютчев. Об авторе и адресате «Письма к другу за границу» см.: Пигарев К. В. Поэтическое наследие Тютчева // Лирика . Т. 1. С. 278—279; Николаев 2 . С. 134. «„... Что происходит, или лучше сказать, происходит ли что в литературной России?“ — спрашиваешь ты меня в одном из твоих писем. На иронический вопрос твой хочу отвечать, на первый раз, коротким письмом. Мне давно хотелось поговорить с тобою о предмете, равно любимом для меня и тебя. ...
Входимость: 2. Размер: 32кб.
Часть текста: Львовна, мать поэта (урожденная графиня Толстая), читала церковно-славянские часословы, молитвенники, псалтыри. «Юный принц» возрастал привольно. Учился, но нельзя сказать, чтобы умучивался трудом – навсегда осталось широкое, вольготное отношение к работе. Если уж говорить о дарах судьбы, удачах раннего его детства, то это будут две фигуры, по крови ему не родственные, но принявшие на свои руки его младенчество, юность: дядька и учитель. Хлопов и Раич. Некогда крепостной Татищева, а затем отпущенный, Николай Афанасьевич Хлопов поступил на службу к отцу поэта. Был грамотный, богомольный, рассудительный человек. Пользовался полным доверием и уважением хозяев. Мальчику исполнилось четыре года, когда попал он в руки Николая Афанасьича – и долго продолжалась дружба, очень нежная, между барчонком – позже дипломатом, поэтом – и полурабом. За несколько лет до смерти с волнением вспоминает Тютчев, в письме к брату, о детски восторженной привязанности своей к Николаю Афанасьевичу. Явное дело: все поздние его...
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: то это будут две фигуры, по крови ему не родственные, но принявшие на свои руки его младенчество, юность: дядька и учитель. Хлопов и Раич. Некогда крепостной Татищева, а затем отпущенный, Николай Афанасьевич Хлопов поступил на службу к отцу поэта. Был грамотный, богомольный, рассудительный человек. Пользовался полным доверием и уважением хозяев. Мальчику исполнилось четыре года, когда попал он в руки Николая Афанасьича - и долго продолжалась дружба, очень нежная, между барчонком - позже дипломатом, поэтом - и полурабом. За несколько лет до смерти с волнением вспоминает Тютчев, в письме к брату, о детски восторженной привязанности своей к Николаю Афанасьевичу. Явное дело: все поздние его "бедные селенья", "смиренная нагота" России были даны уже с детства, почти с колыбели в облике этом. Николай Афанасьевич Хлопов есть просто сама народная и православная Россия, приблизившаяся к ребенку и дохнувшая на него всей кротостью и простотой своей. Семен Егорович Раич тоже была Россия, но Россия высоко просвещенная. Не в себе лишь замкнутая, а в даровитости своей вбирающая весь мир - поэзии и культуры. Учитель не из обычных. Брат митрополита Филарета Киевского, ученый, отчасти и сам поэт. Человек возвышенной настроенности, бескорыстный, склонный к энтузиазму. Рим, Италия, вот что влекло его. Переводил Вергилия, Тассо, Ариосто. Через него Тютчев с отрочества полюбил горизонты более далекие, чем Овстуг, Брянск и Орел. Раич сделал из него отличного латиниста - и уж вот...
Входимость: 2. Размер: 114кб.
Часть текста: Петерсон - жена Тютчева * 2-й секретарь посольства * Знакомство с Шеллингом, Тиршем и другими деятелями науки и культуры * Эрнеста Дёрнберг * Миссия в Грецию * «Человек редких достоинств» * Ключ к шергера * Тютчев и Пушкин <…> В 1822 году Тютчев был отправлен в Петербург, на службу в Государственную Коллегию Иностранных Дел. Но в июне месяце того же года его родственник, знаменитый герой Кульмской битвы, потерявший руку на поле сражения, граф А. И. Остерман-Толстой посадил его с собой в карету и увез за границу, где и пристроил сверхштатным чиновником к Русской миссии в Мюнхене. «Судьбе угодно было вооружиться последнею рукою Толстого (вспоминает Федор Иванович в одном из писем своих к брату, лет 45 спустя), чтоб переселить меня на чужбину». Это был самый решительный шаг в жизни Тютчева, определивший всю его дальнейшую участь. На козлах той кареты, которая увезла графа Остермана-Толстого и 18-летнего Тютчева за границу, уселся и благополучно прибыл в Мюнхен, вместе с ними, старик-дядька Федора Ивановича, Николай Афанасьевич Хлопов. Он не захотел расстаться с ...
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Часть текста: I главы, поставлена, видимо, в связи с предполагавшейся ее публикацией). Датировку эту, однако, должно оспорить. Уже в письме к С. А. Венгерову от 11 августа 1918 г. Тынянов предлагает в качестве дипломного сочинения работу «Тютчев и Гейне (история встречи и поэтич[еского] взаимодействия)» (ИРЛИ. ф. С. А. Венгерова). В незаконченной статье 1919 г. «О пародии» видны следы внимательного анализа поэтики Гейне (см. прим. к статьям «Достоевский и Гоголь» и «О пародии»). В обоих ранних списках своих неопубликованных работ — от 25 и 27 декабря 1920 г. Тынянов уже называет «исследование „Тютчев и Гейне”». Рукопись монографии вполне подтверждает эти указания. Сохранившиеся черновики некоторых разделов I главы написаны еще по старой орфографии; меж тем в беловой текст они вошли целиком, лишь с небольшой стилистической правкой; один из таких разделов (9-й) был включен в текст более поздний даже непереписанным. Биографические разделы, таким образом, восходят к 1917 — 1919 гг., а судя по почерку черновиков, и к более раннему времени. Вспоминая о знакомстве с Тыняновым в 1913 г., Ю. Г. Оксман сообщает, что он уже в то время изучал биографию Гейне (архив Ю. Г. Оксмана). К университетским годам относится и большое количество выписок и конспектов литературы по немецкому романтизму и биографии Гейне (ЦГАЛИ, АК). Но и другие главы были написаны гораздо ранее 1922 г. В фонде К. И. Чуковского (ГБЛ, ф. 620) хранится отчет Литературного отдела Дома искусств за 1921 г., в котором значатся два доклада Тынянова: «Гейне в России» и «Блок и Гейне» [а] , отражавшие, как позволяет судить тема первого и опубликованный текст второго, содержание II и. IV глав монографии. Косвенным подтверждением нашей датировки является то,...
Входимость: 2. Размер: 39кб.
Часть текста: годы его жизни. До первого приезда Тютчева из-за границы в Россию в 1825 году при нем неотлучно находился его дядька Николай Афанасьевич Хлопов. «В Мюнхене старик остался верен всем русским обычаям, — рассказывает Аксаков, — и в немецкой квартире Тютчева устроил себе уютный русский уголок с иконами и лампадою, словно перенесенный из какого-нибудь московского прихода Николы на Курьих Ножках или в Сапожках. Он взял в свое заведывание хозяйство юного дипломата и собственноручно готовил ему стол, угощая его, a порою и его приятелей-иностранцев произведениями русской кухни» 21 . Находясь в Мюнхене, Николай Афанасьевич вел постоянную переписку с матерью поэта, сообщая ей все, что касалось жизни ее Феденьки в далеком и чужом городе 22 . В семье Тютчевых сохранилось воспоминание о том, как старый дядька ворчливо уведомлял Екатерину Львовну, что Федор Иванович обменялся часовыми цепочками с юной красавицей, графиней Амалией Лерхенфельд, в которую был влюблен, причем в обмен на золотую получил всего лишь шелковую. Невольно приходит на память пушкинский Савельич, и лишний раз поражаешься жизненности этого литературного образа! Через несколько лет, расставшись со своим питомцем и проживая «на покое» в доме его родителей, Хлопов заказал икону в ознаменование самых значительных, по его мнению, событий из жизни поэта. На обратной стороне доски рукою Хлопова пояснено, какие это были события. В центре иконы помещено изображение богоматери «Взыскание погибших», празднуемой 5 февраля — «в...