Федор Тютчев: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "LEIPZIG". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 48кб.

Часть текста: ед. хр. 56). Рукопись представляет собою четыре главы большой — монографического типа — незавершенной работы (1917 — 1920). В рукописи авторская дата: 1922 (в конце I главы, поставлена, видимо, в связи с предполагавшейся ее публикацией). Датировку эту, однако, должно оспорить. Уже в письме к С. А. Венгерову от 11 августа 1918 г. Тынянов предлагает в качестве дипломного сочинения работу «Тютчев и Гейне (история встречи и поэтич[еского] взаимодействия)» (ИРЛИ. ф. С. А. Венгерова). В незаконченной статье 1919 г. «О пародии» видны следы внимательного анализа поэтики Гейне (см. прим. к статьям «Достоевский и Гоголь» и «О пародии»). В обоих ранних списках своих неопубликованных работ — от 25 и 27 декабря 1920 г. Тынянов уже называет «исследование „Тютчев и Гейне”». Рукопись монографии вполне подтверждает эти указания. Сохранившиеся черновики некоторых разделов I главы написаны еще по старой орфографии; меж тем в беловой текст они вошли целиком, лишь с небольшой стилистической правкой; один из таких разделов (9-й) был включен в текст более поздний даже непереписанным. Биографические разделы, таким образом, восходят к 1917 — 1919 гг., а судя по почерку черновиков, и к более раннему времени. Вспоминая о знакомстве с Тыняновым в 1913 г., Ю. Г. Оксман сообщает, что он уже в то время изучал биографию Гейне (архив Ю. Г. Оксмана). К университетским годам относится и большое количество выписок и конспектов литературы по немецкому романтизму и биографии Гейне (ЦГАЛИ, АК). Но и другие главы были написаны гораздо ранее 1922 г. В фонде К. И. Чуковского (ГБЛ, ф. 620) хранится отчет Литературного отдела Дома искусств за 1921 г., в котором значатся два доклада Тынянова: «Гейне в России» и «Блок и Гейне» [а] , отражавшие, как позволяет судить тема первого и опубликованный текст второго, содержание II и. IV ...

Входимость: 4. Размер: 84кб.

Часть текста: ЭЛЕМЕНТЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МИФОЛОГИИ ТЮТЧЕВА (Комментарий к статье 1844 г.)* Историко-политические статьи Тютчева 1840-х гг. обычно рассматриваются в своей совокупности, как звенья единой нарративной цепи. Такой подход оправдывается и однотипным построением этих текстов, последовательно манифестирующих идеологемы «Россия <Восточная Европа> vs. Запад», «Россия vs. Революция», «Церковь vs. Революция», и (улавливаемой чаще всего безотчетно) их общей риторической природой 1 : экспонированный постулат не требует доказательств, а логический порядок изложения уступает место ораторской установке, которая санкционирует и повторы, и внутренние противоречия, и явные фактические передержки. Соответственно, в исследовательской практике доминирует интерес к политическому метатексту Тютчева - будь то аналитическая рефлексия по поводу его «геополитических» воззрений (см. [Цимбурский 1995: 86-98]) или более традиционные попытки определить место автора в истории панславизма (см. [Досталь 1989: 8-14; Джонг 1997: 55-69]). В то же время нельзя не заметить, что энергия интерпретаторов политических сочинений Тютчева подчас лишена существенного источника - корректного понимания отдельного текста....

Входимость: 3. Размер: 123кб.

Часть текста: и хорошо говорит < ... > Мы с Шеллингом возвратились в город < ... > Шел<лингу> и мне хотелось отдохнуть, но у меня в 9 час<ов> был еще в виду другой вечер, у Тютчева, где я провел часа полтора, болтая с ним, женой его, бывшею Петерсон, с франц<узским> chargé d’affaires 2* и с нунцием 7 . 2 августа . < ... > В 8 час<ов> я пришел гулять в Англинс<ком> саду, встретил там дам с Тютчевой — и с ними Потемкина — и пристал к ним; а потом и вечер провел у Тютчевой с фр<анцузским> chargé d’affaires и вальсировал с хозяйкой. 4 августа . < ... > Тютчев сидел у меня до самого обеда < ... > 12 августа . < ... > Поручил кн<язю> Трубецкому вытребовать моего Муравьева от Тютчева 8 < ... > 1834. МЮНХЕН 26 марта . < ... > Когда я въехал в дебри Баварии, я сказал моему карманному Шекспиру, как Гердер сыну в минуту тоски смертной: «Cieb mir einen grossen Gedanken, damit ich mich erquicke» 3* . В Италии, в виду Рима, я не прибегал к нему !.. Там мысль и чувство в развалинах !.. В 9-м часу вечера приехали в Аугсбург ; переменили карету и в 9-ть утра выехали в Минхен . Я сидел в кабриолете; снег, ногам тесно: всю ночь не спал и в 5½ мы уже в Минхене. 27 марта . < ... > Я взял комнату опять Zum goldnen Hirsch 10 ; № 10, подле ванны < ... > Пошел к кн<язю> Гагар<ину> 11 < ... > Был у Шеллинга; он накануне читал речь в ...

Входимость: 3. Размер: 73кб.

Часть текста: исчез оттиск статьи И. А. Гончарова «Мильон терзаний», присланный Тютчеву автором («И. А. Гончаров и И. С. Тургенев. По неизданным материалам Пушкинского дома». Пб., 1923, с. 95—96). Немногие оставшиеся после смерти Тютчева книги, некогда ему принадлежавшие, бережно сохранялись его вдовой и детьми. С течением времени они сосредоточились в Муранове: в 1894 г. сюда доставили французские книги, которые Эрнестина Федоровна завещала своему внуку Федору Ивановичу ( Собр. Пигарева ), а в 1903 г., после смерти Д. Ф. Тютчевой, из ее владимирского имения Варварино была перевезена обширная библиотека сестер Тютчевых, в состав которой входили и книги, подаренные им их отцом. К моменту создания музея в Муранове книги, некогда принадлежавшие Тютчеву, входили в общий состав усадебной библиотеки. Работу по выявлению этих книг предпринял Н. И. Тютчев, затем ее продолжил К. В. Пигарев. Ими был проанализирован весь массив семейной библиотеки Тютчевых (около 3000 томов), а также дневники М. Ф. Тютчевой-Бирилевой и обширная семейная переписка. В результате в библиотеке Муранова выявлено 40 названий книг (всего 70 томов), принадлежавших самому Тютчеву или подаренных им членам его семьи. Они являются предметом данного описания, которое дополнено двумя книгами из...

Входимость: 3. Размер: 127кб.

Часть текста: — и вы вполне достойны этой чести — брошен самый наглый вызов русскому общественному чувству и убеждению тою шайкой людей, которая так безнаказанно тяготеет над Россиею и позорит Государя, и вы, конечно, не усумнитесь поднять брошенной перчатки...» Утверждает, что дело о запрещении «Москвы» «становится государственным вопросом первой важности», и просит Аксакова «приехать сюда безотлагательно», ибо присутствие его в Петербурге необходимо для того, чтобы продолжать борьбу: «Есть у каждого ложного направления необходимость довести себя до самоубийственного абсурда <...> — наша же обязанность этим воспользоваться ». ПССП . Т. 6. С. 368—369. Аксаков откликнулся на призыв Тютчева (см.: Январь <4 или 5> — <около 12>). В тот же день. Петербург. Письмо к А. Ф. Аксаковой в Москву. Тютчев настаивает на необходимости присутствия И. С. Аксакова в Петербурге; повторяет доводы, приведенные им в только что написанном письме к нему. Сообщает, что А. М. Горчаков обещает «оказать самую серьезную поддержку правому делу» Аксакова. Соч. 1984. Т. II. С. 330—331 ( пер. с фр. ). Январь 3. Петербург. Письмо к Е. Ф. Тютчевой в Москву. Тютчев...

Входимость: 2. Размер: 20кб.

Часть текста: Пушкин утверждает независимость мечты, свободу творчества от всякого гнета реальных обстоятельств, складывающихся в то, что называют судьбой. Греческая геймармена, судьба, вовлеченная в контекст пушкинского стихотворения упоминанием мойры Клофо, прядущей нить жизни (ср. Steinbach 1931), мыслилась в античности как верховная сила, поставленная над олимпийскими богами. Выше судьбы нет ничего и никого. Пушкин вознес над ней волю поэта. Прилагательное всемощный отсутствует в словарях современного русского литературного языка 1 . В поэзии это слово употреблялось со второй половины XVIII века, чаще всего у Державина, и закончило свою литературную историю у раннего Блока (1902): Я укрыт до времени в приделе. Но растут всемощные крыла. Дефиниция в «Словаре языка Пушкина» предельно краткая: « ВСЕМОЩНЕЕ <...> Сильнее » (СП, 391). В корпусе пушкинских текстов это слово больше не встречается, в пушкиноведении оно не объяснялось. Между тем оно обращает на себя внимание яркой особенностью. Двучленное прилагательное всемощный , будучи элятивом, обозначает исчерпывающую полноту качества, выраженного вторым членом, поэтому степени сравнения от него не образуются. Формально их построить можно обычной постановкой в степень второго члена, как это и сделал в данном случае Пушкин, однако они лишены смысла в строго логическом отношении. Словесное искусство не всегда подчиняется законам логики и грамматики, оставляя за собой право на поэтическую вольность, — разумеется, при условии, что этим достигается не порча языка, а определенный художественный эффект. Что же имеет место в данном случае, ошибка Пушкина или сознательное нарушение нормы? Церковнославянизм всемощный является калькой с греческого прилагательного παντοδύναμος 2 , семантически ближайшим к...

Входимость: 2. Размер: 109кб.

Часть текста: выступлений Тютчева-публициста современной ему зарубежной печатью до сих пор почти не уделялось внимания. Соответствующие материалы оставались невыявленными и неучтенными. В современной Тютчеву России его публицистические выступления были известны лишь самому узкому кругу лиц. Между тем на Западе в течение двух десятилетий не умолкал отголосок своего рода сенсации, вызванной в конце 1840-х — начале 1850-х годов его политическими статьями, а также отрывками из его частных писем, проникшими на страницы журнальной прессы. Правильное понимание некоторых политических стихотворений Тютчева и их полемических заострений невозможно без знакомства с теми резкими нападками на него, которые имели место в выступлениях западноевропейских журналистов. Тютчев был одним из немногих русских публицистов, печатавшихся за границей на общераспространенном в Западной Европе французском языке. Его непродолжительная деятельность как публициста представляет собой своеобразный, заслуживающий внимания исследователей эпизод в истории идеологических, политических и дипломатических взаимоотношений России и Запада в середине XIX в. Многочисленные отзывы западноевропейской прессы на открыто полемические статьи и отдельные высказывания Тютчева раскрывают отношение влиятельных журналов того времени к тому, что они...

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: еще недостаточно разграничены две области исследования: исследование генезиса и исследование традиций литературных явлений; эти области, одновременно касающиеся вопроса о связи явлений, противоположны как по критериям, так и по ценности их относительно друг друга. Генезис литературного явления лежит в случайной области переходов из языка в язык, из литературы в литературу, тогда как область традиций закономерна и сомкнута кругом национальной литературы. Таким образом, если генетически стих Ломоносова, например, восходит к немецким образцам, то он одновременно продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала - слова. Слово в стихе - это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных "традициях", "влияниях" и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского искусства приводит к заключению, что Тютчев является канонизатором архаической ветви русской лирики, восходящей к...

Входимость: 2. Размер: 40кб.

Часть текста: Тютчева с Эл. Петерсон. Мюнхенская миссия. 1827 , № 28, л. 133—133об. Декабрь 31/Январь 12. Мюнхен. Этой датой помечена написанная рукой Тютчева депеша И. А. Потемкина К. В. Нессельроде (№ 15) — продолжение депеши № 13 (см.: 1828. Декабрь 10/22). Канцелярия КИД , № 8086, л. 12—14об. ( на фр. яз. ). Январь 1/<13>. Москва. Ценз. разрешение на выпуск № 1 нового журн. «Галатея» (изд. С. Е. Раич). Здесь (с. 40—42) напечатано «Письмо к другу за границу». Подпись: -и- . По предположению исследователей, автор его — С. Е. Раич, адресат — Тютчев. Об авторе и адресате «Письма к другу за границу» см.: Пигарев К. В. Поэтическое наследие Тютчева // Лирика . Т. 1. С. 278—279; Николаев 2 . С. 134. «„... Что происходит, или лучше сказать, происходит ли что в литературной России?“ — спрашиваешь ты меня в одном из твоих писем. На иронический вопрос твой хочу отвечать, на первый раз, коротким письмом. Мне давно хотелось поговорить с тобою о предмете, равно любимом для меня и тебя. О русской литературе, и вообще о ходе просвещения в России, ты имеешь, как видно, понятие довольно темное, неопределенное. И немудрено: более шести лет протекло с того времени, как ты разлучился с отечеством; немудрено и потому, что ты о произведениях словесности нашей судишь по переводам некоторых русских книг на иностранный язык. „На днях, — это твои слова, — на днях попался мне перевод книги Б<улгари>на; я читал ее с...

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: стих Ломоносова, например, восходит к немецким образцам, то он одновременно продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала — слова. Слово в стихе — это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных «традициях», «влияниях» и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского...

Поиск по творчеству и критикеCлово "LEIPZIG"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEIPZIG"