Часть текста: статье 1919 г. «О пародии» видны следы внимательного анализа поэтики Гейне (см. прим. к статьям «Достоевский и Гоголь» и «О пародии»). В обоих ранних списках своих неопубликованных работ — от 25 и 27 декабря 1920 г. Тынянов уже называет «исследование „Тютчев и Гейне”». Рукопись монографии вполне подтверждает эти указания. Сохранившиеся черновики некоторых разделов I главы написаны еще по старой орфографии; меж тем в беловой текст они вошли целиком, лишь с небольшой стилистической правкой; один из таких разделов (9-й) был включен в текст более поздний даже непереписанным. Биографические разделы, таким образом, восходят к 1917 — 1919 гг., а судя по почерку черновиков, и к более раннему времени. Вспоминая о знакомстве с Тыняновым в 1913 г., Ю. Г. Оксман сообщает, что он уже в то время изучал биографию Гейне (архив Ю. Г. Оксмана). К университетским годам относится и большое количество выписок и конспектов литературы по немецкому романтизму и биографии Гейне (ЦГАЛИ, АК). Но и другие главы были написаны гораздо ранее 1922 г. В фонде ...

2. Азадовский К. М., Осповат А. Л.: Тютчев и Варнаген фон Энзе

Входимость: 8. Размер: 29кб.

Часть текста: фон Энзе 1 (1785—1858), в то время наиболее активному посреднику между русской и немецкой культурами 2 , было обнаружено в архиве последнего еще в начале XX в. И. А. Шляпкиным 3 . Однако впервые это стихотворение опубликовал берлинский филолог С. О. Якобсон только в 1929 г. 4 В тютчевские издания «Знамя и Слово» регулярно включается начиная с 1939 г. 5 , но до сих пор вопрос о взаимоотношениях Тютчева и Варнгагена фон Энзе в научной литературе специально не рассматривался. Единственное исключение составляет заметка Е. П. Казанович «Новое стихотворение Ф. И. Тютчева», предназначавшаяся для VII тома сборников «Звенья» (этот том, подготовленный в конце 1930-х годов, как известно, не вышел в свет): исследовательница выявила упоминания о Тютчеве, содержавшиеся в многотомном издании дневников Варнгагена 6 , а также учла важные дополнения из ненапечатанной части этих дневников, которые обнародовал С. О. Якобсон в комментарии к своей публикации. Ознакомившись с корректурой заметки Е. П. Казанович (эту возможность нам любезно предоставил Р. Л. Щербаков), авторы сочли целесообразным заново составить сводку данных, относящихся к истории взаимоотношений Тютчева и Варнгагена, поскольку целый ряд архивных и печатных источников не был (или еще не мог быть) использован нашей предшественницей. Начнем с того, что имя Тютчева стало известно Варнгагену задолго до их личного знакомства, состоявшегося в 1842 г. Именно Варнгагену адресовано то самое письмо Г. Гейне от 1 апреля 1828 г., которое и по сей день интригует биографов Тютчева: « ... знаете ли вы дочерей графа Ботмера? < ... > Одна уже не очень молодая, но бесконечно очаровательная, состоящая в тайном браке с молодым русским дипломатом и моим лучшим другом Тютчевым ... » 7 . Возможно, что еще раньше Варнгаген слышал имя Тютчева от князя П. Б. Козловского. 24 декабря 1824 ...

3. Глассе А.: Дипломатическая миссия Тютчева в Грецию

Входимость: 7. Размер: 32кб.

Часть текста: прибыло регентство, состоявшее из трех баварцев — графа И. Армансперга — бывшего баварского министра, профессора Г. Маурера и полковника К. Гейдека. С первых же шагов глава регентства гр. Армансперг стал ориентироваться в своей политике на Англию и Францию, заняв откровенно враждебную позицию по отношению к России. В июле 1833 г. русское правительство было обеспокоено слухами о том, что регентство ведет переговоры о браке Оттона с одной из французских принцесс Орлеанского дома 2 ; пребывание французских войск в Морее усугубляло это беспокойство. Тем же летом король Оттон совершил путешествие в Смирну на английском военном корабле, открыто продемонстрировав таким образом свои проанглийские симпатии 3 . «Этот факт произвел на всех крайне неблагоприятное впечатление, — писал министр иностранных дел граф К. В. Нессельроде русскому посланнику в Мюнхене кн. Г. И. Гагарину 1/13 июля 1833 г. — К счастью, осуждение, которое он вызвал, не касается особы юного короля, оно целиком обращено на советников, его окружающих. Их ответственность очень велика, ибо они отвечают перед Европой за сохранение тех надежд, которые порождены были счастливыми достоинствами короля Оттона» 4 . Что касается самого Оттона, то он всецело находился под влиянием Армансперга. По свидетельству секретаря русского посольства в Навплии Д. В. Поленова, семнадцатилетний король оказался «большим охотником до веселий» 5 , и Армансперг использовал эту слабость в своих интересах, окружая Оттона всевозможными развлечениями, которые тот охотно предпочитал занятиям политикой. Через два месяца после прибытия Оттона в Навплию вюртембергский посланник в Петербурге кн. Гогенлоэ-Кирхберг сообщал своему правительству, основываясь на неофициальных письмах, полученных из Навплии: «Русская партия в Греции с неудовольствием наблюдает, как короля водят с бала на бал, тогда как < ... > не нашли подходящей минуты для того, чтобы почтить...

4. Тургенев А. И.: Дневник 1832—1844 (Записи о Тютчеве)

Входимость: 7. Размер: 123кб.

Часть текста: запела знакомые арии из эпохи жизни для меня незабвенной !.. 2 Приехали секретари его: Криденер и Тютчев с женами их, из коих одна вдова знакомца Петерсона 3 . Тут был и нунций папы 4 , знававший Свечину, к<нягиню> Гагарину 5 , несколько англичанок и здешних полу-красавиц. Скиазети — а я слушал, мечтал, болтал с нунцием и русскими — до 11 часов. 31 июля . < ... > Я начал утро визитами к Криденеру и Тютчеву; но и их не застал — и забрел в книжную лавку знаменитого Котта 6 < ... > Тютчев пришел ко мне и мы проболтали о Шеллинге и пр.: образованный русский, много читал и хорошо говорит < ... > Мы с Шеллингом возвратились в город < ... > Шел<лингу> и мне хотелось отдохнуть, но у меня в 9 час<ов> был еще в виду другой вечер, у Тютчева, где я провел часа полтора, болтая с ним, женой его, бывшею Петерсон, с франц<узским> chargé d’affaires 2* и с нунцием 7 . 2 августа . < ... > В 8 час<ов> я пришел гулять в Англинс<ком> саду, встретил там дам с Тютчевой — и с ними Потемкина — и пристал к ним; а потом и вечер провел у Тютчевой с фр<анцузским> chargé d’affaires и вальсировал с хозяйкой. 4 августа . < ... > Тютчев сидел у меня до самого обеда < ... > 12 августа . < ... > Поручил кн<язю> Трубецкому вытребовать моего Муравьева от Тютчева 8 < ... > 1834. МЮНХЕН 26 марта . < ... > Когда я въехал в дебри Баварии, я сказал моему карманному Шекспиру, как Гердер сыну в минуту тоски смертной:...

5. Юнггрен А.: Поэзия Тютчева на фоне салонной речи

Входимость: 6. Размер: 50кб.

Часть текста: не признаны, но зато и свободны. (Небрежность Тютчева литературна) 1 . Говоря об узаконении фрагментарности, Тынянов в первую очередь называет «смежные» письменные жанры - отрывок и записку. В связи с этим замечанием Тынянова напрашивается вопрос о том, не следует ли искать материал для сравнения и в «смежных рядах», относящихся к области устной речи. Это брошенное мимоходом замечание, периферийное в сюжете самой статьи, в первую очередь стремящейся связать творчество Тютчева с поэзией Державина и Раича, подводит к обширной и еще не вполне структурированной в виде отдельных вопросов сфере исследований, которую можно обозначить как проблему устной речи как одного из формирующих начал поэтики Тютчева. Сам Тынянов понимал «устное» у Тютчева узко и сводил его к «тютчевиане», в которой видел комический жанр афоризма или «старинного анекдота»: «Тютчевиана» - любопытное явление, подчеркивающее сверхличность, невольность искусства <...> Рядом с высоким литературным творчеством у Тютчева сосуществовало комическое устное, не нашедшее себе литературного выражения; комический стиль Тютчева восходит к французскому каламбуру и старинному анекдоту, причем в последнем случае <...> главную роль играет не словесное выражение, а мимика и жест 2 . Однако устное начало - это не только сами тексты-шутки (анекдоты и афоризмы, закрепленные в передаче), но и модус их существования: иным, отличным от письменного кажется способ бытования и, возможно, порождения устных текстов. Важнейшим видом порождения устного текста можно считать импровизацию. Литература романтизма широко имитирует устные жанры, как...

6. Осповат А.: Элементы политической мифологии Тютчева (Комментарий к статье 1844 г.)

Входимость: 6. Размер: 84кб.

Часть текста: рассматриваются в своей совокупности, как звенья единой нарративной цепи. Такой подход оправдывается и однотипным построением этих текстов, последовательно манифестирующих идеологемы «Россия <Восточная Европа> vs. Запад», «Россия vs. Революция», «Церковь vs. Революция», и (улавливаемой чаще всего безотчетно) их общей риторической природой 1 : экспонированный постулат не требует доказательств, а логический порядок изложения уступает место ораторской установке, которая санкционирует и повторы, и внутренние противоречия, и явные фактические передержки. Соответственно, в исследовательской практике доминирует интерес к политическому метатексту Тютчева - будь то аналитическая рефлексия по поводу его «геополитических» воззрений (см. [Цимбурский 1995: 86-98]) или более традиционные попытки определить место автора в истории панславизма (см. [Досталь 1989: 8-14; Джонг 1997: 55-69]). В то же время нельзя не заметить, что энергия интерпретаторов политических сочинений Тютчева подчас лишена существенного источника - корректного понимания отдельного текста. Именно в этих целях составлен нижеследующий комментарий к тютчевской статье 1844 г., дополняющий ее научную публикацию. Разумеется, предлагаемый опыт (как и любой в этом жанре) далек от завершенности. В частности, на данном этапе работы было решено отказаться от резюмирующей части: весь материал, за исключением последней подглавки, сгруппирован в соответствии с ходом авторского изложения. Датировка . Сведениями, относящимися к творческой истории, мы не располагаем. Из авторского примечания к начальной фразе, отсылающей к первому письму Тютчева доктору Кольбу (см. коммент. к абзацам [1-3]), следует, что работа над статьей началась после 21...

7. Тынянов Юрий Николаевич: Тютчев и Гейне (сокращенно)

Входимость: 5. Размер: 34кб.

Часть текста: и сомкнута кругом национальной литературы. Таким образом, если генетически стих Ломоносова, например, восходит к немецким образцам, то он одновременно продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала - слова. Слово в стихе - это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных "традициях", "влияниях" и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского искусства приводит к заключению, что Тютчев является канонизатором архаической ветви русской лирики, восходящей к Ломоносову и Державину. Он - звено, связывающее "витийственную" одическую лирику XVIII века с лирикой символистов. Отправляясь от державинской лексики, он значительно смягчает архаические контуры торжественной и философской оды, сливая их с некоторыми элементами стиля Жуковского. При этих традициях Тютчева становится особенно интересным столкновение его искусства с...

8. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. Тютчев и Гейне (сокращенно)

Входимость: 5. Размер: 32кб.

Часть текста: продолжает известные метрические тенденции русского стиха, что и доказывается в данном случае самою жизненностью явления. Построение генетической истории литературы невозможно; но установка генезиса имеет свою, негативную, ценность: при ней лишний раз выясняется своеобразие словесного искусства, основанное на необычайной сложности и неэлементарности его материала — слова. Слово в стихе — это прежде всего определенное звучанием (внешним знаком) значение; но это значение определяется еще в значительной степени и подержанностью материала: слово берется не само по себе, а как член знакомого ряда, известным образом окрашенного, как лексический элемент; с этой точки зрения между словами изнуренный и изнурённый, как стиховыми элементами, нет ничего общего. Это решает вопрос об иностранных «традициях», «влияниях» и т. д. в литературе: здесь идет речь не об явлениях, историческое продолжение или окончание которых представляет данное явление, а об явлениях, послуживших поводом для него. Одно и то же явление может генетически восходить к известному иностранному образцу и в то же самое время быть развитием определенной традиции национальной литературы, чуждой и даже враждебной этому образцу. 2 Анализ тютчевского искусства приводит к заключению, что Тютчев является канонизатором архаической ветви русской лирики, восходящей к Ломоносову и Державину. Он — звено, связывающее «витийственную» одическую лирику XVIII века с лирикой символистов. Отправляясь от державинской лексики, он значительно смягчает архаические контуры торжественной и философской оды, сливая их с некоторыми элементами стиля Жуковского. При этих традициях Тютчева становится особенно интересным столкновение его искусства с искусством Гейне 20-х годов — канонизатора художественной немецкой песни. Первая дата этого...

9. Лэйн Р.: Публицистика Тютчева в оценке западноевропейской печати конца 1840-х — начала 1850-х годов

Входимость: 5. Размер: 109кб.

Часть текста: двух десятилетий не умолкал отголосок своего рода сенсации, вызванной в конце 1840-х — начале 1850-х годов его политическими статьями, а также отрывками из его частных писем, проникшими на страницы журнальной прессы. Правильное понимание некоторых политических стихотворений Тютчева и их полемических заострений невозможно без знакомства с теми резкими нападками на него, которые имели место в выступлениях западноевропейских журналистов. Тютчев был одним из немногих русских публицистов, печатавшихся за границей на общераспространенном в Западной Европе французском языке. Его непродолжительная деятельность как публициста представляет собой своеобразный, заслуживающий внимания исследователей эпизод в истории идеологических, политических и дипломатических взаимоотношений России и Запада в середине XIX в. Многочисленные отзывы западноевропейской прессы на открыто полемические статьи и отдельные высказывания Тютчева раскрывают отношение влиятельных журналов того времени к тому, что они ошибочно воспринимали как голос русского правительства до и во время Крымской войны. Политические взгляды Тютчева, нашедшие отражение в его статьях и письмах, представляют собой уникальное сочетание исторической прозорливости и исторических иллюзий, разумных построений и очевидных предубеждений, реальности и мифотворчества. В каждой из написанных Тютчевым четырех статей 2* рассматриваются определенные аспекты текущей европейской политики: русско-германские отношения, революционные события 1848—1849 гг., итало-папская проблема. Заметный отклик в западной прессе вызвали главным образом две из этих статей — статьи «La Russie et la Révolution» («Россия и Революция») и, «La Papauté et la Question Romaine» («Папство и Римский вопрос»). Спор,...

10. Осповат А. Л.: Тютчев и статья Н. А. Мельгунова о Шеллинге

Входимость: 5. Размер: 24кб.

Часть текста: (Из путевых записок)», опубликованная в 1839 г. в «Отечественных записках» 1 . Автор ее, Николай Александрович Мельгунов (1804—1867) — литератор и переводчик, во второй половине 1830-х годов долгое время жил в Германии 2 . Описывая свое пребывание в Мюнхене и Аугсбурге осенью 1836 г., Мельгунов дважды попутно обмолвился о русских знакомцах Шеллинга — «покойном князе Г.» и некоем «Т.». Более или менее искушенные читатели, конечно, догадывались, что речь здесь шла о князе Григории Ивановиче Гагарине, русском посланнике в Мюнхене (скончался в 1837 г.), и Тютчеве, втором секретаре русской миссии в Баварии. В целом же статья привлекла внимание отечественных исследователей высказываниями Шеллинга о России, которые в записи Мельгунова выглядели так: «Я знал, что Шеллинг, в особенности в противоположность Гёрресу, имеет о России высокое понятие и ожидает от нее великих услуг для человечества < ... > Шеллинг отвечал мне, что ему было бы весьма по сердцу войти с...

Поиск по творчеству и критикеCлово "VON"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "VON"